увлекателен. Хлоя выигрывала раз за разом. И хотя мы с Беннеттом систематически проигрывали все наши деньги, это не имело никакого значения. Дилер зажигал, смех Сары был заразителен, а мужчина с усами рассказывал уморительные анекдоты между раздачами карт.
– Доктор входит в комнату, – говорил он, проводя пальцами по усам и подмигивая Хлое. – Здоровается с пациентом, который лежит и ждет осмотра, делает какие-то пометки.
Дилер вскрыл наши карты, и мы все взглянули на стол в ожидании очередного расклада.
– Тут до него доходит, что он держит не ручку, а термометр. Он хмурится и говорит: «Черт возьми, какая-то жопа заполучила мою ручку».
Чувство юмора у Сары всегда было легким, и она любила пошлые шуточки, поэтому от смеха она согнулась вдвое, упав на край обитого тканью стола. Она выглядела еще красивее, чем раньше. Раскраснелась от выпивки, но, помимо этого, выглядела совершенно счастливой. Выпрямившись и поймав мой взгляд, она туманно улыбнулась, моргнула и посмотрела на мой рот. Мысль отправиться за ней в стрип-клуб была явно самой удачной идеей за этот вечер.
И если подумать, единственной удачной. Я подмигнул ей и облизнул губы.
– Вы двое собираетесь прелюбодействовать или играть, черт возьми? – спросила Хлоя. Ей пришла девятка, и она решила пропустить ход; у дилера же на столе лежала шестерка, он взял еще одну карту – семерку – и проиграл, потому что закрытой картой была девятка.
– Заткнись, женщина, – шутливо прошипел я.
– Молодой парень входит в бар, – продолжил наш новый знакомый, пока дилер собирал карты. И черт возьми, я пришел к выводу, что это лучший партнер по блек-джеку в моей жизни. Дилер начал тасовать карты. – Заказывает десять шотов виски. Бармен говорит: «Черт, малыш», но выставляет их в ряд.
Мне нравился усач из-за его усов, конечно же, но еще он производил впечатление человека, который уже не первый год встречает день рождения в одиночестве. В нем чувствовалась какая-то смесь легкости и отчаяния, и при этом он продолжал искусно рассказывать пошлые анекдоты в обществе полупьяных незнакомцев. Я даже не возражал, когда его взгляд обращался на Сару и мутнел. Я не был готов винить этого парня, ведь я и сам ничего не смог с собой поделать, влюбился. Сара неотразима.
– И вот перед этим худым долговязым мальчишкой выставили десять шотов виски. Он опрокидывает их один за другим, даже не моргнув. «Вау, – говорит бармен, – что вы празднуете?»
Сара уже хохотала, а я удивленно наблюдал за ней. Она никогда не перестанет меня поражать. На этот раз она предвкушала грязные шутки, которые ей рассказывал в Лас-Вегасе эксцентричный незнакомец.
Усач хихикнул, качая головой.
– «Мой первый минет», – отвечает парень. Бармен удивленно говорит: «В таком случае позвольте мне угостить вас еще одним шотом». – Усач замолчал и выжидательно посмотрел на Сару.
Торжествующе размахивая руками, словно отмечая победу, Сара договорила:
– Парень отрицательно качает головой. «Нет, приятель, спасибо. Если уж десять шотов не смогли заглушить этот вкус, еще один ничего не изменит!»
Вокруг нас разразился смех, и я понял, что мы собрали вокруг нашего стола изрядную толпу. Хлоя была в ударе, усач зажигал, и сейчас, в два часа ночи, наш столик был явно самым веселым в казино. Сара и усач хлопнули в ладоши, а дилер начал раздавать карты, весело улыбаясь.
Карточная игра превратилась в водоворот шуток и напитков; ликующие возгласы Хлои часто прерывались громким, истерическим хохотом Сары. С некоторым беспокойством я оглянулся, пытаясь найти Уилла в баре. С тех пор как я дал понять, что мы скоро закончим, прошло немало времени, и я совершенно потерял ориентацию.
Он исчез.
Я достал телефон из кармана, бросил смиренный взгляд на мои две оставшиеся двадцатипятидолларовые фишки и написал ему смс:
«Где ты?»
Он тут же ответил:
«Встретимся в “Венеции”, мне тут делает минет один парень».
– Засранец, – пробормотал я в тот момент, когда усач начал рассказывать очередной анекдот.
Но почти сразу же умолк, так как мне на плечо легла рука.
– Мистер Стелла.
Стол и окружавшая его возбужденная толпа притихли. Я увидел озабоченное выражение на лице Сары и повернул голову. За моей спиной стоял мужчина в темном костюме и с чрезвычайно серьезной физиономией.
– Да, приятель?
У него был наушник, и его лицо давало понять, что к нему надо относиться очень-очень серьезно.
– Я должен попросить вас и мистера Райана пройти со мной, будьте любезны.
– В чем дело? – поинтересовался Беннетт, кладя карты на стол рубашками вверх. Толпа начала взволнованно перешептываться.
– Мне не позволено обсуждать это в зале. Джентльмены, снова прошу вас проследовать за мной. Сейчас.
Не задавая дальнейших вопросов, мы встали, обменялись удивленными взглядами и пошли за мужчиной. Я обернулся, поощрительно улыбнулся Саре и произнес одними губами:
– Все в порядке.
В конце концов, что мы могли натворить?
Мужчина в черном костюме провел нас через служебный вход и дальше по длинному пустому коридору к двери без вывески. Внутри строгой белой комнаты находились металлический стол, весьма похожий на тот, с которого я начал вечер, и три складных стула.
– Присаживайтесь. – Мужчина указал нам на стулья и повернулся, собираясь уйти.
– Что происходит? – спросил Беннетт. – Мы пошли за вами только из любезности. Как минимум вы должны сказать, почему попросили нас уйти из-за стола.
– Подождите Хаммера. – Мужчина кивнул на третий, пустующий стул и ушел.
Я уселся, а Беннетт остался стоять. Несколько минут он ходил взад-вперед, потом вздохнул и сел рядом со мной. Вытащил телефон из кармана и начал кому-то смсить, скорее всего Хлое.
– Что за дерьмо, – проворчал он.
Я согласно хмыкнул, но не успел ничего сказать, потому что мы услышали шаги, приближающиеся по коридору.
В дверь вошли двое парней, оба в темных костюмах, с короткими стрижками и кулаками размером с дыню. Никто из них не был выше меня, но у меня возникло отчетливое подозрение, что они все явно имеют больший опыт в рукопашной, чем я. А надо сказать, кое-какой он у меня имеется.
Они молча уставились на нас тяжелыми многозначительными взглядами. Оценивающими. У меня на лбу выступил пот, и я задумался: что если эти мужчины – владельцы лимузина, который я… одолжил, чтобы по-быстрому смотаться к Саре? Это явно или водители, или охранники.
Или это полицейские под прикрытием, пришедшие по нашу душу за то, что мы наняли проститутку. Мы заплатили за нее? Ее можно связать с нами? Или… вот жопа. Может быть, нас с Сарой засняли на камеру и теперь нам влетит еще и за наши предыдущие эскапады? Я мысленно составил список, кому надо позвонить, после того как меня обвинят в публичном совершении непристойного действия. Юристу, Саре, маме, чопорным партнерам по бизнесу, сестрам-истеричкам. А потом перед глазами пронеслись бросающие в дрожь фотографии мужчин и женщин, которых поймали во время секса в машине, или на мосту, или на школьном дворе, и осознал, что именно поэтому мы с Сарой ограничивали нашу активность клубом Джонни. Никто никогда не придет к нам с этим вопросом: Джонни уладит дело еще до того, как полиция успеет ввести координаты клуба в навигатор.
Я бросил взгляд на Беннетта, который с того момента, как эти парни вошли в комнату, сидел на стуле совершенно расслабленный, словно находился на заседании совета директоров. Одну руку засунул в карман, вторую положил на бедро и спокойно рассматривал новоприбывших.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал я, придя к выводу, что кому-то надо начать обмен любезностями. Эти увальни, медведи, наемные головорезы явно почерпнули идеи для своих гримас из комиксов или фильмов Тарантино. Невозможно было удержаться и не поразвлечься хоть чуть-чуть.
Первым заговорил тот, который был ниже ростом, хотя его все равно никак нельзя было назвать невысоким. Голос у него оказался писклявым, как у пятилетней девочки.
– Я Хаммер. Это Ким.
Сидящий рядом со мной Беннетт Райан был достаточно пьян, чтобы сказать:
– Ценю иронию, причем в обоих смыслах.
Мужчина, представившийся Хаммером, долго смотрел на Беннетта, перед тем как задать вопрос:
– Вы понимаете, почему мы попросили Лероя привести вас сюда?
Мы с Беннеттом ответили одновременно.
– Гм, нет, – сказал я.
– Уж точно не потому, что мы обчистили казино, – заявил Беннетт.
C этими словами мне первый раз пришло в голову, что, скорее всего, нас пригласили сюда по вопросам, связанным с игрой, а не из-за великого похищения машины или непристойных действий. На нас не просто заведут досье, а потом отпустят – евнух по имени Хаммер и медведь по имени Ким сломают нам по очереди все пальцы на руках.
Хаммер фыркнул со словами:
– Знаете, сколько засранцев вроде вас мы повидали в этой комнате? Они приезжают сюда на выходные со своими заразными шлюшками и книжкой «Рулетка для чайников» и думают, что обчистят наше казино, а потом уедут трахать своих подружек и хвастаться выигранными пятьюстами долларами?
Прочистив горло, Беннетт поинтересовался:
– Мы что, похожи на людей, которые могут впечатлиться, выиграв пятьсот баксов?
Ким, который был крупнее Хаммера и при этом выглядел менее пугающим благодаря рубинам в ушах, шагнул вперед и грохнул кулаками по столу. Было такое ощущение, что затрясся не только стол, а вся комната. Но я заметил, что Беннетт даже не моргнул. Я-то сам точно подпрыгнул. Я был уверен, что металлический стол сейчас рухнет нам прямо на ноги.
– Вы что, думаете, это уютная норка вашей мамаши? – зарычал Ким. В отличие от Хаммера его голос был низким и скрипучим. – Вы что, думаете, вы тут играете в лото за кухонным столом?
Беннетт сидел неподвижно с ничего не выражающим лицом.
Мужик повернулся ко мне с таким видом, словно я должен отдуваться за нас обоих.
– Нет, – ответил я с максимально расслабленной улыбкой. – Если бы мы были дома у моей мамочки, нас бы угостили чипсами и «Гиннессом».