– Мне нравится думать о том, что ты только от меня так течешь.
Ее глаза цвета тростникового сахара потемнели от возбуждения.
– Мне нужно, чтобы ты хотел меня каждую секунду, – прошептала она, задыхаясь. – Ты единственный, кому я позволяю владеть мною.
Это слово – владеть – словно спустило курок в моей груди, и я больше не мог сдерживаться. Ее губы были так близко к моим, и запах корицы от ее дыхания, незнакомые духи… Мысль о том, как далеко она зашла, чтобы подшутить надо мной, подлила масла в огня, и я рванулся вперед, взрываясь. Мой поцелуй был резким и жестоким, жаждущим ощутить ее на вкус.
Она чуть отодвинулась, чтобы спросить:
– Хочешь слышать меня?
Ее руки погрузились в мои волосы на затылке, ее бедра двигались, поймав в ловушку мои пальцы глубоко внутри нее, и она яростно терлась о мою ладонь.
– О боже… – Она закусила нижнюю губу, выгнулась, и я склонился к ее шее, посасывая, кусая, овладевая ее пульсом.
Я чувствовал, как он ускоряется под моими губами, чувствовал каждый ее выдох, пока она задыхалась, напрягаясь надо мной и вокруг меня и кончая. С хриплым криком она произнесла мое имя, и от ее голоса по моему языку, прижатому к ее горлу, прошла вибрация.
Хлоя замерла, привалившись ко мне, удовлетворенная и обмякшая, и положив руки мне на шею. Ее большие пальцы нежно прижались к местам, где бьется пульс, и она подалась вперед, втянув мою нижнюю губу в свой рот и укусив ее быстро и неистово. Я удивленно вскрикнул и подумал, интересно, как это меня характеризует, я ведь чуть не кончил прямо в штаны от ее укуса.
– Это… – выдохнула она, откидываясь, – было невероятно.
Она осторожно соскользнула с моей руки, поднялась и встала на дрожащих ногах. Я подался вперед, целуя влажную кожу между ее грудями, и притянул ее руку на головку члена, выпирающего из штанов.
– Ты такая красивая, когда кончаешь, Хлоя. Чувствуешь, какой я твердый по твоей милости?
Она легонько сжала и погладила меня.
Мои глаза закатились, и я взмолился:
– Встань на колени. Возьми его в рот.
Но к моему ужасу и кошмару, она убрала руку и пошла за трусиками, упавшими в угол.
– Что ты делаешь? – прорычал я.
Она завязала ленты на бедрах и сняла пеньюар с крючка на стене, набросив его на плечи и улыбаясь мне.
– Ты доволен?
Я уставился на нее в ответ.
– Ты что, серьезно?
Она снова подошла ко мне, поднесла мою левую ладонь к губам и сжала зубами мой безымянный палец, который пока что был без кольца. Ее язык был мягким и нежным.
– Я серьезно.
Мои руки дрожали от напряжения, член пульсировал. Я возбуждался еще сильнее от того, как она посасывает мой палец.
– Тогда нет, я не доволен, Хлоя. Абсолютно.
– А я да, – мило улыбаясь, ответила она. – Чувствую себя фантастически. Надеюсь, тебе понравится твой мальчишник.
Я откинулся на кушетку, наблюдая, как она завязывает пояс на пеньюаре. Моя кожа горела, зудела, пылала, и все время, пока Хлоя одевалась, она наблюдала за мной, смакуя мое расстройство и желание.
Я пытался скрыть свои чувства, решив притвориться, что я в порядке. Возмущение только доставит ей еще больше удовольствия. Холодная отстраненность работает лучше всего, когда Хлоя пытается меня провоцировать. Но когда мой лоб разгладился, она рассмеялась, вовсе не удивившись.
– Что ты собираешься делать? – спросил я. По непонятной причине мне даже в голову не приходило, чем она может теперь заняться. Улетит обратно домой?
Пожав плечами, она ответила:
– Не знаю. Поужинаю. Может быть, схожу на шоу.
– Постой-ка. Ты здесь не одна?
Она взглянула на меня, поджав губы и пожимая плечами.
– Черт тебя возьми, Хлоя. Ты хотя бы скажешь, где остановилась?
Она окинула меня взглядом с головы до пят, задержавшись на самом выступающем месте моих брюк, и улыбнулась.
– В отеле. – Она выпрямилась, выгнула брови и промурлыкала: – Поздравляю вас с Днем святого Валентина, мистер Райан.
И с этими словами вышла из комнаты.
2. Макс Стелла
Беннетт Райан выглядел так, словно его вот-вот стошнит прямо на стол.
– Я пас. Лэп-дэнс мне не по вкусу.
– Как незнакомая и чрезвычайно горячая женщина, танцующая у тебя на коленях, может быть не по вкусу? Ты ледышка?
Беннетт пробормотал какое-то оправдание, и на самом деле я вряд ли мог бы винить его. Это не на мой член сейчас взгромоздится какая-то незнакомая пташка. Но он и понятия не имел, что его ждет. Мне нужно было как-то вытащить его из этого кресла и отправить в отдельный кабинет, чтобы наша вечеринка началась как надо.
– Фигня, – сказал я, махнув в сторону коридора, где стоял Джонни. – Это первый вечер твоего холостяцкого уик-энда, и лэп-дэнс – его неотъемлемая часть.
Джонни понимающе приподнял подбородок и закончил разговор со службой охраны, перед тем как неторопливо двинуться в мою сторону. С каждой секундой мое нетерпение усиливалось. Чем дольше Джонни будет идти, тем больше времени потребуется Бену на приготовления и тем дольше моя девочка будет меня ждать.
Наконец приблизившись, Джонни одарил меня понимающей улыбкой:
– Эй, Макс. Что я могу для тебя сделать?
– Думаю, мы готовы начать отмечать.
Джонни кивнул, сунув руку в карман.
– Хлоя в «Нептуне». Голубой коридор, слева от сцены.
Я кивнул и продолжил ждать. Потом, так и не дождавшись от него информации, я спросил:
– А Сара?
– Она в Зеленой комнате, вперед по Черному коридору. Справа от сцены, – ответил Джонни. Придвинулся ко мне и тихо добавил: – Ее зафиксировали так, как она хотела.
Я замер, сунув руку в карман, чтобы никто не заметил, как она сжалась в кулак.
– Она попросила, чтобы ее зафиксировали? Что, черт возьми, это значит?
– Просто ленточка там, ленточка сям. – Джонни наблюдал за мной, и его легкая улыбка давала понять, как забавляет его моя реакция.
Я окинул взглядом темный зал, обращая внимание на клиентов, расположившихся на черных кожаных кушетках и прислонившихся к гладкому угольно-черному гранитному бару. Стиснув зубы так, что у меня кровь запульсировала, я сердито нахмурился – нехарактерное для меня выражение лица.
Меня раздирали противоречивые чувства: любопытство при мысли о том, как выросло ее доверие ко мне, и необходимость знать, что он видел и где ее трогал. В «Красной луне» Сару редко связывали, и каждый раз это делал я.
– Она разрешила прикоснуться к себе?
Джонни взглянул на меня, улыбаясь еще шире и покачиваясь на каблуках.
– Ага.
Я уставился на него, но он даже бровью не повел. Он просто дал мне время совладать с приступом ревности, прекрасно зная, как я ему благодарен. За последние месяцев девять или около того Джонни сделал для нас так много, что даже сейчас, в приступе ярости, я знал, что и сегодня он оказывает мне не просто любезность, разрешив Хлое и Саре занять драгоценные комнаты в его забитом под завязку клубе.
Я улыбнулся.
– Ладно. Спасибо, приятель.
Джонни похлопал меня по плечу, кивнул кому-то за моей спиной и прошептал:
– Развлекайся, Макс. У тебя есть час до того, как в Зеленой комнате начнется следующее шоу. – С этими словами он развернулся и скрылся в Черном коридоре – в том, где мне предстояло найти Сару, зафиксированную ленточками.
На меня нахлынул приступ острого возбуждения. В груди что-то сжалось; так я чувствую себя перед началом матча по регби… только на этот раз это ощущение возникло еще глубже и распространилось по всему телу – из груди до горячо запульсировавших кончиков пальцев. Я должен найти ее, дать ей то, чего она хочет и ради чего приехала в Лас-Вегас.
Когда я сказал Саре, что единственный уик-энд, когда мы можем устроить Беннетту мальчишник, приходится на День святого Валентина, ее первой реакцией были смех и напоминание, что она ненавидит этот праздник. Ее бывший всегда портил его, сказала она, и я в глубине души был рад, что она не имеет ничего против. Мы отмечали наши отношения почти каждую ночь в моей постели и каждую среду в нашей комнате в «Красной луне». По сравнению с этим День святого Валентина – просто малозначительная дата в календаре.
Но потом Сара подошла ко мне, провела руками по груди и спросила, может ли она тоже приехать. «Обещаю, я не испорчу вам вечеринку, – прошептала она, и в ее глазах загадочно соединились неуверенность и желание. – Холостяцкий мальчишник пройдет своим чередом, я просто хочу один раз повеселиться в “Черном сердце”».
Не успел я и слова ей сказать, как мы уже целовались, она запустила руки в мои волосы, я спустился губами к ее груди. А потом это превратилось в горячий быстрый секс на кухонном столе. Потом я упал на нее, уткнувшись в ее шею и тяжело дыша. «Черт, да, приезжай в Лас-Вегас».
Совладав с выражением лица, я снова сел в кресло, взял выпивку и почувствовал внимательный взгляд Беннетта.
– В чем дело? – спросил он, глядя в сторону Джонни, скрывшегося за черным занавесом.
– Речь шла о комнате, – ответил я, – которую готовят для тебя.
– Для меня? – он прижал руку к груди и возразил: – Опять, Макс. Я пас.
Я застонал и бросил на него скептический взгляд.
– Ни хрена подобного.
– Ты серьезно?
Мы еще немного поспорили, но потом я увидел, что он сдается. Наконец он решился, с сомнением взглянул на свою водку, затем допил ее.
– К черту. – Он отставил стакан, резким движением поднялся из кресла и целеустремленно направился в коридор.
Я с трудом сдерживался, чтобы не выпрыгнуть из кресла следом за ним. Имя Сары стучало в каждом ударе моего сердца. Я так любил ее, даже удивительно, что это был не мой мальчишник. Я собирался сделать ей предложение уже миллион раз. Иногда, я был уверен, она читала мои мысли по лицу: в тот миг, когда я начинал было умолять ее сбежать со мной на уик-энд, выйти за меня замуж, съехаться… а потом передумывал. Она переспрашивала, что я имею в виду, и вместо того чтобы сказать ей: