Это Огюст Фабри, юноша, которого я встретила у ворот.
– Я и так вряд ли выиграю. – Он взял маску за клюв и протянул мне руку.
Я заколебалась. Перед глазами промелькнуло воспоминание о жарких объятиях Софии и того юноши, и я не стала ее брать.
Я тоже сняла маску. Узнав меня, он улыбнулся, а его глаза пригвоздили меня к месту. Нервный румянец залил мою шею.
– Ты смотришь на меня, как будто я что-то не так сделала, – сказала я.
– Мне просто любопытно.
– А зря. – Я попыталась подняться на ноги, но только сильнее запуталась в ветках куста.
– Почему? – Он снова протянул руку.
– Ты всегда так жизнью рискуешь? – Я оглянулась посмотреть, нет ли поблизости Реми или других свидетелей, и почувствовала, что тянусь к нему словно через миры, океаны, небеса и королевства. Тепло его ладони проникло через мои кружевные перчатки. Сердце затрепетало, как пламя свечи в фонариках, парящих вокруг. Я постаралась успокоиться. Едва встав на ноги, я выпустила его руку и вытерла ладонь о платье, как будто это могло помочь мне избавиться от нахлынувшего чувства.
– Я ничего не боюсь, – сказал Огюст.
– Как и я, – отозвалась я, хотя это была ложь.
Я отряхнулась, но подол платья застрял в изгороди. Когда я постаралась освободиться, Огюст кинулся на помощь.
– Я в порядке.
– Ты застряла. Если продолжишь в том же духе, порвешь платье. – Я напряглась и поежилась, когда его рука легла мне на поясницу. Кажется, ты боишься меня, – сказал он, аккуратно потянув за складки.
– Нет, просто…
– Я не должен с тобой разговаривать. Я знаю. Мы уже это выяснили. – Он наконец освободил подол из плена веток. – Тут только небольшая дырка. Я не знаю, почему вы носите все эти платья. Слишком много ткани. Разве они не тяжелые?
– Попробуй, потом поделишься впечатлениями.
Огюст рассмеялся и бросил маску в кусты. Непослушные волосы упали ему на лицо, и он заправил их за уши.
– О тебе написали уже миллион статей в газетах. Новая фаворитка, твое имя везде.
– Хочешь сказать, там, откуда ты родом, у вас есть газеты? Я забыла, как называется это место. Лоск?
– Линкс. Запомни наконец и не обижай, у него чувствительная душа.
Я засмеялась.
– Я только закончил его строить. Он – мой первый корабль, не считая лодочки, которую в детстве мне сделал отец, чтобы я научился ходить по морю. Я просто сказал, что все королевство сходит по тебе с ума.
– С ума сходит? – переспросила я.
Огюст поскреб щетину на подбородке.
– Я хотел сказать, что все тебя обожают.
– А разве это плохо?
– Тебе, должно быть, это нравится.
– Я пока не знаю, как на это реагировать. Там что-нибудь говорят о моей сестре?
– А ты сама газеты не читаешь?
– Если бы читала, то не спрашивала бы.
Он улыбнулся мне в ответ.
– Они называют ее опозоренной фавориткой.
Слово «опозоренная» больно забилось у меня в животе. Внутри меня росла решимость. Я должна найти Амбер. Она где-то здесь.
– Репортеры не знают всей подноготной. Они просто хотят продавать газеты. – Он притянул ночной фонарик и привязал его за ленточки к изгороди.
– Боишься темноты?
– Это чтобы лучше тебя видеть.
– О, – только и выдавила я, стараясь не глядеть в его сторону.
Огюст уставился на меня. Я чувствовала, как его взгляд скользит с моих волос к глазам, а от них к губам. Я отвернулась, готовая уйти и продолжить поиск сестер.
– Раз уж ты здесь, тебя все еще беспокоит, что в первый раз ты осталась за бортом? – спросил Огюст.
Его вопрос прозвучал как пощечина.
– Я не хотел тебя обидеть, – быстро добавил он.
– А что ты хотел в таком случае?
Он вытянул несколько листьев из моих волос. Тепло его пальцев вызвало во мне дрожь – так ко мне еще никто не прикасался. Внезапно я успокоилась.
– Я хотел спросить: сложно ли быть второй?
– Я получила то, о чем всегда мечтала.
Он ухмыльнулся, как будто я сказала что-то смешное.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Твой вопрос не заслуживает ответа.
– Это невежливо.
– Я и не говорила, что я вежливая.
– Женщины должны быть милыми, особенно Прекрасные.
Я изобразила, что подавилась чем-то.
– Мне так говорила мать. – Огюст рассмеялся.
– И что ты знаешь о Прекрасных?
– Они волшебные.
Я усмехнулась.
– Попробуй еще раз.
– У них есть магические способности.
– Попробуй благословенную кровь.
– А это что значит?
– Что наша аркана, не являющаяся магической способностью, заключена в крови.
– О, – вымолвил он.
– Вам рассказывают о том, кто мы?
– Немного… И если бы я был на твоем месте, я бы запретил эту чудовищную моду на мозаичную кожу. На Золотых Островах просто эпидемия. По улицам ходят люди, похожие на калейдоскопы.
– Хорошо, что ты не Прекрасная.
Он ухмыльнулся.
– Ты всегда так реагируешь на советы?
– А ты всегда высказываешь свое мнение, когда тебя не просят? – Я старалась сказать это с раздражением, но в действительности наслаждалась нашим словесным поединком.
– Моя мать с этим согласилась бы, пожалуй, как и отец. Два моих старших брата затыка́ли меня всю жизнь. Скорее всего, это не сработало. И ты хочешь сказать, что тебе неинтересно мое мнение?
– Я…
– Камелия! – Реми спешил ко мне. Его лоб взмок от пота. Он уставился на Огюста и положил руку на рукоять меча. – Что здесь происходит?
Огюст засмеялся.
– Императорский стражник спешит на помощь. Ты весьма важная персона. – Он застегнул на груди камзол таким образом, чтобы Реми увидел морские эмблемы, и сложил руки перед собой. – При мне нет кинжала. Не нужно меня арестовывать, я ухожу.
Он ушел, а его громкий смех еще долго оглашал аллеи королевского парка. Реми подождал, пока Огюст скроется из виду, и повернулся ко мне с горящим от гнева взглядом.
– О чем ты думала? – спросил он. – Ты сбежала.
– Я хотела осмотреться.
– Двор существует не для веселья. Не для людей вроде нас с тобой. Ты здесь, чтобы предоставлять услуги.
– Я знаю.
– Не похоже.
– Я никогда ничего не видела.
– Некоторые вещи лучше не видеть.
Я позволила Реми вести меня. Он выбирал крутые повороты, со знанием дела ориентируясь в лабиринте. Гости проносились мимо, и их смех замирал вдали. Мы приблизились к белым мраморным ступеням, светящимся в темноте. В саду раздался девичий смех. Волосы девушки были собраны на макушке в пучок, украшенный лентами и драгоценными камнями, сияющими в ночи.
– Подожди… – Я прикоснулась к руке Реми. – Это Хана! – Сердце заколотилось от восторга.
Я побежала догонять сестру, с каждой секундой меня все больше переполняло счастье.
– Извините.
Я проскользнула мимо придворных.
– Простите. Хана, – позвала я.
Она не повернулась.
Я дотронулась до ее руки, и только тогда она посмотрела на меня.
– Да, миледи, чем я могу вам помочь? – сказала женщина удивленно.
Это не она.
От разочарования я чуть не упала. Реми подхватил меня за талию.
– Твои сестры отклонили приглашения.
– Что? Почему?
– Я не имею права говорить за других, – сказал он.
21
Я вошла в Большой Банкетный Зал: свечи в канделябрах и на вазе в центре стола роняли белые и золотые капли воска; на анимированном потолке сменялись изображения королевской родни; розы открывали и закрывали лепестки, источая свои изысканные ароматы. Стол был накрыт на сотни человек; специальные бальные фонари светили под потолком так ярко, что все вокруг сверкало. Зимние дыни и клубника лежали в огромных сосудах. Пирамиды из пирожных были прикрыты сеткой из сахарного сиропа и золотистого меда. В серебряных супницах дымился пряный суп. Дамы ходили с высокими, похожими на башни прическами и шляпами. Мужчины все были в галстуках и смокингах.
Пока официанты обносили гостей шампанским и изысканными закусками, Дюбарри и Элизабет наблюдали за тем, как я продвигаюсь сквозь толпу гостей. Понимая, что должна произвести впечатление, я старалась высоко держать голову и следить за осанкой.
Сплетни растекались быстрее воды в центральном фонтане.
– Одна из любовниц короля сегодня вечером обслуживает прием. Она нацепила герб. Смотрите!
– Интересно, новая фаворитка лучше старой? Лично мне та, первая, нравилась больше.
– Дом Кентов развалился и объявил себя банкротом. Вы видели платье миссис Кент – оно совсем обтрепалось и местами даже заштопано.
– Я слышала, что принцесса выгнала старую фаворитку из дворца.
– Мне сказали, что принцесса Шарлотта со дня на день проснется. Королева объявит об этом на Дне Оглашения Наследника, вот увидите.
– На самом деле королеве не нравится новая фаворитка. Если бы нравилась, она бы выбрала ее с самого начала.
Я старалась не вслушиваться в то, что говорили о нас с Амбер, и нацепила широкую улыбку.
Гости расселись по местам согласно маленьким, подписанным вручную именным карточкам. Королевские родственники, министры, титулованные придворные из благородных родов и торговых домов толпились у стола. Я просматривала списки приглашенных, ища имена сестер и надеясь, что Реми солгал, но никого из них не нашла.
Ко мне подошел распорядитель.
– Леди Камелия, позвольте мне проводить вас на место.
Я кивнула и, радуясь, что избавилась от постоянного контроля Реми, села между Министром Красоты и Министром Моды.
В зал вошел Огюст. Он огляделся, заметил, что я смотрю на него, и подмигнул. Я засмеялась и отвернулась: мне не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как я покраснела. Он казался мне забавным и, откровенно говоря, даже симпатичным. Я посмотрела вокруг, беспокоясь, не видел ли кто-нибудь, как я себя повела, и притворилась, что участвую в разговоре на моем конце стола. Здесь обсуждали последние королевские законы о красоте и ограничении количества нарядов. Мне нужно быть осторожной, нужно быть идеальной. В особенности если хоть один слух об Амбер – правда.