я не была заинтересована в визитах Дженсена в Лондон ради секса, как и в его звонках по этому поводу.
– Хоть это и приятно слышать, – сказала я, – но все-таки я не хочу, чтобы ты звонил мне, когда проездом окажешься в Лондоне. Я обнаружила, что не особо гожусь для секса без обязательств, – шмыгнув носом, я постаралась выглядеть невозмутимо. – Вернее, больше не гожусь. И возвращаться на прежние тропки не хочу.
Дженсен помолчал и несколько раз поморгал, глядя на меня, после чего ответил:
– Я вообще никогда не подходил для секса без обязательств.
– Ты неплохо справлялся, если мне не изменяет память.
Он криво ухмыльнулся:
– Пиппа, спроси меня, зачем я здесь.
– Кажется, мы уже выяснили, что ты тут по работе. Приезжал в лондонский офис. Помнишь?
Дженсен склонил голову набок и прищурился.
– Мы разве это выяснили?
Я нахмурилась. А разве нет? Все эти разговоры о часовых поясах и времени работы сильно меня запутали.
– Ладно, – ровным голосом ответила я. – Зачем ты здесь?
– Я прилетел увидеть тебя.
Щелчок.
И чернота.
Пока мой разум пытался осмыслить эти слова, Дженсен просто смотрел на меня с легкой улыбкой, в которой постепенно начала проявляться неуверенность.
– Ты… Что?
Кивая, он улыбнулся шире:
– Я прилетел увидеть тебя. И понял, что хочу большего. Я прилетел с вопросом, можешь ли ты… хочешь ли ты большего со мной. Я люблю тебя.
Ноги сами собой подбросили меня вверх, и я вскочила, неуклюже перелезла через его колени и рванула по проходу в сторону туалета.
Стюардесса вежливо окликнула меня:
– Мы скоро взлетаем…
Но посадка еще не закончилась. А мне срочно нужно… двигаться, уйти, подышать – хоть что-нибудь.
Проскользнув в кабинку, я пыталась закрыть дверь, но меня остановил Дженсен, протянув руку.
Он умоляюще посмотрел на меня:
– Тут мне одной с трудом хватает места, – положив руку ему на грудь, прошептала я.
Но он все равно шагнул вперед и ловко поменялся со мной местами, так что я оказалась спиной к двери.
– Просто… дайте нам минуту, – сказал он растерявшейся стюардессе.
Осторожно закрыв дверь у меня за спиной, Дженсен опустил крышку унитаза, сел на него и посмотрел на меня.
– Какого черта мы тут делаем? – спросила я.
Он взял меня за руки и опустил взгляд на них.
– Не хочу, чтобы ты уходила, после того как я сказал, что люблю тебя.
– Но я весь полет буду сидеть рядом, – ошалело возразила я.
Дженсен поморщился и качнул головой.
– Пиппа…
– Из Бостона я вернулась в скверном состоянии, – сказала я. – Уволилась, переехала и начала переделывать свою жизнь в ту, к которой бы меня тянуло вернуться после отпуска.
Не отводя глаз, Дженсен внимательно меня слушал:
– И не могла решить, то ли ты уничтожил меня, то ли… показал мне другую меня, – продолжала я. – Я ходила на свидания, – тут он поморщился снова, – но мне не понравилось.
– После тебя я ни с кем не встречался.
– Даже с Эмили с софтбола?
Он засмеялся:
– Даже с ней. Не чувствовал потребности, – Дженсен дотронулся рукой до моей щеки и посмотрел прямо в глаза. – И, может быть, Уилл с Ханной скажут, что это само собой разумеется, но я ходил на свидания. Раньше. Просто тогда еще не встретил тебя. Ты самый замечательный человек, которого мне когда-либо довелось повстречать.
Говоря это, он смотрел мне в глаза. И ничего не сказал про мои волосы.
Если и заметил, что они лавандового цвета, то виду не подал. Он даже не окинул взглядом, раньше всегда заметным, мои браслеты, грубоватое ожерелье и красные армейские ботинки.
И, наверное, именно в этот момент я все и поняла. Я пропала. Его обрамленные длинными ресницами зеленые глаза; румянец на гладкой коже щек; отросшие волосы, ниспадающие на лоб; и то, как прямо сейчас он смотрел на меня, а не на эксцентричные штрихи и яркие цвета…
Мой мозг попытался воспользоваться последним аргументом:
– Ты сделал это, прилетел в Лондон, потому что одинок.
Не переставая изучающе смотреть на меня, Дженсен одной рукой задумчиво почесал подбородок:
– Это правда.
Эти два коротких слова тяжело повисли между нами, и чем дольше длилась пауза, тем больше я понимала, что он мог бы найти себе кого угодно, если нуждался в компании.
– Слишком поздно, да? – на его губах появилась скептическая полуулыбка. – Хотя у меня такое чувство, что мы еще даже не дали друг другу шанс. В тот последний раз оба старались оставить все несерьезным.
– Я не знаю, что думать обо всем этом, – призналась я. – Ты никогда не был таким импульсивным.
Он рассмеялся и снова взял меня за руки.
– Может, я хочу кое-что изменить.
– Раньше, – осторожно начала я, – ты хотел меня, только потому что это было удобно.
Дженсен оглядел тесный туалет, в который мы едва втиснулись, расположенный в самолете, улетающем из города, куда он приехал, только чтобы увидеть меня. Так что мы оба знали, что озвучивать этот аргумент даже не обязательно. Поэтому он снова посмотрел на меня и улыбнулся. Игриво и расслабленно. Как тот Дженсен, с которым я провела отпуск:
– Ну а сейчас мы здесь. Хотя тут не совсем удобно, – добавил он с дразнящей улыбкой. – И я люблю тебя.
– Я спала со множеством парней, – внезапно вырвалось у меня.
– А? – засмеялся он. – Ну и что?
– И у меня дерьмовые отношения с деньгами.
– Зато у меня с ними великолепные отношения.
Такое ощущение, что сердце вот-вот вырвется из груди.
– Что, если мне не удастся найти работу в Бостоне?
– Я буду работать в лондонском офисе.
– Вот так просто? – бабочки запорхали у меня в животе.
– Это не совсем «так просто», – покачав головой, ответил Дженсен. – Весь последний месяц я провел в унылых размышлениях, взвешивая каждую возможную причину, почему ничего не сработает. И проблема в том, что непреодолимых причин тут просто нет, – он провел указательным пальцем по своей брови. – Меня не волнует расстояние. И не беспокоит мысль, что ты можешь оставить меня без объяснений. Мне плевать, что мы совершенно разные люди, и все равно, если моя работа встанет у нас на пути. Я этому просто не позволю случиться. Больше не позволю.
Немного помолчав, Дженсен добавил:
– В пятницу я стал партнером.
Казалось, все вокруг нас замерло, сократив еще больше и так небольшое пространство.
– Что-что?
Его улыбка была еле заметной и такой сладкой.
– Я еще никому об этом не говорил. Я… хотел сказать сначала тебе.
Схватив его за плечи, я закричала:
– Ты сейчас прикалываешься?
Он засмеялся.
– Нет. Это безумие, я знаю.
А быть рядом с ним и чувствовать эту сметающую все на своем пути надежду реально страшно.
– Пиппа, – вглядываясь в мое лицо, сказал Дженсен. – Как думаешь, ты смогла бы тоже меня полюбить?
– Что, если не смогу? – прошептала я.
Он молча смотрел на меня. В его взгляде не было ни самонадеянности, ни признания неудачи. Лишь глубокая уверенность, что он не ошибался на наш счет.
Я знала, как много он сделал, чтобы начать доверять собственным эмоциям, и будь я проклята, но ни за что не разрушу это доверие.
– Если бы я сказала такое, ты должен был знать, что я соврала, – сказала я.
От неуверенного вдоха его грудь поднялась и о пустилась.
– Соврала?
Я прикусила губу, после чего призналась:
– Потому что ты знаешь, что я уже люблю.
Его лицо преобразила улыбка.
– Извини, – сказал он, – ты стоишь слишком далеко и я не…
Наклонившись, я повторила и поцеловала его.
Самое странное, что поцелуй казался очень привычным, словно до этого мы целовались тысячи раз. И, наверное, так оно и было. Но я ожидала от него большего откровения, большей похожести на поцелуй людей, состоящих теперь в отноше – ниях.
Произнесенные вслух слова ничего не изменили – они лишь подтвердили уже понятное обоим.
Эпилог «Прекрасных»Дженсен
Когда самолет приземлился, я разбудил Пиппу. Она вздрогнула и резко выпрямилась, ахнув и оглядываясь по сторонам.
Я наблюдал, как к ней постепенно возвращаются воспоминания о прошедших нескольких часах: она в самолете, я рядом, наш разговор в тесном туалете и взаимные признания, как нас вытолкали оттуда перед взлетом и как весь полет мы молча обнимались. Где-то через час она заснула, а я все это время размышлял.
Мне нравилось быть готовым ко всему.
Если она не устроится на работу в Бостоне, мы переедем в Англию.
Или же она могла бы остаться со мной и уже спокойно найти себе занятие. Но Пиппа была очень независимой и энергичной, так что я не был уверен в ее реакции на такое предложение: например, она позволит мне зарабатывать, а сама просто сделает нашу жизнь интересной.
Хотя отчасти я знал, что Пиппа просто мечтает о такой работе – «Приключения Инкорпорейтед».
– Я пустила на тебя слюну? – хриплым ото сна голосом спросила Пиппа.
– Совсем чуть-чуть.
Она улыбнулась.
– С каждым нашим полетом я все лучше и лучше.
Я коснулся рукой ее щеки, наклонился и быстро поцеловал ее.
– Этот был идеальным.
Мы вышли из самолета и по извилистым коридорам дошли до выдачи багажа.
– Расскажи о своем расписании, – попросил я и, поставив сумку на ее чемодан, покатил его по направлению к выходу на парковку.
– А какой сегодня день? – потирая глаза, спросила она. – Вторник?
– Да, – ответил я и посмотрел на свои часы. – Вторник, 16:49 по местному времени.
– Завтра в десять у меня собеседование, в четверг еще два. Кажется, – вытащив из сумки телефон, она, прищурившись, посмотрела на экран. – Ага, так и есть.
Я вопросительно посмотрел на ее мобильный, вспомнив, что она говорила, будто отключила его. Заметив мой взгляд, Пиппа ответила, зевая:
– Этот мне вручили мамы, прежде чем отправить меня в аэропорт.