Пока я нас распутывал, она задумчиво смотрела на меня.
– Пожалуй, подписываться на игры со связыванием с тобой не стоит.
В салоне настала тишина, и, снимая ремень с ее шеи, я обернулся на остальных пассажиров.
– Мы не одни, да? – театральным шепотом спросила она.
– Ага, не одни, – ответил я. – И они с любопытством глазеют на тебя сейчас.
– Испуганно, – сухо добавил Найл.
Пиппа посмотрела на всех в зеркало заднего вида:
– И это я еще трезвая! Вам повезло.
С переднего сиденья обернулся Уилл.
– Сегодня у вас обоих будут неприятности?
– Вполне возможно, – уверил его я. – Как твоя головная боль?
Он засмеялся и отвернулся.
– Потихоньку уменьшается.
– Вы вчера допоздна гуляли? – спросила Бекки прямо у меня за спиной.
– Кажется, до полуночи, – предположила Руби.
Кэм подался вперед.
– А вы где были?
– В винном баре в отеле, – ответил Найл.
Повисла тяжелая тишина.
– Мы не видели, как вы ушли, – сказала Бекки. Сидя рядом со мной, Пиппа застыла, и я положил руку ей на бедро, давая понять, что отвечать не обязательно.
– В караоке было так шумно, – с улыбкой в голосе сказала Зигги, – а от пива меня всегда клонит в сон.
– Мы тут недалеко нашли одну симпатичную выставку, – заговорила Эллен. – Там такие красивые авторские работы, если кому-нибудь интересно, присоединяйтесь к нам сегодня попозже.
Наступившая тишина была почти болезненной. Зная о чувстве долга Пиппы, я взглянул на нее и заметил, как она прилагает максимум усилий, чтобы не принять приглашение. Я сильней сжал руку на ее бедре, и, подняв на меня взгляд, она вяло улыбнулась.
– Звучит интересно, – дипломатично заметил Найл, – но у нас уже есть бронь на поздний ланч.
– Я получил очередное сообщение от Беннетта, – объявил Уилл, в двух словах пояснив ситуацию присутствующим, прежде чем прочитать вслух: – «Утром Хлои погладила мою рубашку. Она уже была отглажена в химчистке, но Хлои сказала, что они плохо постарались. Вы внимательно прочитали? Она гладила. Мою рубашку».
– Тут вроде нет ничего такого, – сказала Пиппа. – Странно, но вполне себе в здравом уме.
– Ты не знаешь Прежнюю Хлои, – пояснил Уилл. – Прежняя Хлои спалила бы рубашку Беннетта, даже не взяв в руки утюг.
В кармане завибрировал телефон. Почтовые уведомления я отключил, поэтому понятия не имел, кто это мог быть. Вытащив его, я увидел эсэмэс от своей сестры.
«Хрень какая-то. Я хочу послушать эсэмэс от Беннетта в нашем кругу, без посторонних. Хочу назад нашу маленькую компашку».
Я быстро написал в ответ:
«Видимо, групповые экскурсии нам не подходят».
«Что там с грустняшкой-Бекки?»
«Без понятия», – ответил я.
Плевать, – не добавил я.
Конечно же, во время экскурсии Бекки снова подошла ко мне с просьбой поговорить.
Я выпустил руку Пиппы, и когда моя фиктивная жена, подбадривающе кивнув, отошла в сторону, шагнул в тень дубовых бочек.
– Я рада тебя видеть, – начала Бекки.
Я кивнул, но не согласился.
– Прошло немало времени.
– Мне очень нравится Пиппа.
У меня в животе все сжалось. Мне она тоже очень нравилась.
– Кэм кажется… замечательным. Мои поздравления.
– Спасибо.
– И спасибо тебе, что утром позанималась с ней йогой, – с улыбкой сказал я. – Ее так и тянет на приключения.
– Я и понятия не имела, что она не делала такое раньше.
– Уверен, она часто занималась йогой. Просто в своем воображении.
Мы оба вежливо и смущенно посмеялись, после чего Бекки посмотрела в сторону и глубоко вздохнула. И прежде чем она заговорила, прежде чем произнесла хотя бы ползвука, мне уже хотелось закончить этот разговор.
– Послушай, – сказал я, – я не думаю, что мы должны это делать.
– Ты не думаешь… что нам стоит поговорить? – спросила она.
Даже спустя шесть лет лицо Бекки было таким знакомым. Большие карие глаза, темно-каштановые волосы. Бекки всегда можно было описать словом «милая» – она всегда была миниатюрной, жизнерадостной и (если не брать во внимание эту поездку) неизменно улыбалась. Даже больше, чем просто милой, она была красивой. Просто у нее не было крепкого стержня внутри.
– Прямо сейчас? Нет, не стоит, – честно ответил я. – Не во время первого отпуска за много лет.
Слегка сжав ее плечо, я подошел к нашим и обнял Пиппу за талию. Моя сестра встретилась со мной взглядом, а потом посмотрела в сторону Бекки, которая вернулась к Кэму, расстроенно хмурясь. Покачав головой, я попытался дать ей понять, что все в порядке, но Зиггс была полна решимости.
Кивнув, она отделилась от группы и побежала в лобби винодельни. Спустя десять минут она догнала нас с корзиной для пикника в руках и торжествующей улыбкой на лице.
– Пошли.
Стоило догадаться, что пойдет дождь.
– Никогда не доверяй голубому небу в октябре, – изрекла Зигги, оставив попытки распаковать промокший сэндвич, и положила его обратно в корзину. Мы разместились под большим дубом, который по большей части укрыл нас от дождя, но время от времени с веток капало.
– Это что еще за народная примета? – поинтересовался Уилл, мягко взяв ее за подбородок. По его лицу стекала вода и капала с кончика носа, но, казалось, его это не беспокоило. – Никогда не слышал о такой.
– Только что придумала.
– Тут непривычно тепло, – запрокинув голову, заметила Пиппа. Увидев, что все готовы возразить, она добавила: – Точно вам говорю. В Лондоне во время дождя настолько холодно, что чувствуешь себя как в болоте.
– О да, – согласилась Руби. – Я из Сан-Диего и всегда думала, что люблю дождь. Но уже нет.
Несмотря на это никто из нас не был сильно против дождя, не настолько, чтобы сбежать с поляны, обрамленной по-осеннему яркими кустарниками и еще плодоносящими поздними яблонями.
– Кроме как в Лондоне и Бристоле, я больше нигде не жила, – сказала Пиппа. – Я всегда буду скучать по мамам, но не уверена, что мне будет не хватать Лондона. Может быть, мне нужно отправиться в путешествие. В Мьянму, например. Или в Сингапур.
– Переезжай сюда, – лежа головой на коленях у Уилла, предложила моя сестра.
– Прямо сейчас это звучит просто обалденно. Мне кажется, что дело в текущем настроении – в Лондоне меня ждет изменивший бывший и унылая работа, да и во время отпуска нас всегда тянет на приключения – но да, я правда думаю, что мне бы понравилось в Штатах.
Приподнявшись на локте, Зигги заговорила воодушевленно и вполне серьезно:
– Ну а почему нет тогда? Переезжай, и все!
– Это не так просто, – тихо заметил Найл. – Найти работу, получить визу…
– Я просто хочу сказать, – начала Зигги и вытерла капли дождя с лица, – что у меня есть знакомства в инженерной сфере, если тебе интересно.
Моя сестра продолжила что-то говорить про международный обмен сотрудников и с кем именно знакома, но я перестал вслушиваться и в место этого наблюдал за Пиппой. В ней неожиданным образом сочетались нежность и дерзость, сфокусированность и небрежность. Внутри нее словно боролись за лидерство маленькая девочка и взрослая женщина.
– Я не знаю, – тихо проговорила Пиппа. – Мне нужно многое понять.
Ливень усилился, все больше просачиваясь сквозь листья, и мы больше не чувствовали себя в безопасности. Совсем скоро нас зальет.
– Народ, – сказала моя сестра и начала собирать мусор в корзину. – Знаю, я уже предлагала, но нам нужно сократить эту часть поездки. Мы должны находиться тут еще в течение двух дней, но ощущение…
– Что в нашем кругу нам все-таки лучше? – предложил Найл.
Все одновременно обернулись на меня. Мне не хотелось быть причиной раннего отъезда из Коннектикута, но я был не единственным, кто рвался сбежать. И я сдался.
– Ладно. Вы все правы.
– Больше вина, – провозгласила Пиппа, – и меньше чужаков.
Посмотрев на меня, она со смехом добавила:
– Ну, помимо меня.
11Пиппа
На душе сразу стало легче, когда мы решили уехать из Коннектикута. Идея была хороша, но вот в реальности все сложилось хуже. И вот, запрыгнув в минивэн, мы спокойно направились в Вермонт примерно на неделю раньше. Как верно подметил Найл: мы вернулись обратно в свой пузырь.
Звучало просто и легко, правда ведь?
Вот только до этого у нас оставалась одна ночь в отеле и две парочки, от которых все мы предпочли спрятаться, заказав еду в номера и… хм, да.
Мы с Дженсеном могли бы выйти поесть с риском нарваться на Бекки и Кэма… или же остаться в номере.
Мы ничего не обсуждали. Никакого плана не было. Просто… все произошло само собой, и мы вошли в номер, бросили свои вещи и посмотрели друг на друга.
– Итак, – произнес он.
– Итак.
Изучив мини-бар, он вытащил бутылку шардоне и вопросительно на меня посмотрел.
– Тебя от вина еще не тошнит? – со смехом спросила я.
– Сомневаюсь, что такое возможно, – ответил он, доставая штопор.
Пока он открывал бутылку, необходимости в неловкой трепотне не было. Он мужчина, привыкший ко вниманию окружающих, привыкший, что все замолкают, когда он говорит, чтобы услышать его и сделать, как он скажет. Я наблюдала за тем, как сокращались мышцы на его предплечье, когда он поворачивал штопор, как пробка мягко прошла сквозь горлышко.
– О чем ты думаешь, пока смотришь на меня сейчас? – спросил он, глянув на меня и взяв вынутую пробку большой ладонью.
– Просто… смотрю.
Дженсен кивнул, будто этого ответа ему было вполне достаточно, и я улыбнулась, поскольку именно так бы поступил Марк, от чего меня так и потянуло бы вытрясти из него чуть больший отклик.
Мне было интересно, то, что происходило между нами, было ли это странно для Дженсена? Или это абсолютно ничего не значило? Из этой интрижки не могли получиться ни партнерство, ни романтические отношения. Он не из тех, кто просто так тратит время и силы, так что я решила, что здесь ему пришлось пересмотреть список важных дел, или же я была чем-то вроде записи маркером на доске: «отложить принятие решения до 28 октября».