К счастью для нас, Рей была на сто процентов готова участвовать в том, что помогло бы ей заслужить прощение Брук, и она вцепилась в шанс прийти сегодня, когда Броэм написал ей (это пришлось сделать Броэму, потому что она по понятным причинам заблокировала меня везде, где только могла, несмотря на то, что у нас установилось в своем роде перемирие).
– Когда придет Брук? – спросила Рей, проводя кончиками пальцев по поверхности стола.
– Эйнсли должна привезти ее с минуты на минуту, – ответила я.
– Я очень рада, что она согласилась приехать.
Мы с Броэмом переглянулись.
– Ну, – сказала я. – Она не… знает, что на самом деле происходит. Она думает, что согласилась сделать сюрприз мне на день рождения и приехать увидеться со мной.
– О. – Рей помрачнела. – С днем рождения. Но… она, наверное, уйдет.
– Не думаю, что уйдет, – сказала я. – Она несчастна с тех пор… – Как я разрушила их отношения. – Как вы расстались. Думаю, что ей нужна возможность выслушать тебя.
– Кстати говоря, – сказал Броэм, оглядываясь на дом.
Он был прав. Я расслышала голоса вдалеке. Я показала Рей большой палец и последовала внутрь за Броэмом.
Брук стояла с Эйнсли в просторном коридоре, выглядя одинаково раздраженной и озадаченной.
– С днем рождения? – сказала она, когда мы вошли. – Я эм… Я никогда не пропускала ни одного твоего дня рождения. Это странно.
– Много вещей кажутся странными, – согласилась я. – Я очень рада, что ты пришла.
– Да, – сказала Брук, а потом вопросительно добавила: – К Броэму домой?
– Знаешь, – Броэм выскочил из-за моей спины, – мне только сейчас пришло в голову, что этот план включал в себя твое извинение за то, что соврала.
Брук резко повернулась к нему, широко раскрыв глаза.
Спасибо, Броэм.
– Ты здесь не из-за моего дня рождения, – поспешно сказала я. – Рей снаружи и хочет поговорить с тобой. И мы приготовили вам ужин. И шоу.
Брук моргнула.
– Рей здесь?
Она не выглядела злой.
Я снова оживилась.
– Да, она хочет поговорить. Если ты тоже, вы можете выйти и болтать сколько угодно.
Брук кивнула, потом порылась в сумке.
– Я, эм, принесла тебе подарок. Что-то вроде того.
– О, не стоило.
Она передала мне коробку; когда я ее открыла, обнаружила внутри два десятка пробников для ухода за кожей и макияжа. Я расплылась в улыбке.
– Спасибо! У меня почти не осталось запасов.
Эйнсли сунула голову в коробку и издала радостный крик.
– Кажется, что так, – посмеялась Брук. – У тебя, наверное, теперь не так много денег?
Моя улыбка исчезла, и я прокашлялась.
– Да. Верно.
– Мне жаль, что ты лишилась шкафчика. И тебя отстранили от занятий.
– Это не твоя вина, но спасибо. – Я повернулась к Эйнсли. – Ты остаешься? У нас много еды.
– Не-а, мама уже заказала китайской еды. Но удачи тебе.
– Эй, – сказала Брук, когда Эйнсли направилась к двери. – Это, – она ткнула пальцем в коробку, которую держала Эйнсли, – подарок Дарси на день рождения. У меня есть список всего содержимого, и я не поленюсь перепроверить его позже.
Эйнсли округлила глаза, но неохотно пообещала ничего не брать. Хотя мне было бы все равно, даже если бы она это сделала. Я была слишком занята, утопая в пьянящем восторге, что Брук упомянула о будущем визите ко мне домой. Она была на шаг ближе к тому, чтобы простить меня?
Мы с Броэмом проводили Брук на улицу, потом Броэм показал ей, куда идти, и схватил меня за руку, чтобы остановить. Я замерла, удивленная неожиданным прикосновением. Его руки были мягкими, какими я их и помнила.
– Давай не будем им мешать. Мы нелепые. И должны как можно сильнее сливаться с фоном. – Он повел меня в кухню.
– Говори за себя, я не нелепая.
– Нет, ты тот человек, который жестоко разорвал их отношения из ревности, что еще хуже.
– Если ты хочешь быть фоном, нам нужно было одеваться в черное.
– Да, это было бы чудом, если бы мы смешались с фоном этим теплым, солнечным калифорнийским вечером.
– Ты знаешь, спорить со всем, что скажут люди, не очень мило. Это дико раздражает.
– Правда? – Броэм приподнял бровь. – Я думал, тебе это нравится.
– Да? Значит, ты противоречишь из-за меня?
– Отчасти.
– И какая другая причина?
– Это чертовски весело.
Я закатила глаза, когда он пошел проверить устрицы в духовке.
– Думаешь, спор – это весело?
Он открыл духовку и оглянулся через плечо в поисках прихватки. Она лежала рядом со мной, поэтому я взяла ее и передала ему. Его глаза сверкнули, прежде чем он вернулся к своей задаче.
– С тобой? Определенно. Разве для тебя нет?
Я уже наполовину достала тарелки из шкафа и остановилась, все еще согнувшись.
– Ну… Это все еще раздражает.
– Хах. Ну, тогда я перестану, – сказал Броэм, перекладывая устриц на тарелки, которые я держала.
– Не стоит, – сказала я. – Просто делай то, что хочешь. Что угодно.
Мы встретились взглядом, и Броэм расплылся в улыбке. Я даже не была уверена, могла ли дальше называть это редкой улыбкой. Начинало казаться, что он раздает их все более беспечно.
Снаружи Рей и Брук, облокотившись о стол, разговаривали. Их лица казались серьезными. Они обе подпрыгнули и вытянулись, услышав, что дверь открылась.
Рей схватила со стола меню и просмотрела.
– Устрицы, да?
Мы с Броэмом поставили еду, и Брук выхватила меню у Рей.
– Инжир, спаржа, чили, шоколад и клубника? Дарси!
– Что? – спросила Рей.
– Это все афродизиаки. Дарси, ты больна. – Брук рассмеялась. Рей покраснела.
– Чем я больна? Я создаю настроение!
Кроме того, афродизиаки научно не признаны. Это казалось просто забавным.
– Пытаться возбудить нас в чужом доме – странно!
Даже Броэм над этим посмеялся. Я закатила глаза и подавила смешок.
– Ребята, повзрослейте. А теперь за еду.
– Да, ешьте свою манипулирующую чувствами еду в тишине, – невозмутимо произнес Броэм, и я потащила его назад.
После закусок было самое время начать шоу. Мы с Броэмом установили проектор и экран во дворе, а Эйнсли, гений видеомонтажа благодаря YouTube, помогла мне соединить вместе короткие видео.
Зажегся экран.
Эйнсли появилась на экране, укутанная в простыню кремового цвета, которую мы вытащили из шкафа.
– У-у-у-у-у. Я призрак прошлых отношений. Сегодня вас навестят три призрака. И все они будут мои-и-м-и-и. Мне за это недоста-а-аточно пла-а-атят.
– Очень атмосферно, – прошептал Броэм с нашего места у окна второй гостиной, глядя на улицу. Мы сидели на коленях перед кожаным диваном, положив на него локти.
– Сначала взгляните на свои отношения, оставив в стороне гнев. ГНЕ-Е-ЕВ! У-У-У-У-У! – Эйнсли помахала простыней.
– И ты это одобрила, – легко прокомментировал Броэм.
– Когда она показала мне, уже было слишком поздно переснимать, ясно?
Теперь появилось слайд-шоу из фото и видео под песню Энии Only Time. Эйнсли выбрала. К тому времени, когда мы перекопали «Инстаграм» и личную коллекцию Рей, у нас было более чем достаточно фото со счастливыми моментами, чтобы заполнить видео длиной в несколько минут. Снаружи Брук разразилась смехом, когда они с Рей смотрели видео. Я была не совсем уверена, смеялась ли она над снимками и приятными воспоминаниями или над самим видео. Ну ладно. Держимся.
Мы с Броэмом перешли к приготовлению основного блюда. Его было крайне сложно подавать, поскольку требовалось держать так тарелку и подавать на стол немного ближе к Брук, чем к Рей. Как и было запланировано, Брук, будучи ближе, сняла серебряную крышку с тарелки и издала такой душераздирающий крик, что я испугалась, как бы отец Броэма не выбежал к нам. Брук вскочила с места.
На подносе стояла удивительно реалистичная фигурка паука черная вдова, которую я нашла на Etsy. Я сунула его в карман.
– Наслаждайся.
Брук уставилась на меня, дыша так, как будто пробежала марафон.
– Какого хрена?
– Просто хотела оживить обстановку.
– Почему мы друзья? – прокричала она, держа руку на груди. – У меня мог быть сердечный приступ!
– Броэм знает, как сделать искусственное дыхание, с тобой все было бы в порядке.
Рей и Брук обменялись недоверчивыми взглядами, и мы с Броэмом вернулись обратно в дом.
Конечно, для паука была особая причина. Одна из первых вещей, которую я узнала во время учебы: страх и адреналин прекрасно имитируют ощущение влюбленности в кого-то. Всегда ходите на ужастики на первом свидании, если есть возможность. Пауки так же работают.
После того как отцу Броэма подали обещанную порцию утки, мы с Броэмом снова уселись у окна, достаточно далеко, чтобы оставаться незамеченными, и съели свои порции.
– Они выглядят намного счастливее, чем раньше, – отметил Броэм с набитым ртом.
– Девяносто пять процентов успеха, – ответила я.
– Твоя взяла.
– Кстати, как дела с Вайноной?
Броэм выглядел удивленным, услышав вопрос. Но я задала его максимально непринужденно. Конечно, мы много о ней не говорили, но это не было запретной темой.
– Думаю, она в порядке. Казалась достаточно счастливой, когда мы общались в прошлый раз.
– Что ж, блестяще, – сказала я.
– Я не знаю, чего ты ожидала. Я имею в виду, должна ли она быть в восторге?
– Хм, в идеале?
Броэм фыркнул.
– Все прекрасно. Даже слишком.
Это разбило немного мне сердце. И мне потребовалась каждая унция силы, каждая капля самоконтроля в моем теле, чтобы не вмешаться. Если бы кто-нибудь написал в шкафчик, описывая свои отношения так двусмысленно, я бы сказала, что что-то кажется неправильным. Особенно в самом начале воссоединения. Броэм заслуживал того, кто сходил бы по нему с ума, и если это не Вайнона…
Если это не Вайнона, то это его личное дело. Меня это не касалось.
– Могу просто удостовериться, что ты в порядке? – спросила я.