– Почти добрались, – говорит Рэнсом, словно подбадривая моего близнеца.
Мэлис просто сжимает челюсти и тяжело дышит через нос. Ясно, что ему больно, хотя он переносит это гораздо лучше, чем большинство людей.
Уиллоу ждет нас у двери, и мы едва успеваем постучать, как она впускает нас внутрь.
Я уже видел ее новое жилище раньше через камеры наблюдения, которые Мэлис установил в тот день, когда зашел к ней в гости. До того, как она узнала о них и уничтожила. Но физически я тут впервые. Здесь пахнет ею. Уникальным ароматом ее любимого шампуня для волос, сочетающимся с чем-то еще, чему я не могу дать название, но что я отчетливо опознаю как «запах Уиллоу». Я привык к этому аромату, когда она жила с нами, и до сих пор ощущаю его отсутствие на складе.
– Срань господня, – выдыхает Уиллоу, ее голос слегка дрожит.
Она оглядывает нас, замечая порезы и царапины на мне и Рэнсоме, и когда ее взгляд останавливается на Мэлисе, она резко втягивает воздух.
18. Уиллоу
Я смотрю на трех братьев, и сердце подскакивает к горлу.
Ведь я совсем недавно их видела. Тогда с ними все было нормально, они вели себя как обычно. Мэлис был дерзким и приводил в бешенство, давил на меня и раздвигал границы дозволенного, как он всегда это делает.
И теперь он ранен.
Если судить по количеству крови, пропитавшей его рубашку, то рана глубокая. У Виктора и Рэнсома несколько царапин и порезов, но все это и близко не выглядит таким серьезным, как в случае с Мэлисом.
– Нам нужно уложить его куда-нибудь, – говорит Рэнсом. – Пока он сам не шлепнулся.
Я киваю, позволяя его словам подтолкнуть меня к действию. Если просто стоять и шокированно пялиться на них, это ничему не поможет, поэтому я быстрым жестом приглашаю их следовать за мной в спальню.
– Положите его на кровать, – приказываю я, и Вик с Рэнсомом помогают ему.
– Стойте, – сопротивляется Мэлис, морщась и качая головой. – Я запачкаю кровью твои простыни.
Я недоверчиво смотрю на него.
– Что ты… Меня это сейчас не волнует!
Как это может иметь значение в такой момент?
Мэлис удерживает мой взгляд своими грозными глазами, его челюсть сжимается, а по рубашке тянется полоска крови. Я не знаю, что за хрень творится у него в голове, но он наконец сдается и принимает лежачее положение, морщась от боли.
Рэнсом садится на кровать рядом с ним и разрывает его рубашку, обнажая кровавую рану на торсе Мэлиса. Она на боку, чуть выше правого бедра, и я не могу отвести от нее взгляд, поскольку из раны тихонько вытекает кровь.
– Я… – Голос срывается. Мне приходится с трудом сглотнуть, чтобы выдавить слова онемевшими губами. – У меня нет аптечки первой помощи.
Рэнсом одаривает меня улыбкой, которая далеко не так ярка, как его обычная обаятельная, и поднимает сумку на ремне.
– Не волнуйся об этом, красавица. Мы всегда готовы к такому дерьму.
Есть что-то пугающее в том факте, что эти трое парней чувствуют необходимость быть готовыми к подобной травме, но я не говорю этого вслух. Вместо этого просто стою в изножье кровати, чувствуя себя бесполезной, пока Рэнсом встает, а Вик занимает свое место на матрасе рядом с Мэлисом.
Сначала я держусь на расстоянии, но, когда Виктор приступает к работе, невольно придвигаюсь ближе, не в силах сдержаться.
Порывшись в аптечке первой помощи, он со своей обычной аккуратностью начинает промывать рану, используя марлевые тампоны, пропитанные антисептиком. Мэлис даже не шевелится, пока его брат обрабатывает рану, но в его глазах ясно читается боль. Он смотрит в потолок, сжав руки в кулаки, в то время как Вик быстро и эффективно начинает зашивать его.
Я не могу отвести взгляда от этого зрелища, поэтому подкрадываюсь к краю кровати, еще ближе. Руки Вика тверды и уверенны. Он вводит иглу, протягивает ее и шовную нить через кожу Мэлиса, соединяя разорванную плоть с обеих сторон.
Через несколько секунд я замечаю, что Мэлис смотрит на меня, пока я склоняюсь над ним, но не обращаю внимания на его тяжелый взгляд. Вместо этого я смотрю на Рэнсома, который занял место с другой стороны кровати.
– Что случилось?
– Авария, – со вздохом отвечает Рэнсом. На его щеке темная полоска, и я думаю, это может быть кровь. – Разбились на машине. Оказались слишком далеко от дома, чтобы можно было пешком дойти, особенно с Мэлисом в таком состоянии.
Я втягиваю воздух, от волнения у меня мурашки бегут по коже.
– Это как-то связано с вашей работой для этого Икса? – спрашиваю.
– Ага. Все пошло не совсем так, как планировалось. Но только представь, мы, да в таком виде, вызываем такси. Да уж. Мэлис все сиденье кровью бы заляпал, а уборка обошлась бы нам ой как дорого.
Он криво улыбается, явно пытаясь сменить тему, но его попытка пошутить меня не обманывает. Мэлис ранен, кровь пропитывает мою кровать, и, хотя руки Виктора, накладывающего на брата швы, тверды и аккуратны, я вижу царапины и порез и на нем тоже. Рэнсом выглядит усталым, пусть и пытается сохранять бодрое выражение лица.
Случилось что-то плохое. Что-то, чего они не ожидали, иначе у них был бы какой-то запасной план на такой случай. Я уверена, что появление у меня дома определенно не входило в их планы на этот вечер.
Желудок скручивается в узел, и я опускаю взгляд в пол. Я беспокоюсь об этих парнях, хотя и не уверена, что мне следует это делать. Наверное, не стоит, учитывая все обстоятельства, но, похоже, я ничего не могу с собой поделать. Они у меня под кожей, как и сказал Мэлис ранее сегодня. И, черт возьми, «ранее сегодня» звучит так, будто это был совершенно другой день.
Я снова переключаю свое внимание на Мэлиса. Он морщится от боли – я впервые вижу, чтобы он так сильно реагировал на иглу, которой Виктор протыкает его плоть. Лицо бледное, зубы крепко стиснуты. На лбу блестят капельки пота, и хотя Вик работает так аккуратно и быстро, как только может, этого явно недостаточно, чтобы унять боль.
– Тебе… – Я начинаю говорить, прежде чем успеваю одуматься, затем останавливаюсь, делаю глубокий вдох и пытаюсь снова. – Тебе нужно обезболивающее или что-то в этом роде?
Мэлис качает головой, и, когда он смотрит на меня, уголки его глаз сужаются.
– Нет. Мне это дерьмо не нужно, – выдавливает он. – Что мне нужно, так это чертова выпивка. У тебя есть что-нибудь?
Секунду я колеблюсь, но затем киваю и поворачиваюсь, чтобы пойти на кухню. Это, конечно, раскроет мой секрет, но… обстоятельства вынуждают. Или что-то типа того.
В шкафчике над холодильником у меня припрятана бутылка. Конкретно виски, а еще конкретнее, того самого, который мы пили в ту ночь, когда Рэнсом и Мэлис трахнули меня.
Пальцы крепко сжимают горлышко бутылки, когда я возвращаюсь в спальню и протягиваю ее Мэлису. Он смотрит на этикетку, затем снова на меня, и на его лице что-то мелькает. Нечто такое, что уверяет меня – он понимает важность этого предмета.
В каком-то смысле это глупо.
Я хотела оставить ту ночь позади, забыть о ней, о них и обо всем, что давило на меня. Но все равно пошла и купила эту бутылку. Я даже не большой любитель виски, но в тот вечер мне понравилось, как мы пили его все вместе. Это воспоминание мне дорого.
К счастью, Мэлис ничего не говорит. Он просто делает несколько глотков из бутылки, слегка приподнявшись, чтобы не расплескать жидкость.
Вик бросает на него раздраженный взгляд, но молчит. Секунду спустя он завязывает нитку и обрезает излишки крошечными ножницами из их аптечки первой помощи. После чего снова промывает рану, а затем обматывает ее марлей и медицинским бинтом.
– Готово, – говорит он, откидываясь на спинку стула. – Этого тебе хватит на некоторое время. Придется содержать повязку в чистоте, иначе может начаться инфекция.
Виктор бросает на Мэлиса еще один взгляд, и мне становится интересно, почему он предупреждает его об этом. Может, это уже становилось проблемой раньше? Мэлис определенно создает образ человека, который относится с беспечностью и небрежностью к таким вещам, как собственное здоровье или восстановление после травмы.
– Все будет нормально, Вик, – ворчит Мэлис. Он ставит бутылку на прикроватную тумбочку, а затем начинает отодвигаться к краю кровати, словно собирается встать.
– Подожди. Что это ты делаешь? – спрашиваю я, нахмурившись.
– Нам пора, – говорит он, не глядя на меня. – Не будем тебе больше докучать, раз я уже не истекаю кровью.
Я подхожу ближе к кровати и кладу руку ему на плечо, пытаясь уложить обратно. И учитывая то, что мне удается его сдвинуть на дюйм, он реально дерьмово себя чувствует.
– Не будь дураком, – говорю я ему прямо. – Тебе нужно отдохнуть. Ты буквально только что попал в аварию, и тебя чем-то проткнуло.
Рэнсом тихо смеется, его, похоже, забавляет наша борьба характеров.
– Думаю, это приказ, – произносит он.
Мэлис что-то бормочет себе под нос по-русски, но позволяет мне усадить его обратно.
– В ее словах есть резон, – продолжает Рэнсом, как только голова Мэлиса снова касается подушки. – Тебе лучше немного полежать. Домой все равно не торопимся, так что не имеет значения, уйдем мы сейчас или нет. Гораздо важнее, чтоб ты отдохнул.
– Да, – соглашается Вик, кивая. Затем он бросает взгляд на меня. – Уиллоу, можно мне воспользоваться твоей ванной? Я хочу вымыть руки.
– Да, конечно.
Мне даже не приходится указывать ему, где это, поскольку я почти уверена, что он и так знает, где моя ванная. Учитывая камеры, которые установил Мэлис по его приказу, когда был здесь в последний раз, и всю его… викторовость, так скажем, для меня стало бы большим шоком, если бы он не знал планировку всей моей квартиры наизусть.
Рэнсом выходит из спальни вслед за Виком, и я собираюсь пойти с ними, чтобы дать Мэлису немного покоя. Но меня что-то держит здесь, и я колеблюсь, поворачиваясь и глядя на мужчину, растянувшегося на моей кровати.
Я осторожно подхожу ближе и присаживаюсь на край матраса, занимая то место, где только что сидел Виктор.