— Он начинал мне нравиться. По крайней мере, в его голове водятся интересные мысли — в отличие от его пустышки-сестры…
— Да, кстати! — перебила я. — Что ты имеешь против Роуз? Она всегда вежлива и приветлива с тобой. Ты же не можешь до сих пор злиться на нее за испорченную картину. Ты едва начала ее, и Роуз извинилась. Так почему ты вечно груба с ней?
— Потому что… потому что она меня раздражает. Она насквозь фальшива. Это же неестественно — быть всегда такой милой. Я не доверяю ей. Да и говорим мы сейчас не о Роуз, а об Александре. Ему я, конечно, тоже не доверяю, — Нина вздохнула. — О, Берди, ты такая наивная… Он же собирается жениться на Эвелин, помнишь? Или это вылетело у тебя из головы?
Вчера ночью в пылу страсти это действительно вылетело у меня из головы. Прикосновения его губ, его запах, его рука в моей руке… Было не до здравых мыслей о том, что принесет следующий день.
— Я знаю, знаю! — простонала я и упала обратно на подушку. — Вот почему я тебе и рассказываю. Я понятия не имею, что делать… А что, если он передумал жениться на Эвелин?
— Он сказал что-нибудь, что дало тебе повод так считать? — Нина скрестила руки на груди и поджала губы.
— Нет, но…
— Тогда поверь мне, Берди: он не передумал, — безапелляционно заявила она. — Но даже если бы он сказал тебе, что передумал, я все равно не поверила бы. Он женится на Эвелин не по любви, она же фактически призналась тебе в этом, так что чувства ничего не изменят. И вообще — что случилось с «Мисс-у-которой-нет-времени-на-интрижки»? Я думала, ты хочешь сосредоточиться на учебе.
— Так и есть! — ответила я. — Я не планировала ничего такого, просто… Просто это случилось, и в тот момент мне казалось, что я поступаю правильно.
Нина смотрела на меня с выражением глубокого разочарования на лице.
— Ты должна отвечать за свои поступки, Берди. Ничего не случается просто так. Я давно предсказывала тебе, что этим кончится. Жаль, ты ко мне не прислушалась.
— Нина, я не идеальна, — проговорила я, сильно покраснев. — Да, я обещала тебе, что между нами ничего не будет, но все сложнее…
— Бе-е-ерди! — взмолилась она. — Я не хочу тебя огорчать — наоборот, пытаюсь защитить. Если бы ты только знала… Нельзя доверять таким людям, как Тремейны!
— По-твоему, я ничего не знаю? — резко произнесла я. Вероятно, Нина снова намекала на свое прошлое, которое сделало ее такой циничной. — Я-то рассказала тебе о Чарльзе, а ты мне не открылась! Значит, и мне не доверяешь. Так почему же я должна верить тебе?
Вздохнув, Нина опустила глаза.
— Хорошо, я тебе расскажу. — Она повернулась ко мне спиной и, немного помолчав, начала: — Тот мужчина, с которым ты видела меня в Национальной галерее, — Дики… Мы с ним когда-то были вместе. Он друг моих родителей, политик. Невероятно привлекательный, как ты видела, и очень обаятельный! Он покорил меня с первого взгляда. Мне было восемнадцать — совершенная дурочка, по уши влюбленная, безраздельно преданная… Но у него имелся один маленький недостаток…
— Какой? — еле слышно прошептала я.
— Он был женат, — ответила она. — И думаю, женат до сих пор. О Берди, когда узнали о нашем романе, разразился такой ужасный скандал! Мои родители чувствовали себя униженными. Они потратили кучу денег, чтобы это не попало в прессу, но в светских кругах знали всё. Родители решили отправить меня из Лондона — якобы для моего же блага. Но, полагаю, их больше беспокоило, что я могла дурно повлиять на свою младшую сестру. В то время Эдди уже был в Корнуолле, и он позвал меня к себе. Дики разбил мое сердце, но, что еще хуже, он загубил мою жизнь. Я потеряла всех друзей, за исключением Эдди. Родители не хотят иметь со мной ничего общего и не позволяют видеться с сестрой… В мгновение ока из блистательной молодой звезды лондонского света я превратилась в парию.
— О, Нина… — выдохнула я. — Мне так жаль.
— Мне не нужна твоя жалость, Берди, хотя я ее ценю. Я рассказываю тебе свою историю, чтобы ты кое-что поняла. Дики не задумываясь разрушил мою жизнь, чтобы спасти свою репутацию. Он рассказывал всем, что я соблазнительница, что это я сбила его с пути. И ему верили, ведь он был влиятельным человеком. Это ничего тебе не напоминает?
— Но Дики и Александр совсем разные, — возразила я. — Александр никогда так не поступил бы!
— Я тоже не думала, что Дики способен на такое. Ты ожидаешь, что сегодня утром Александр ворвется сюда и признается тебе в вечной любви? Ты действительно веришь, что он нарушит свое обещание Эвелин ради тебя? И его семья не станет возражать? Ты же никто, Берди, а это имеет значение для таких людей. Лучшее, на что ты можешь надеяться, — это роль его любовницы. Ты на нее согласна?
— Нет, конечно! — оскорбилась я. — Я никогда на это не пойду. Я же не такая, как… — Эти слова вырвались непроизвольно; Нина отшатнулась от меня в шоке, в ее широко открытых глазах отразилась боль.
— Не такая, как кто? Как я? — спросила она дрожащим голосом, приподняв черную бровь.
— Я не это имела в виду.
Не сказав больше ни единого слова, она поднялась с кровати и выплыла из комнаты. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, сожалея о произошедшем. Внизу хлопнула входная дверь. Я вскочила, устремилась к окну и увидела, как Нина удалялась по улице. Следовало позвать ее, но отчасти я была рада, что она ушла.
Я села у туалетного столика, где всего несколько минут назад Нина причесывалась, и всмотрелась в свое отражение. Из зеркала на меня глядела какая-то незнакомка. Я протянула руку, пытаясь дотронуться до нее через стекло. Она казалась немного усталой, под глазами залегли темные тени, спутанные локоны обвисли. Почему-то я ощущала некую разобщенность с этой девушкой и, чтобы прийти в себя, принялась грубо тереть ладонями лицо.
— У меня все хорошо. У меня все должно быть хорошо. У меня все будет хорошо, — повторяла я свою мантру, но впервые в жизни она мне не помогала.
Я снова и снова проигрывала в мыслях ссору с Ниной, когда в дверь тихо постучали. Резко обернувшись, я увидела Александра, который нервно мялся на пороге. Все попытки успокоиться вылетели в окно, и моя грудь сжалась, словно кулак. Он выглядел так, будто только что проснулся: всегда аккуратно причесанные волосы были всклокочены, под глазами синели тени, на подбородке обозначилась легкая щетина. Он стоял в дверях, сжимая пальцами ручку, и не решался войти.
— Все в порядке? — осторожно осведомился он. — Я столкнулся с Ниной. У нее был такой вид…
— Сердитый?
— Скорее, пугающий.
Я повернулась к зеркалу и принялась расчесывать щеткой спутанные локоны.
— Все хорошо, — сказала я наконец, глядя на свое отражение и стараясь не встречаться глазами с Александром.
— Берди, — ласково произнес он, словно мое имя — что-то хрупкое, способное разбиться от неосторожного обращения. — Нам нужно поговорить.
Моя рука с щеткой замерла в воздухе, давление в груди усилилось. Видимо, Нина была права. Сердце мое, казалось, выскочило из грудной клетки и застряло в горле. Я с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от этого болезненного комка. Ведь я обещала ей, что не допущу подобного, и обещала себе, что не позволю ничему — и никому — помешать исполнению моей мечты стать художницей.
Я резко повернулась к Александру. Он явно был встревожен, от обычного спокойствия и самообладания не осталось и следа. Вероятно, обдумывал наилучший способ дать мне отставку, не оскорбив мои чувства. Всегда контролирует свои эмоции — так говорила Джо.
— Все прекрасно. — Я решила взять инициативу на себя, подключив все возможное самообладание. — Я не заблуждаюсь относительно вчерашней ночи. Мы оба понимаем, что это было. — Пожав плечами, я дружески улыбнулась, а затем повернулась к зеркалу и продолжила расчесывать волосы.
— И что же это было? — тихо спросил Александр.
Я посмотрела на его отражение. Лицо его казалось бесстрастным, но голос звучал жестко, и в нем слышались какие-то незнакомые нотки.
— Очевидно, это была ошибка, — объяснила я и аккуратно положила щетку на столик. — Мы оба выпили, эмоции зашкаливали. Разумеется, я никому не собираюсь об этом рассказывать — если ты вдруг волнуешься. Точно так же, как никому не сказала о том инциденте с твоим отцом. Ты можешь мне доверять, Александр. Для этого и существуют друзья.
— Друзья? — прошептал он.
— Ты ведь считаешь, что мы друзья, не так ли? — спросила я со смешком, игнорируя усиливающуюся боль в груди. — Или предполагалось, что это будет твоя очередная блистательная победа?
— Что ты имеешь в виду? — Он сложил руки на груди и нахмурился.
— Ну как же, ведь со всех сторон только и слышно о том, какой ты ловелас, — ответила я. — Даже в Кембридже прославился бесчисленными флиртами. Да и ты сам сказал, что эта поездка в Лондон — твой последний шанс дать себе волю.
— О господи, Берди! — Он раздраженно рассмеялся. — Да, я немного пошалил, когда был моложе, но мне уже не девятнадцать лет.
— Да, тебе двадцать четыре, и вскоре ты планируешь обручиться, — напомнила я. — А меня, как я уже говорила, не интересуют романы. Я просто хочу сосредоточиться на своей работе.
— Ну что же, хорошо. Полагаю, обсуждать больше нечего, — заключил Александр и плотно сжал губы. — Я рад, что мы все выяснили. А теперь прошу меня извинить.
Наконец я осталась одна. Мне было трудно дышать, грудь вздымалась при каждом вздохе. Следовало убраться отсюда. Вернуться в гостиницу. Найти Нину. Я должна сходить в галерею и закончить свои наброски для конкурса. Я приехала в Лондон для того, чтобы сделать карьеру и добиться стипендии — а не ради вечеринок и легкомысленных свиданий в полночь.
Голова раскалывалась — меня настигли последствия вчерашних возлияний. Я прокралась через холл на кухню, чтобы выпить стакан воды, и попыталась найти в буфете аспирин, но безрезультатно.
— С вами все в порядке, дорогая? — Джо возникла у меня за спиной настолько внезапно, что я подскочила.
— Все прекрасно. Спасибо, что спросили, — ответила я со слабой улыбкой. — У вас, случайн