Глядя на врача, Левана чувствовала, как самодовольство окутывает женщину. Она была тревожной, но уверенной.
Она знала больше, чем говорила, и это знание заставляло Левану нервничать.
— При всём уважении, — сказала Левана, чувствуя, что слова походили на змею, — нет ничего более насущного, чем жизнь моей племянницы, нашей будущей королевы. Если это правда, и вы решили сокрыть это от меня, вы понимаете, что это преступление. Это достаточная причина, чтобы быть предателем короны.
Самодовольство доктора потерялось. Она опустила голову.
— Простите, если я сделала что-то не так, моя королева. Я не хотела свести на нет вашу озабоченность относительно этих слухов. Просто не могу сказать больше. Я хочу, чтобы, как говорят слухи, принцесса пережила пожар. Но, боюсь, это не может быть правдой.
Левана откинулась на своём троне, сжимая пальцами толстые резные подлокотники и наконец-то кивнула.
— Верю, и простите за неудобства. Доктор Элиот. Вы свободы. Вы, безусловно, верны нам, и это не осталось незамеченным.
Доктор Элиот поклонилась.
— Спасибо, моя королева.
Левана отпустила врача, ожидая, пока массивные двери не закрылись за нею, прежде чем заговорить.
— Как думаешь, она лжёт. Сибил?
— Боюсь, да, моя королева. Есть некое недоверие в воздухе.
— Согласна. Что мы можем сделать?
Сибил встала перед престолом.
— Важно раскрыть правду о ликвидации последствий пожара. Если Её Величество жива, это ваше право знать, как королевы и единственного близкого. В противном случае, как её защитить? — серые глаза Сибил сверкнули, когда она сказала о защите, и Левана подозревала, что её главный маг точно знает, почему Левана так хотела выяснить, жива ли Селена, но Сибил мало интересовалась истиной. В конце концов, Левана привела её сюда, отсеяв кандидатов с большим опытом. Ей казалось, что Сибил была единственной действительно верной ей.
— Доктор Элиот, кажется, под впечатлением от того, что мой интерес к благосостоянию Селены не из-за любви и заботы. Как я могу узнать, что она всё говорит и не пытается ничего скрыть?
Сибил улыбнулась.
— Мы, Чудотворцы, умеем доставать информацию даже у тех, кто не спешит ею делиться. Может быть, стоит поговорить наедине с доктором Элиот.
Левана смотрела на неё с интересом, словно хотела узнать, каковы методы, но почти так же быстро признала, что пойдёт на всё, чтобы узнать правду о своей племяннице и о том, что в этот день случилось в игровой.
И Сибил, кажется, была такой же.
— Да, — кивнула она. — Думаю, это необходимо, Сибил. Но, боюсь, остальные люди не проявят такого понимания.
— Мы заставим их понять. В конце концов, странно, что доктор Элиот была самым подготовленным врачом для ребёнка, но не смогла спасти девочку, обнаружив сердцебиение. Основания для подозрений очевидны. Это имеет смысл только тогда, когда мы займёмся до расследованием.
Чувствуя, как беспокойство начинает ослабевать, Левана кивнула.
— Ты права, — она впилась ногтями в резной орнамент стула. — Как только мы узнаем всё от доктора Элиот, думаю, полезно будет поговорить с этим Логаном Таннером. Я хочу знать всё о пожаре.
Сибил поклонилась.
— Будет сделано, моя королева.
Доктор Элиот была взята под стражу на следующий день для дальнейшего допроса. Левана ждала отчёта Сибил, не интересуясь деталями, но проходили дни, а врач не сказала ничего ценного.
А спустя две недели, прежде чем Левана смогла допросить второго врача, Логан Таннер был вне подозрений… и исчез.
Глава 26
Левану не преследовали призраки умерших детей и сестёр, принцесс и королев. За год после смерти Селены она привыкла к роли истинной лунной королевы.
Она продолжала укреплять армию, выделяя столько ресурсов, сколько могла позволить, учёным на усовершенствование биоинженерных процессов. Первая группа солдат начала обучение, и они были чудеснее, чем представляла Левана. Наполовину человек, наполовину зверь, звериный и порочный. Левана считала долгом ознакомиться с операцией подготовки солдат. Это было прекрасное зрелище, когда первые мальчики вышли из своих танков, всё ещё ошеломлённые своими инстинктами и мутацией.
И голодные. Они проснулись очень голодными.
Она знала хорошо исследовательскую группу во главе с печально известной четой Плеелов, хотя Левана не впечатлилась стариком, считая его гением столько лет. Когда она впервые его увидела, думала только о том, что это отец пустышки, и он собрал всю силу воли, чтобы слушать о хирургических процедурах, не думая о никчёмном отпрыском.
В то же время, первые носители заболевания были отправлены на Землю. Левана слышала годы назад, во время правления родителей, что некоторые граждане из внешних секторов нашли способы ускользать в дипломатических или разведывательных судах, что шли на Землю, платили, когда могли, чтобы убедить пилота увезти их, оставив труды позади. Это было эгоизмом, который Левана не понимала, когда люди покидали страну, которая в них нуждалась.
Её родители всегда закрывали глаза на беглецов, может быть, не понимая, что общество быстро рухнет, если они не смогут удержать рабочую силу.
Но Левана могла пользоваться этими побегами. Поскольку штамм болезни забросили во внешние секторы, Лунатики внезапно стали носителями, а иммунитет означал, что они понятия не имели, что несут в своих телах смертельную болезнь.
Это было незадолго до того, как о первых случаях заболевания сообщили на Земле, в маленьком оазисе близ Сафары.
Он быстро распространился, бушевал по Земляному союзу, словно лесной пожар. Хотя земляне поспешили устроить карантин для больных, невозможно было держать его, когда тайные носители, несчастные лунатики, были так хорошо замаскированы среди низ.
Они назвали болезнь летумозисом, что с древнего языка означало смерть и уничтожение — отличное название для смертельной болезни.
Левана и её двор признали это успешным.
Она не знала, сколько времени надо, чтобы ослабить Землю. Может быть, много лет, десятилетий, прежде чем это станет пандемией, на которую надеялась Левана. Но она предвкушала время, когда прилетит и предложит им противоядие. Мечтала о том, как лидеры Земли падут перед нею на колени. В своём отчаянии они предложат всё. Любой ресурс. Любую землю. Любой союз.
Она попытается быть терпеливой, зная, что придёт. Она будет игнорировать пессимизм советников и их доклады, что утверждали о новых трудовых инициативах, что заканчивались провалом. Она не отступит.
Всё шло по плану. Просто надо терпение.
Прошло почти пятнадцать месяцев после смерти Селены, когда Леване внезапно сказали, что доктор Сэйдж Плевел пропал. Суицид, как думали многие, хотя тела не нашли. Многие считали, что он не оправился после рождения пустышки.
Ещё один талантливый учёный ушёл. Но когда Левана узнала о том, что это не остановит производство солдат и что всё будет продолжаться, как запланировано, она забыла о старике и его жалкой жизни.
Прошли годы. Её наследие росло. Слухи о принцессе Селене исчезали. И наконец-то у Леваны было всё, что она хотела.
Почти всё, что она хотела.
Глава 27
Левана стояла на дворцовой лужайке, наблюдая, как Эврет гонялся с Зимой и Ясином вокруг озера. Она наконец-то смягчилась к дружбе Эврета с Гаррисоном и его семьёй, и теперь они стали постоянной частью её жизни, несмотря на то, что она хотела, чтобы Эврет подружился с семьями при дворе. Мальчику было одиннадцать, на пару лет больше, чем Зиме, он был тонок, как прут, бледен, словно песок, который топтал. Он и принцесса, к ужасу Леваны, казалось, были неразрывно связаны.
Со своей стороны, принцесса Зима росла столь же прекрасной, как и пела Сол в колыбельных. Её кожа была светлее на пару тонов, чем Эврета, бархатно мягкой. Её волосы были густыми кудрями, плотными, как пружины, глянцевыми, как эбеновое дерево. У неё были глаза матери, карамельные, с серостью и изумрудом, взятом у отца..
Шёпот кружился. Если прежде двор высмеивал идею жениться на принцессе-ребёнке, теперь даже забывали об отце-охраннике. Она была ребёнком, но красоту нельзя игнорировать. Этот ребёнок превратится в потрясающую женщину, и семьи отправляли уведомления.
Левана знала, что это однажды будет полезным. Её падчерица была идеальным козырем для альянса. Тем не менее, в первый раз, когда она услышала, что принцесса однажды может быть справедливее королевы, в мыслях вспыхнула ненависть.
Левана так работала над своими чарами. Чтобы быть самой красивой королевой на троне, красивее матери, красивее Ченнэри. Нет больше уродливой принцессы, изрезанного ребёнка. Мысль, что Зима легко могла добиться того, чего она так долго желала, сжимала желудок Леваны.
Не помогало — Эврет баловал её. Они никогда не были вместе дольше чем мгновение, пока ребёнка не поднимали на плечи или вертели, как игрушку. Хотя Эврет не танцевал с Леваной на королевских балах, она поймала его за тем, что он показывал Зиме вальс. Его карманы всегда были полны конфет и яблок, которые так любила принцесса.
Левана тянулась к горлу, сжимала кулон Земли в руке. Было время, когда Эврет носил подарки ей.
Вниз по берегу сверкал детский смех, солнечный свет отбивался от озера, и Эврет смеялся, как один из них. Каждая нотка скользила по сердцу Леваны.
Было время, когда Эврет просил её присоединиться к ним, но королевы не бегают, не смеются и не валяются в песке. После того, как она отказывалась слишком часто, он перестал предлагать, и теперь она жалела об этом, когда просто стояла и смотрела.
Смотрела, как Эврет поднимал визжащую Зиму над головой.
Смотрела, как жена Гаррисона намазывала бутерброды сыром, и их так жадно ели, что этого успеха не достигали все королевские повара.
Смотрела, как Ясин показывал Зиме песочный замок — как строить и разбивать.
Счастливая и беззаботная семья.
И, вопреки всем её усилиям, всем стараниям, Левана никогда не станет её частью.