— Да. Выместила боль и обиду, избавившись от того, что Гарри, по его словам, больше всего любил во мне. — Полли усмехнулась. — Можно сказать, сама себя наказала от злости. Спасибо Шоне. Она испугалась, потому что знала о прошлом, но все равно сразу потащила меня к парикмахеру.
— Стрижка тебе очень идет.
— И волосы больше не нужно сушить по два часа. Это бонус.
Улыбка Полли снова стала слишком яркой. Лиэм потрепал ее по щеке:
— Я понял, что подруги поддержали тебя. А родители?
Полли состроила гримасу:
— Отца беспокоила финансовая сторона. Ему пришлось снять некоторую сумму с депозита, он потерял проценты. А потом мама наорала на него, обвинив в эгоизме.
— Теперь мне определенно хочется надавать им по лбу. Даже в такой ситуации они думали только о себе.
— Родители всегда были такими, — тяжело вздохнула Полли. — Я кажусь сама себе трусихой, потому что с тех пор избегаю их. Нам как-то проще общаться на расстоянии.
— Это не трусость, а здравый смысл, Пол. На твоем месте я бы тоже их избегал.
— Жаль, что они не похожи на родителей Флисс. Я все-таки пожила у нее, пока искала новую квартиру. Как только она сказала своим папе и маме, что случилось, они пришли обнять меня и спросить, чем могут помочь.
Хорошо, что рядом с Полли были люди, готовые позаботиться о ней, подумал Лиэм и решил, что должен обязательно позвонить родителям. Он отталкивал их слишком долго, пришла пора оценить их любовь по достоинству. Да, они пилили и шпыняли его, но только потому, что он был им небезразличен.
— Мать и отец Гарри тоже повели себя очень мило. Позвонили сказать, что их сын — идиот. И что они по-прежнему воспринимают меня как члена семьи.
«Это потому, что тебя нельзя узнать, не полюбив», — подумал Лиэм. Но тут же загнал эту мысль обратно в коробку, из которой она выскочила, чтобы не дать ей разрастись. Любовь была чем-то, что он больше не практиковал. И Полли дала понять, что не хочет от него ничего в этом направлении. Потому что любовь — это всегда стресс и осложнения.
— Я рад, что в твоей жизни столько хороших людей.
— Мне повезло. Но я поклялась, что никогда не стану похожей на родителей. Не свяжу судьбу с человеком, который будет оскорблять и обманывать меня. Мне нужен кто-то очень надежный, с кем будет комфортно и безопасно.
— Гарри?
— Я ошиблась в нем, — со вздохом призналась она. — Он не любил меня, просто хорошо ко мне относился и коротал в моем обществе время до бабаха. Мне казалось, дружеских чувств и ощущения безопасности достаточно для счастья нам обоим. Такой союз представлялся мне идеальным.
«Притворяйся, пока не поверишь». Этого не случилось, а Полли еще больше разуверилась в себе.
— Значит, ты не испытывала бабаха с Гарри?
Она покачала головой:
— Он был прав, отменив свадьбу. У нас ничего бы не вышло в конечном итоге. Я сама придумала себе сказку, потому что очень в этом нуждалась. Скорее всего, со временем Гарри начал бы изменять, потому что видел во мне только друга. Думаю, он нашел то, что искал, в… Грейс.
Лиэм продолжал обнимать Полли, прижавшуюся щекой к его груди.
— Спасибо, что не стал осуждать меня.
— Ты сама осудила себя более сурово, чем это сделал бы кто-то другой, — тихо сказал Лиэм. — Да и кто я такой, чтобы тебя судить? Правильно говорят, никогда не поймешь другого, пока не побываешь в его шкуре.
— Возможно. А за прошлую ночь прости. Все могло быть иначе, но прошло слишком мало времени. Если бы мы встретились через полгода…
— Но мы встретились сейчас. В таком случае будем друзьями, — сказал Лиэм. — Позвони, если не сможешь заснуть.
Ему безумно хотелось прижать ее к себе и целовать до умопомрачения, пока в его объятиях она не забудет о своих горестях. Но рассудок взял верх.
Глава 10
Утром в пятницу Лиэм предупредил Полли:
— Я придумал для нашего номера маленькое вступление, ведь танец должен иметь сюжет.
— Какой?
— Ну, скажем, я — простой парень, влюбившийся в… — Он пожал плечами. — Слушай слова, ты поймешь.
Но Полли не поняла. Они танцевали под романтическую песню — и что?
— Объясни мне, глупой. Иначе публика увидит только твою половину истории. А я буду стоять в середине зала без малейшего понятия, что мне делать.
— Именно это мне от тебя и нужно, — усмехнулся Лиэм. — Стой в середине зала и жди меня. Когда заиграет музыка, я сделаю несколько сольных па. Потом все как мы репетировали. Договорились?
В перерыве пришла Аманда — принесла две чашки горячего кофе и журнал:
— Пресса не дает мне покоя. С утра было несколько звонков, а в «Жизни звезд» про вас заметка.
На фото под большим заголовком «Сможет ли Лиэм вернуть улыбку Полли?» они сидели в кафе и выразительно смотрели друг другу в глаза.
— Что за черт? Они думают, я способен заставить бедную девочку танцевать сутки напролет? Всем людям нужно есть время от времени, чтобы восстанавливать силы. — Лиэм закатил глаза. — Ненавижу этот журнал.
Обиднее всего, что если кто-то и вернет Полли улыбку, это будет не он.
— Скоро они найдут новые темы для сплетен, — небрежно отмахнулась Полли.
— Не уверена, — усомнилась Аманда. — Все только о вас и говорят.
— А мы по-прежнему просто друзья, — заявила Полли.
— Именно так, — подтвердил Лиэм.
После репетиции у Полли была назначена примерка.
— Хочешь, пойду с тобой?
— Спасибо, я справлюсь, — улыбнулась Полли, которая поняла, от чего Лиэм хочет ее защитить, и была ему за это благодарна. — Я же как-то договаривалась с костюмерами раньше.
— Рода знает, почему тебе нужно платье с рукавами?
— Нет. Я сказала, что считаю короткий рукав плохой приметой.
— Неубедительно, но костюмеры привыкли к капризам звезд. По крайней мере, ты не требуешь, а вежливо просишь. Тебе не откажут. Выбери что-нибудь нарядное.
— Ты будешь в смокинге?
— Что бы ты ни выбрала, к моему костюму все подойдет.
В костюмерной Полли нашла платье, похожее на то, в котором танцевала в Вене, только белое. К нему полагались длинные перчатки без пальцев. Идеальный вариант.
— Позвонил Лиэм, сказал, что скоро подъедет, — сказала Рода, закалывая на Полли подол. — Спросил, не можешь ли ты надеть тиару.
Полли сделала большие глаза:
— Тиару?
— Он прав, тиара отлично подойдет сюда. Постой, я еще найду ожерелье из искусственных бриллиантов, — пробормотала Рода с полным ртом булавок.
Когда все было готово, Полли взглянула в зеркало и ахнула, не узнавая себя в элегантной красавице. Телесного цвета туфли создавали впечатление, что она танцует босиком. Наконец-то она походила на балерину, какой мечтала стать в детстве и стала благодаря Лиэму.
— Прекрасно для вальса, — оценивающе взглянула на нее Рода.
Полли обняла ее:
— Ты волшебница.
— Это моя работа, — откликнулась Рода, но по блеску глаз Полли поняла, как ей приятно услышать похвалу. — А теперь иди и срази всех наповал.
На генеральной репетиции Лиэм просто уставился на нее, не скрывая восхищения:
— Ты невероятно хороша.
— Спасибо. Надеюсь, что буду танцевать так же хорошо, как выгляжу.
— Будешь.
Он верил в нее. Действительно верил.
Если бы только у нее хватило смелости не отступить на сей раз!
Когда начался конкурс, Лиэм неожиданно исчез из Зеленой комнаты и появился перед самым их выступлением. Полли едва не стукнула челюстью об пол. Вместо строгого фрака с белой рубашкой и белым галстуком-бабочкой на нем были бриджи, черный плащ и маска. Грабитель с большой дороги.
У Полли пересохло во рту. Она вспомнила, как в Вене представила его разбойником, а он грозился похитить ее из кареты на закате дня и увезти на лихом коне. От растерянности она не могла двинуться, не то что танцевать.
— Лиэм?
— Доверься мне, — подмигнул он. — Всего несколько сольных па, которые мы не репетировали.
— Не репетировали?
Ее охватила паника. Импровизация не для неуклюжей Полли, которая обязательно выставит себя дурочкой. Опять.
— Это касается только меня, — тихо сказал Лиэм. — Все будет хорошо, поверь. Веди себя… естественно.
— Что ты задумал?
— Добавил немного драматизма в сюжет. Немножко похулиганил.
Немножко! У нее дрожали колени, а сердце прыгало так, словно пыталось сделать сальто.
— А сейчас вальс под песню «Не могу без твоей любви» исполнят Полли Анна Адамс и Лиэм Флинн! — объявила Милли.
Перед выходом на сцену Лиэм поцеловал Полли в щеку:
— Просто вспомни Вену.
Полли бросило в жар. Что он имел в виду — танец при свечах, танец на улице или ночь в ее номере?
Прямо сейчас ей захотелось забыть об осторожности, отбросить мечту о безупречной жизни. Лиэм не был совершенством, но с ним она чувствовала себя особенной. Когда он кружил ее в вальсе в мерцающем блеске свечей, она отдала ему частицу сердца. И все еще хотела получить взамен поцелуи, ночи любви и возможность забыть обо всем, кроме него.
Она заняла свое место в центре зала, как на репетиции. В этот момент появился Лиэм в клубах сценического тумана. Он выстрелил в воздух из пистолета, над его головой рассыпались искры фейерверка. Зрители повскакали с мест. Полли тоже подпрыгнула и прижала руки к щекам. Ничего себе, маленькая прелюдия к танцу — со стрельбой и салютом!
Заиграла музыка. Лиэм сбросил плащ, отшвырнул бутафорский пистолет и направился к ней. Сердце на секунду замерло, когда Полли услышала знакомые аккорды. Теперь она знала, что делать.
Наконец Полли поняла, о чем говорится в песне, под которую они вальсируют. Изгой общества, влюбившийся в светскую даму, признавался, как ему нужна ее ответная любовь.
Разбойник, как она и сказала тем утром, проснувшись в его объятиях. Он разрушал ее оборонительные рубежи с каждым танцевальным шагом, которому учил. А потом пробрался внутрь и украл ее сердце.
В конце Лиэм низко поклонился и поцеловал ей руку. Зрители кричали от восторга, призывая судей не скупиться на оценки. Тики, как обычно, была строга, зато Скотт похвалил исполнение и романтический сюжет.