Я смеюсь, а Виктор закатывает глаза, бросая на меня последний взгляд, прежде чем проскользнуть мимо Рэнсома и вернуться в гостиную.
В последний раз оглядев себя в зеркале, я выхожу вслед за ними, чтобы мы могли спуститься вниз и сесть в машину Мэлиса.
Я даже не пытаюсь понять, куда мы направляемся, пока не оказываемся на месте. Я не понаслышке знаю, что невозможно выудить информацию из этой троицы, когда они не хотят ее предоставлять, а это вовсе не вопрос жизни и смерти или типа того.
Как оказалось, мы направляемся в ночной клуб.
Я слышала о «Грехе и Спасении» и раньше, в основном, когда работала официанткой в «Сапфире». Кажется, это было целую вечность назад. Карл часто жаловался на то, что в других заведениях Детройта дела обстоят лучше, чем у него.
Однако это место не имеет ничего общего со старым стриптиз-клубом, в котором я когда-то работала. Мы заходим внутрь, и грохочущие басы наполняют мое тело, заставляя меня двигаться в такт звучащей песне. Внутри довольно темно, но все выглядит так классно и современно, со стробоскопами и небольшими кабинками, где люди могут посидеть и выпить, если не хотят присоединиться к толпе танцующих на танцполе.
Если не считать работы в стриптиз-клубе, я никогда раньше не ходила по клубам, поэтому любопытно оглядываюсь по сторонам, любуясь тем, как люди расслабляются и веселятся.
Теплая рука ложится мне на поясницу, и Мэлис ведет меня к бару за напитками.
У стойки стоит парень. Он наклоняется к бармену, чтобы перекричать музыку. Он красивый, похож на модель, стройный и высокий, с темно-каштановыми волосами, которые кажутся мягкими на ощупь. Парень улыбается бармену и приподнимает бокалы, прежде чем взглянуть на нас. Когда он замечает братьев Ворониных, в его выражении лица что-то мелькает – что-то непонятное для меня, – а потом он вздергивает подбородок и подходит к нам.
– Не ожидал увидеть вас троих здесь, – говорит он. – Рад, что информация, которую мы вам предоставили, оказалась полезной.
Все трое братьев кивают, и Рэнсом прислоняется к стойке бара.
– Спасибо. Как раз то, что нужно.
– Знаешь, вообще-то наши бармены должны обслуживать бар, а не тебя, – раздается другой голос, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть седовласую женщину, пробирающуюся сквозь толпу к бару. Она пронзает взглядом мужчину, который поприветствовал нас, но он только улыбается ей.
– Я никого не отвлекаю, обещаю. Мы говорили о делах.
– Ага, – невозмутимо отвечает она, но наклоняется, чтобы поцеловать его.
Ей требуется секунда, чтобы заметить нас, и когда она это делает, ее брови взлетают вверх. Она настороженно смотрит на Мэлиса, Вика и Рэнсома, как будто ждет, что они объяснят, почему мы здесь.
– Все норм, – говорит мужчина со стаканами, дотрагиваясь до ее плеча. – Они просто пришли насладиться клубом. Верно?
– Да, – заверяет их Рэнсом. – Сегодня мы просто обычные посетители.
Женщина скептически фыркает. Но, прежде чем она успевает заговорить снова, к ним присоединяется другой мужчина, притягивает ее к себе и целует так крепко, что она слегка отклоняется назад.
Он намного крупнее их обоих, примерно на одном уровне с широкоплечим Мэлисом. Лохматые волосы падают ему на лицо, когда он отстраняется с ухмылкой, от которой у меня по спине пробегают мурашки.
Я вдруг осознаю, что пялюсь на них с широко раскрытыми глазами и поднятыми бровями, и мне приходится встряхнуться, чтобы сдержать удивление от того, что эта женщина прямо перед нами целует двух разных мужчин.
С тех пор, как я начала общаться с братьями Ворониными, я чувствую себя немного странно. Это едва ли обычная практика – встречаться с тремя мужчинами одновременно. Но вот передо мной женщина, у которой явно больше одного парня.
Она замечает мое удивление, но вместо того, чтобы осудить меня за это, просто слегка ухмыляется, переводя взгляд с меня на троих мужчин, стоящих рядом со мной.
– Я Ривер, – говорит она. – А это Эш и Нокс. – Она кивает на того, что со стаканами, и на того, что побольше. – Они рулят этим местечком. А я тут только неприятности доставляю.
– Это определенно твоя специальность, – растягивая слова, произносит Эш, облокачиваясь на стойку бара, после этого он достает из кармана монету и подбрасывает ее на костяшках пальцев. – Но это не значит, что ты не работаешь столько же часов, сколько и все мы. Если будешь продолжать в том же духе, Гейдж будет выглядеть так, будто у него нормальный график.
Она закатывает глаза, все еще находясь в объятиях Нокса. Женщина выглядит такой маленькой по сравнению с ним, но, кажется, ей комфортно рядом с ним.
– Уиллоу, – отвечаю я, представляясь в ответ.
Она кивает.
– Приятно познакомиться. Приятного вам вечера. Не шалите.
Последняя фраза адресована братьям, и ее тон становится немного жестче, когда она произносит ее. Вик не отвечает, а Мэлис только фыркает себе под нос. Рэнсом, тот, кто решает все межличностные вопросы за своих нелюдимых братьев, просто улыбается.
– Мы будем вести себя наилучшим образом. Обещаю.
Ривер кивает, а затем поворачивается, чтобы снова поцеловать Эша и Нокса.
– Я иду домой, – говорит она. – Прист сказал, что уже уложил Коди спать, а я попробую оторвать Гейджа от его ноутбука.
– Будет несложно, учитывая твое присутствие. – Эш подмигивает ей. – Лучше бы им не измотать тебя до того, как мы вернемся домой, – бормочет Нокс, уткнувшись носом в ее шею, прежде чем отпустить.
Ривер только смеется, вскидывая брови на обоих мужчин, прежде чем проскользнуть сквозь толпу и исчезнуть.
Я ловлю себя на том, что смотрю ей вслед, чувствуя себя немного сбитой с толку. Кажется, у нее роман с четырьмя мужчинами, если предположить, что Гейдж и Прист тоже ее партнеры. Именно так это и прозвучало. И в ее устах все кажется таким… легким. Нокс и этот парень, Эш, оба, кажется, совершенно довольны этим соглашением, без каких-либо намеков на неловкость или ревность.
Видя это, я чувствую себя менее одинокой. Это придает мне уверенность в том, что испытывать чувства к Мэлису, Рэнсому и Виктору одновременно – это нормально.
Если у Ривер и этих парней все получается, то, возможно, и у нас получится.
Я все еще смотрю вслед Ривер, когда Рэнсом с ухмылкой толкает меня локтем.
– Хочешь выпить? – спрашивает он, приподнимая бровь.
– Да, – отвечаю я.
Он делает заказ на всех, и когда вкладывает холодный бокал в мои руки, я делаю глоток. У напитка приятный фруктово-сладкий вкус с едва заметным привкусом алкоголя.
Через несколько минут мы выходим на танцпол, находя для себя небольшой уголок пространства среди толпы танцующих.
Я никогда по-настоящему не танцевала, не ходила по клубам, но, прежде чем я успеваю задуматься о том, насколько плохо у меня это получится, парни окружают меня. Рэнсом притягивает меня к себе, а Мэлис пристраивается за спиной, крепко прижимаясь ко мне своим широким телом. Они двигаются под музыку, и я следую их примеру, немного расслабляясь.
Я все еще на седьмом небе от осознания наших чувств, а выпивка расслабляет меня еще больше. Я позволяю ритму музыки направлять меня, двигаю бедрами, по очереди касаюсь Рэнсома и Мэлиса, когда они прижимаются ко мне.
Легко затеряться в танце. Песни сливаются в единый мотив, каждая повторяет ритм предыдущей. Огни гаснут, и я чувствую, что вся покрылась липким потом от танца и от жара тел, окружающих нас.
Но это приятно.
В кои-то веки я не слишком погружена в свои мысли, не беспокоюсь о чем-то и не чувствую себя не в своей тарелке.
В какой-то момент в лифчике, куда я его спрятала, начинает вибрировать мой телефон, пугая меня своим настойчивым жужжанием. Я достаю его, чтобы проверить, и вижу, что это Оливия.
«Перезвоню ей завтра», решаю я и провожу пальцем по экрану, чтобы проигнорировать звонок.
– Сегодня никаких звонков, красавица. – Рэнсом выхватывает телефон у меня из рук и сует его в свой карман, лукаво улыбаясь и подмигивая мне. – Только танцы.
– Точно. – Мэлис прижимается ко мне сзади, снова зажимая меня между собой и Рэнсомом.
Их тела твердые и знакомые, и я прижимаюсь к ним, пока мы танцуем. Мэлис кладет руки мне на бедра, а я устраиваю свои на плечах Рэнсома, и мы двигаемся вместе. Тела трутся друг о друга и скользят в такт.
Даже на танцполе различия между этими двумя парнями очевидны. Рэнсом плавный и чувственный, его тело неспешно переходит от одного движения к другому, он плывет по течению песни и легко следует за рокочущей басовой волной. Мэлис – суровый доминант. Его руки на моих бедрах направляют меня, пока мы танцуем. Он настойчиво прижимается ко мне, удерживая на месте.
Виктор, конечно же, не прикасается ко мне. На самом деле он почти не танцует, стоит достаточно близко к нам, чтобы все видеть, но держится в стороне, как обычно. Он покачивает головой в такт песне, звучащей из динамиков, его взгляд прикован ко мне, пока я плыву в танце вместе с его братьями. Он выглядит почти загипнотизированным, его взгляд такой же страстный, как прикосновения Рэнсома и Мэлиса.
Он выглядит классно: стоит там во всем черном, его непроницаемое выражение лица вызывают у людей желание подойти к нему поближе. Это доказывают все женщины, которые, проплывая мимо, бросают на него взгляды, пытаясь привлечь его внимание, и те, кто подходит, чтобы потанцевать с ним.
Но Виктор отмахивается от них. Одна из них пытается дотронуться до его плеча, и он тут же бросает на нее острый взгляд, а после отходит. Она дует губки, но оставляет его в покое, и внимание Вика возвращается ко мне, как будто я – единственное, что ему нужно.
Всегда приятно быть объектом его пристального наблюдения, и этот раз не исключение. От того, как он смотрит на меня, и от того, как Мэлис и Рэнсом прикасаются ко мне, мое сердце бешено колотится, а тело гудит. Внизу живота загорается желание.
Мэлис хватает меня за задницу прямо там, на танцполе, собственнически и настойчиво, и я тихо вздыхаю, прижимаясь к его большим рукам.