– Как нет? – спросила Зигги, состроив обиженную гримасу.
– И не стоит говорить про «придурков-бывших» и их «трясущиеся задницы», – добавил он, а Пиппа наигранно вздохнула.
– Ну па-а-ап, – захныкала она.
– Все должны помнить, что к нам присоединяются новые друзья, – он отвернулся, и Руби посмотрела на него и покачала головой. – Так что давайте покажем себя с лучшей, пусть и пьяной, стороны.
– Напомни еще раз маршрут, Ханна, – попросила Руби.
– В три у нас экскурсия на пивоварню в Уиллимантике. Завтра – винный тур, а в четверг нас ждет дегустация и вина, и шоколада, плавно перетекающая в вечеринку.
Уилл обернулся на меня через плечо со второго ряда кресел, и я точно знал, о чем он думал: вот это отпуск! Это звучало великолепно, не поймите меня неправильно, но для группы гиперактивных людей это было не чтение на пляже или ленивое плавание по реке с бутылочкой пенящегося пива. По версии моей сестры это было время вынужденного простоя.
Но потом он сказал:
– Спорим, ты рад, что не приходится сиднем сидеть, а? – и тут я понял, что… да, такой отдых вполне соответствует моим представлениям.
Пивоваренная компания в Уиллимантике располагалась в здании колониальных времен, типичном для Новой Англии – я вырос в Бостоне, так что знаю, о чем говорю. От Уиллимантика, Коннектикут, рядом с тем местом, где мы в и тоге остановимся в Виндхаме, до крупных городов было недалеко, но при этом он все равно выглядел сельским и старомодным.
Пиппа озвучила мои мысли:
– Кажется, я до сих пор не видела ни одного города, – прошептала она, глядя в окно, пока мы парковались. – И почему я всегда считала, будто восточное побережье сплошь застроено небоскребами?
Как мировой эксперт в области городского планирования, Найл открыл было рот, чтобы ответить, но Руби заглушила мотор и сказала:
– Нет-нет-нет, любимый. У нас нет времени слушать твою диссертацию, – и с улыбкой показала в окно: – Думаю, это наше контактное лицо из «Загула по Восточному побережью».
– «Загула»? – хором переспросили мы с Уиллом.
Моя сестра подняла вверх папку и открыла боковую дверь.
– Название компании, которая все это организовала. Они отлично знают, для чего мы здесь: пить, есть и дебоширить.
Зигги с Уиллом выпрыгнули из машины поздороваться с руководителем группы, я потянулся, чтобы взять с заднего сиденья сумку с ноутбуком и солнцезащитные очки, Найл с Руби разминали затекшие ноги, Пиппа вышла вслед за ними.
Мой телефон завибрировал, и, вытащив его, я увидел письмо от Натали.
– Идешь? – позвала меня Пиппа, заглянув в машину.
– Только не выдавай, – сказал я, торопливо печатая ответ. – Мне нужно ответить, это быстро.
Засмеявшись, она отошла, а я закончил писать и нажал «отправить». Я уже собирался встать, но налетел на сестру.
Она закрыла собой выход:
– Кажется, у нас изменились планы. Уилл хочет импровизировать и предлагает проехать еще немного на север.
Я поднял на нее глаза. Она раскраснелась, а взгляд был слегка безумный.
– Ты уверена? – я попытался заглянуть ей за спину. – Место не внушает доверия или что? Пить, есть и дебоширить вроде бы отлично звучало.
Она покачала головой:
– Нет, тут настроение какое-то не то.
Я повернулся, чтобы выглянуть в окно.
– Дженсен! – вскрикнула Зигги, привлекая мое внимание.
Я испуганно посмотрел на нее.
– Что?
Она встряхнула головой, задыхаясь, и, возможно, это выглядело несколько безумно. Руби с Найлом молча забрались обратно. А Пиппа остановилась позади Зигги, настороженно вглядываясь мне в лицо.
– Я правда думаю, что нам лучше ехать дальше, – сказала моя сестра.
Уж не знаю, злилась ли она на Уилла, предложившего изменить ее тщательно продуманный маршрут, или была голодна, но мне все равно нужно было в туалет.
– Ладно, дай только я быстро схожу…
Когда я проталкивался мимо нее, она схватила меня за руку, я почувствовал, как она судорожно вцепилась в мой бицепс. Да что с ней такое?
– Дженсен, – тихо позвала Пиппа.
Или, может, она закричала.
Я уже не слышал.
В десяти футах от нас… Даже не видя ее лица, я знал, что это была она.
Она подстриглась, но на правом плече была все та же маленькая родинка. На плече, которое я целовал бесчисленное количество раз. А на левой руке был шрам – след от укуса собаки в восьмилетнем возрасте.
Я вслепую шагнул вперед. Про такие моменты очень точно говорят, что мир закружился волчком. Словно вопреки силе земного притяжения. Мир и правда закружился, а я не помнил, дышал ли.
– Бекс? – грубо спросил я.
Она повернулась, и темно-карие глаза широко распахнулись от удивления.
– Дженсен?
Я кожей ощущал тягостное молчание позади себя и знал, что все мои друзья затаили дыхание.
Тут Бекки улыбнулась и, шагнув ко мне, обняла за шею. Только когда я попытался обнять ее в ответ, я почувствовал, что мою руку мягко держит Пиппа. Она выпустила ее, но осталась стоять рядом, поддерживая меня.
Бекки отступила на шаг и потянулась назад:
– Дженсен. Хочу познакомить тебя с моим мужем Кэмом.
Сам не знаю, как я не заметил стоящего за ней мужчину. Гора мускулов с белозубой улыбкой. Он пожал мне руку, решительно, но при этом непринужденно. Наблюдать, как он обнял Бекки за плечи и как она потом прильнула к нему, – словно листать альбом со старыми фотографиями.
– Приятно познакомиться, – каким-то образом мне удалось выдавить из себя. Как это вообще возможно?
Он с улыбкой взглянул на нее:
– И мне тоже, дружище. Я слышал о тебе много лет.
Много лет.
У нее был кто-то уже много лет, а я по-прежнему мялся у стартовой черты.
Вслепую протянув руку, я снова взял успокаивающе-теплую ладонь Пиппы. Заметил, как Бекки проследила за моим движением.
И прежде чем смог сам себя остановить, выпалил:
– Это моя жена Пиппа.
Я ощутил, как еле заметно дернулась ее рука. И заметил, как по ней скользнул взгляд Бекки: по спутанным волосам, небрежно собранным в пучок, по пушистому оранжевому свитеру, узким джинсам и ярко-синим туфлям на высоченном каблуке. Заметил, как она разглядывала ожерелье Пиппы, хитро организованный каскад из зеленых, красных и желтых бусин, и ее сияющую улыбку.
Черт.
Что я сейчас натворил?
– Прости… – я попытался дать задний ход. Увидев Бекки, да еще и здесь… В ту же секунду я понял, что это лицо, которое я когда-то любил и которое долгие годы появлялось в моих горестных воспоминаниях, теперь просто одно из лиц моего прошлого. И меня поразило осознание, что я почти не чувствую боли.
Мое сердце не разбилось заново.
Никакой обжигающей ревности к ее мужу.
Ни единого намека на ностальгию.
Но тут Пиппа перебила меня и, высвободив руку, протянула ее Бекки:
– Очень рада наконец познакомиться с тобой.
Она выпрямилась, посмотрела на меня сверкающими глазами, скользнула рукой по моей спине и положила ее мне на задницу.
А потом сжала ее.
– У нас с Дженсеном медовый месяц. Так неожиданно, что мы тут пересеклись!
7Пиппа
Когда я была маленькая, Коко с Леле без конца пересматривали, рыдая, фильм о компании стариков в мятых рубашках и коротких шортах, которые собрались после похорон и неделю кряду болтали друг с другом, после чего занимались сексом.
Ну, по крайней мере, именно так в детстве мне виделся фильм «Большое разочарование».
И мне в память врезалась сцена, которую я помню годы спустя: Хлои подходит к Нику и берет его за руку. Она моложе всех, чудаковатая, бывшая девушка их друга, который покончил с собой, ее никто из них не знал до похорон, и она была из тех, кто вечно хохочет невпопад и болтает глупости. И вот она пользуется случаем и предлагает такому же чудаку пойти с ней.
Он говорит: «Ты же понимаешь, ничего не будет».
(Имея в виду секс!)
И Хлои кивает. Ей все равно. Она просто хочет быть с Ником, потому что он единственный из всех сможет понять ее горе.
Все это пронеслось у меня в голове, когда я взяла Дженсена за руку. Я думала о Хлои и какой храброй, даже благородной, она, наверное, была, что позволила Нику открыть шкаф его погибшего друга и взглянуть на его одежду и вспомнить его.
В моем же случае, даже если Дженсен еще этого не понял, я так же взяла его за руку, чтобы поддержать. Когда мы вышли из машины, Ханна в две секунды узнала Бекки, примерно так же быстро узнал ее и сам Дженсен, и она сказала мне, что за женщина присоединится к нам на экскурсии. Я взяла его за руку, потому что представила себе, как через несколько лет случайно встречаю счастливо женатого Марка, но даже тогда моя боль была бы всего лишь небольшой частью того, что сейчас чувствовал Дженсен.
Наверное, я первая готова признать, что крайне редко что-то тщательно продумываю, и это одновременно и благословление, и проклятье. Когда мне было шесть, я предложила Билли Олландеру встретиться в кладовке для метел, и я не ожидала, что он выбежит оттуда и разболтает своим маленьким приятелям, что я слюняво целуюсь. Когда я вслепую согласилась на отпуск с Руби и ее друзьями, я решила, что Руби просто позитивный человек, и я бы никогда не подумала, что это путешествие обернется знакомством с самыми замечательными людьми, которых я когда-либо встречала. И когда я взяла Дженсена за руку, я и вообразить не могла, что своей бывшей жене он меня представит в качестве… жены.
Его жены.
Мы с Дженсеном молчали и ошеломленно наблюдали, как Ханна шагнула вперед и неуверенно обняла Бекки, а затем ее примеру последовал Уилл. Объятия получились явно неуклюжими; за последние четыре дня у меня было достаточно времени, чтобы узнать, что обычно их объятия крепкие и теплые, а не эти нелепые треугольники, когда тела соприкасаются друг с другом в строго определенных точках. Мы слушали, как они сбивчиво объясняли, что да, мы теперь вместе. Что да, Ханна и Уилл теперь женаты. Казалось, эту новость Бекки приняла особенно близко к сердцу, потому что пока мы стояли и смотрели, не зная, что предпринять, она порывисто еще раз обняла Ханну.