Я могла наизусть перечислить все оттенки, формирующие насыщенно-коричневый, желтовато-коричневый и белый цвета, придающие им яркость и глубину. Мама часто заставляла меня перечислять, из чего состоит ярко-красный цвет яблока или коричневый цвет земляного ореха. Это был мой ежедневный тест, пока я изучала трансформацию кожи. Другие мамы заставляли моих сестер разбирать их торопливые строчки, а я работала над тенями и спектрами. «Основой красоты является цвет», – говорила мама, когда я жаловалась, что мне тяжело.
Все три арканы проснулись во мне. Я смягчила характер Сабины. Заставила цвет проникнуть в ее кожу. Сгладила морщины.
Едва слышный стон женщины эхом отразился от стен.
Я стерла пасту. Цвет заливал тело принцессы, меняя его на нежно-бежевый с желтоватыми полутонами.
Иви обошла меня и заглянула через мое плечо.
– Спроси ее, все ли с ней в порядке? – прошептала она.
– Принцесса Сабина, как вы себя чувствуете? – сказала я, наклонившись к ее уху.
Она поморщилась и ответила:
– Со мной все будет хорошо.
Я использовала еще одно плоское лезвие для ее живота.
Сабина слегка приподнялась. Я закрыла глаза, рисуя перед глазами ее тело. Представила ее бедра в виде перемороженных кремовых тортов. Инструмент стесывал с них слой за слоем. Она извивалась и вздыхала. Я подняла лезвие и спросила, не хочет ли она сохранить свои естественные формы. Но Иви сжала мою руку и шепнула:
– Продолжай.
Я снова провела инструментом по животу, и он сгладил каждый бугорок, убрал лишнюю кожу и растопил жировую прослойку. Талия Сабины на глазах становилась все тоньше.
Она схватилась руками за края стола, суставы ее пальцев побелели. Я начала работать еще быстрее и отрезала по небольшому куску от тазовых костей с обеих сторон.
Она закричала:
– Обычно мне не бывает так больно. Я не могу больше терпеть!
– Выпейте еще розового чая, это должно помочь. – Я сделала знак Бри. Та подошла с чашкой и помогла принцессе приподняться. В полумраке ее живот и бедра казались багрово-красными. Она приподняла с лица сетку и отпила глоток.
– Почему Королевский Аптекарь не дает нам что-то более сильное, чем чай, чтобы выдержать процедуры?
Нервы и тревога затуманили мне мозг.
– Я…
Иви выступила вперед.
– Принцесса Сабина, это я, Иви.
– О, Иви…
– Да. – Ее мягкий голос успокоил принцессу. – Любое средство, кроме чая, лишает кровь чувствительности, Ваше Высочество. Магия перестает работать. – Она придерживала чашку, помогая принцессе пить. – Я капнула в чашку нашего эликсира, он усилит действие чая.
Принцесса закрыла веки, ее губы перестали дрожать.
– Да, по-моему, это работает. Я чувствую себя гораздо лучше.
Бри помогла ей улечься на кушетку.
– А теперь быстро, – сказала мне Иви. – Ты работала слишком медленно, раздумывала и старалась сделать лучше. Они не могут терпеть боль долго, кстати, это и для тебя не слишком хорошо тоже.
– Но она сказала, что хочет все сразу.
– Они всегда хотят все сразу, но мы должны их направлять. Нужно быть мудрее.
Я кивнула и посмотрела на песочные часы. Уже наступало время моего следующего клиента.
Я составила в голове список пожеланий Сабины:
Новый нос
Убрать морщины
Новый цвет глаз
Освежить цвет кожи
Новая форма губ
Веснушки
Уменьшить талию
Осветлить волосы
Сделать волосы мягкими
Смягчить характер
С брови упала капелька пота. Я обещала Сабине, что сделаю все. Мое сердцебиение ускорилось. Руки начали дрожать. Принцесса Сабина стиснула зубы. Скрип был таким громким, что я его услышала.
Я торопливо начала изменять лицо клиентки. От усталости в глазах все расплывалось. Я старалась держаться прямо, но ноги начали подгибаться. Я уронила металлический стержень, комната завертелась у меня перед глазами, и я погрузилась в темноту.
– Камелия!
– Камелия!
– Камелия!
У меня тряслись руки. Я открыла глаза. Иви стояла надо мной.
– Ты сделала слишком много за один раз.
25
Меня разбудило ощущение теплой и влажной одежды на коже. На мгновение мне показалось, что я дома. Ветер сквозь открытые окна колышет шторы, комната наполнена птичьим утренним пением. Надо мной склонилась мама. Ее пальцы приглаживают кудри на моей голове. Она целует меня в лоб. «Стремясь быть лучшей, ты себя убиваешь, – шепчет она мне на ухо. – Ты всегда делаешь слишком много». Я тянусь к ее ладони, но чувствую, что не в силах поднять руки.
– Камелия, просыпайся, слышишь? – позвал меня чей-то голос. – Камелия.
Мамино лицо развеялось в воздухе, как облачко пыли. Я раскрыла глаза. Темная вуаль Иви напугала меня. Я попыталась сесть, но мои руки были покрыты иглами, а по простыням извивались трубки.
Я запаниковала и попыталась содрать их с кожи.
Иви остановила меня.
– Не надо. Ты на капельницах.
– Что случилось?
– Не волнуйся, – прошептала она, оглянувшись. – Я не хочу, чтобы сестры узнали, что ты очнулась.
Она забралась на кровать и задернула полог. Нас окутала темнота, пока Иви не зажгла утренний фонарик и не пустила его летать над нашими головами. Но его свет показался мне нестерпимо ярким.
– Что произошло?
– Мне надо, чтобы ты меня выслушала.
Процедура с принцессой Сабиной закончилась самым неловким и постыдным образом.
– Разве принцесса Сабина…
– С ней все отлично. Она в одной из комнат отдыха. Ты загнала себя, торопилась и применила слишком сильную магию, – сказала она. – Тебе не по силам делать все изменения сразу. Ты должна научиться говорить «нет». За один раз можно делать не более трех трансформаций, особенно если у тебя назначены другие встречи. Уровень аркан снизился катастрофически.
– А почему же ты мне не сказала об этом, когда Сабина донимала меня своими требованиями?
– Мне казалось, ты лучше знаешь.
– Насколько низкими были уровни моих аркан?
– Характер – 3,5; Возраст – 3,2; Аура – 2,4, – ответила Иви, и для меня это был удар под дых. – Ты проспала из-за этого весь день и всю ночь. И пропустила две встречи.
Весь день и всю ночь?
– Я их провела за тебя.
– Спасибо, – поблагодарила я. И вдруг перед моими глазами неожиданно возникло лицо Эдель. – А о моей сестре Эдель ты что-нибудь слышала?
– Это был всего лишь слух. С ней все в порядке. Я нечаянно услышала, как Дюбарри говорила о ней Мадам Элаес в Огненном Чайном Доме. Она сказала, что эта новость была целиком и полностью сфабрикована.
У меня будто камень с плеч упал, но вопросы остались. Эдель по секрету рассказала мне, что собирается бежать, потом это стало главной темой новостей. Какова вероятность такого совпадения? Скорее всего, кто-то подслушал, что она хочет скрыться, и распустил слухи. Надеюсь, она будет благоразумна.
Я снова попыталась сесть, но слабость и дрожь охватили меня.
– Не пытайся двигаться. Будешь шуметь – служанки немедленно предупредят Министра Красоты. У нас совсем немного времени, – наклонилась ко мне Иви, – для того, чтобы побыть в одиночестве.
Ее лицо было так близко, что я смогла заглянуть под вуаль, и бывшая фаворитка не отпрянула, будто сама этого хотела. Глаза и рот окружало множество морщин. Почему их так много? Мы стареем иначе, чем Серые. У мамы было очень мало морщин даже перед самой смертью.
– Ты должна настроиться. Ты здесь меньше недели.
Я опустила голову на руки.
– Мне хотелось, чтобы она рассказала при дворе, что я сделала все, о чем она просила. Хотелось доказать, что я могу быть фавориткой с самого начала.
– Будешь перенапрягаться – сгоришь и закончишь как Амброзия.
– А что на самом деле с ней произошло?
Иви задумалась и почти неслышно произнесла:
– Принцесса София настояла…
Вдруг кто-то отодвинул полог. Утренний фонарик мгновенно погас. На нас уставилась одна из служанок Министра Красоты.
– Уже проснулась? – Это была сама Министр. – Иви! Боже мой, что ты делаешь в кровати фаворитки? Не хватало еще, чтобы об этом узнали сплетники! Представляю, какой будет скандал!
Иви мгновенно вскочила на ноги.
– Я просто проверяла, все ли с ней в порядке, Мадам Министр.
– Следи за кем-нибудь другим. Здесь полно нянек, которые за ней присматривают. Ей не нужна еще одна. – Небрежным движением руки она отослала Иви прочь. – Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Еще немного уставшей, но гораздо лучше.
– Поднимите ее на ноги, – приказала Министр Красоты своим и моим служанкам. – И подайте чай и поздний завтрак в главную гостиную. Ей нужно подкрепиться.
Бри с улыбкой бросилась ко мне, вытащила иглы из моих рук и помогла встать с кровати. Я накинула на себя меховой халат. Ноги были ватными и не держали.
– Я тебя держу, – прошептала она, подхватив меня.
– Спасибо.
Наконец пол перестал уплывать у меня из-под ног, и я смогла пойти за Министром Красоты в главную гостиную. Мы уселись в кресла.
– У тебя здорово получилось с принцессой Сабиной. Она только о тебе и говорит. – Министр наклонилась и поцеловала меня в холодные щеки. – К тебе уже запись на месяц вперед.
– Правда? Я и не думала, что так хорошо выйдет.
– Ты дала ей все, что она хотела. Ей не терпится еще раз с тобой встретиться.
Я почувствовала облегчение.
– Смотри-ка! Вон почтовые шары от Мадам Дюбарри и от принцессы. Все комнаты, через которые они пролетали, теперь в блестках. – Из почтовых шаров вырвались небольшие залпы салюта, один малиновый, а второй цвета розовых лепестков и сливок. Шары носились по комнате, словно расшалившиеся дети; их ленты змеились и шуршали по полу. Я вспомнила о шаре от Огюста, и это воспоминание, как лучик света в темноте, заставило меня улыбнуться.
Служанки подкатили к нам тележки с завтраком, на которых высились сырные башни, увенчанные томатами на шпажках, стопки горячих и сладких булочек и нарезанного мяса. Министр едва притронулась к блюдам, а я набросилась на еду как голодная тигрица.