озарение будто сияло над нашими головами.
Я обнаружила себя в пространстве, в котором хотела бы быть всегда – и
не могла себе даже вообразить, как однажды проснусь без всех этих чувств и
как будни будут сменять друг друга без этого контакта его кожи с моей, без
его губ на моей шее и без его гортанных стонов у моего уха – настолько
грубых, почти диких. Видеть эту грань в нем – словно пребывать в эйфории.
Это все равно что наблюдать, как высвобождается спрятанное, например, у
какого-нибудь премьер-министра, царя или короля.
Мой оргазм накрыл меня, словно откровение свыше: скрутившись
спиралью внутри, он из центра разлился вниз и вверх одновременно, от чего
я сначала всем телом выгнулась, а потом согнулась пополам, умоляя его при
этом:
– Не останавливайся, пожалуйста, Дженсен, не вздумай
останавливаться.
Но ему все равно пришлось, потому что с его телом произошло то же
самое: напряженными руками удерживая меня за плечи и придавшись лицом
к моей шее, он словно сдался и победил одновременно.
Сейчас эти два состояния были схожи, но разница все равно есть. Я ее
чувствовала.
Воздух вокруг нас был нагрет, и он постепенно – хотя все равно
недостаточно медленно – смешивался с тем, который охладил кондиционер,
и все вокруг стало холодным.
Когда Дженсен вышел из меня, мы оба тихо застонали, и, стоя на
коленях между моих ног и глядя вниз, он снял презерватив и просто остался
так сидеть – опустив подбородок и тяжело дыша.
У меня и раньше бывали ни к чему не обязывающие интрижки. Как и
секс на одну ночь. Мужчины были милыми, отвлекающими от забот,
жадными до удовольствий – и забыть каждого было легче легкого.
Но сейчас все совсем другое.
Я знаю, что когда стану старше, буду помнить Дженсена, и в памяти
навсегда останется этот любовник из моих бостонских каникул. Запомню и
этот нежный момент – прямо сейчас, когда он вымотан после нашего занятия
любовью. Может, это воспоминание будет вспыхнувшей и тут же
погаснувшей искрой или как возникший и тут же затихший звук удара мячом
по асфальту. Но оно все равно останется во мне.
Я не спускала с него глаз, когда он потянулся выбросить презерватив в
корзину возле кровати. Потом вернулся ко мне, теплый и уставший,
жаждущий поцелуев, которые уже стали сладкой прелюдией ко сну.
Меня не пугали наши ритуалы, но и не радовали.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Потому что Дженсен был прав: все это оказалось очень
непредсказуемым.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Двенадцать
Пиппа
Наш последний отрезок пути привел в Уэтсфилд, штат Вермонт – к юго-
востоку от Берлингтона. Все мы были сонными, просидев днем ранее
слишком много времени в своих номерах, и могли разговаривать только на
совсем уж ничего не значащие темы.
Между мной и Дженсеном больше не было притворства, и это место
заняло взаимное разрешение целоваться и прикасаться друг к другу, причем
это больше не была игра на публику, а наше с ним желание.
Сидя на заднем сидении, я задремала у него на плече, сквозь сон
чувствуя нашу позу: он обнял меня правой рукой, а левую положил на бедро, нырнув под подол юбки. Прислонившись ко мне всем телом, он был словно
уютная подушка. Еще я слышала, как он шепотом отвечал Ханне, когда она
спрашивала о чем-то с переднего сидения. И его поцелуи – время от времени
он прикасался ими к моим волосам.
Но только когда он мягко растолкал меня, я по-настоящему осознала
происходящее волшебство: городской пейзаж сменился пышными лугами. В
свой последний расцвет перед зимой клены выстроились плотными рядами
по обе стороны дороги. Она была устлана оранжевыми и желтыми листьями,
которые вздымались от ветра, когда мы проезжали мимо. То тут, то там еще
можно было встретить оттенки бледно-зеленого, но в целом все вокруг было
раскрашено в теплые тона с редкими сполохами красного на фоне ярко-
голубого неба.
– Боже мой, – прошептала я.
Даже почувствовав, что Дженсен смотрит на меня, все равно не смогла
оторвать взгляд от окна.
– Кто… Кто… – начала я, не понимая, кто вообще может жить в
подобном месте и быть в состоянии покинуть его.
– Никогда не видел тебя лишенной дара речи, – с удивлением заметил
Дженсен.
– Ты знаешь меня всего семь дней, – со смехом напомнила я, когда
наконец смогла отвернуться и взглянуть на него.
До чего близко. Его глаза отвлекали внимание от всего остального,
происходящего в машине, особенно когда он так внимательно смотрел на
меня.
– Ты выглядишь задумчивым, – прошептала я.
– А ты красивая, – ответил он так же тихо, еле заметно пожав плечами.
Не влюбляйся, Пиппа.
– Будем на месте через пять минут, – с водительского сидения крикнул
Уилл, и я почувствовала, как тут же изменилась атмосфера, царившая в
машине, когда ехавшая впереди нам Руби подняла голову с коленей Найла,
https://vk.com/beautiful_bastard_club
где она устроилась вздремнуть, а он, разминаясь, вытянул свои длинные руки
назад, за сиденье.
Мы миновали крохотный городок, и дома снова начали редеть. Я
подумала о Лондоне, о том, как мы живем чуть ли не на головах друг у друга, и попыталась себе представить жизнь в подобном месте.
Представить простоту желаний и нужд, когда все в порядке и нет суеты,
когда видно каждую звезду на ночном небе.
И трудности тоже. Не иметь возможности ходить по магазинам, не
приходить домой с едой на вынос, доехав пару остановок на метро. Когда нет
вариантов уехать из маленького городка без долгой дороги.
Но зато все это будет окружать тебя каждый день и постоянно меняться
от зимы к весне и от лета к осени. И никакой английской серости, которая
властвует в небе куда чаще солнца.
Пальцы Дженсена скользнули по моей шее в волосы на затылке, мягко
массируя, словно делал так каждый день.
Интересно, мне не хотелось покидать этот штат или чтобы закончилась
эта поездка?
– Наверное, именно так себя чувствует мой телефон, когда села батарея,
и несколько часов я его не трогаю, – пробормотала я.
Сидя радом со мной, Дженсен рассмеялся.
– До меня начинают доходить твои метафоры.
– Медленно, но верно я дурно влияю на твой интеллект.
– Значит, именно это происходит, когда ты трахаешь меня до потери
сознания?
Он решил, что произнес это достаточно тихо, но краем глаза я заметила,
как Руби села ровнее и, притворившись, будто не слушает, повернулась к
окну. Я прижала палец к губам Дженсена и, покачав головой, проглотила
смешок.
Сообразив, он округлил глаза, но вместо того, чтобы начать вести себя
скованно или уткнуться в телефон, продемонстрировав эмоциональную
отстраненность, наклонился ко мне и, не выпуская мой палец, поцеловал. Это
позволение прикасаться друг к другу, где и когда нам хочется, скоро меня
прикончит.
Не влюбляйся, Пиппа.
Не влюбляйся.
– Вот это да, офигеть, народ! – крикнул Уилл, и все мы повернулись к
окнам.
От главной дороги шло ответвление, и машина свернула туда, шурша
гравием и кусками коры под колесами. Воздух тут казался более прохладным
и сырым, солнце заслоняли густые ветви деревьев. Пахло лесным грунтом,
сосной и слегка подгнивающей опавшей листвой. Когда перед нами
показалась извилистая подъездная дорога, Уилл затормозил и выключил
двигатель.
Мне почти не хотелось нарушать наступившую тишину. Не хотелось
тревожить листья или прогонять с веток птиц, открыв дверь. Дом впереди
https://vk.com/beautiful_bastard_club
выглядел практически как из фильмов детства: массивный бревенчатый
коттедж в виде буквы А, выкрашенный в темно-коричневый цвет и со всех
сторон окруженный молодыми деревцами.
– Он выглядит еще лучше, чем на фото! – воскликнула Руби,
прижавшись носом к окну, чтобы получше рассмотреть дом, возвышавшийся
над местом, где мы припарковались.
– Точно! Гораздо лучше! – взвизгнула Ханна.
Мы наконец повыпрыгивали из минивэна и, потягиваясь и разминаясь,
таращились на чудесный дом.
– Ханна, – тихо сказал Уилл, – Слива, ты превзошла саму себя.
Довольная собой, она посмотрела на него:
– Да?
Он улыбнулся, и я отвернулась, чтобы не мешать тому бессловесному,
что происходило между ними.
Руби взяла Найла за руку, и они пошли по тропинке к дому. Все мы
двинулись вслед за ними, по пути глазея на деревья, небо и многочисленные
тропинки для прогулок, ведущие в лес.
Дорожка привела нас к величественному входу, огромному даже для
Найла. Дом был двухэтажный, с балконами по обеим сторонам. По бокам от
двери на крыльце стояли два кресла-качалки, а рядом была небольшая
аккуратная поленница. Зная время нашего приезда, хаусситер зажег камин, а
в окно я увидела бутылку красного вина на столе – открытую подышать.
Все, что сделано не из дерева, было стеклянным: боковая стена,
состоящая из одних окон, впускала теплый свет в коттедж.
Ханна вынула ключ из конверта и открыла дверь.
– Это просто абсурдно, – услышала я собственный голос.
Дженсен рядом со мной рассмеялся, а Уилл развернулся и, кивая,
улыбнулся:
– Это точно.
– Я к тому, что за каким хером я вернусь после такого в реальную
жизнь? – спросила я. – Моя квартира – лачуга какая-то.
Ханна с восторгом захихикала.
– Я думала, мы друзья, Ханна, – смеясь, добавила Руби, – но после
такого вся моя жизнь будет выглядеть уныло – и все из-за тебя.