Я помотала головой.
— Резервом, — с обидой в голосе произнес Генри. — Особенно после войны. Я нужен только на тот случай, если что-нибудь произойдет с моим братом.
— На свете есть много всего, помимо титулов, Генри. Ваше предназначение не имеет с этим ничего общего, — возразила я. — Не знаю, что еще сказать по этому поводу. Но если вам требуется кто-нибудь, чтобы репетировать роль, я могу помочь.
— Правда? — На его ангельском лице появилась широкая улыбка, и он посмотрел на меня голубыми, как барвинок, глазами. — Вы сделаете это для меня?
— Конечно, — ответила я, снова перелистывая книгу. — Как вы полагаете, мне больше подходит роль Клеопатры или Энобарба?
— О, вы… ты… несомненно, можешь претендовать на главную роль. — Генри подмигнул. — Ну а пока что нам лучше переодеться в купальные костюмы и отыскать моих брата с сестрой.
Глава 23
Мы с Генри вышли из дома и по длинной тропинке спустились с утеса к крошечной бухточке. Там не было никого, кроме Александра и Роуз, разлегшихся на полосатых шезлонгах. На золотом песке валялись прибитые к берегу коряги и темно-бурые завитки водорослей, которые под палящим солнцем высыхали и становились похожими на кожу. Набегающие волны приносили с собой острый запах соли. Мы приблизились к шезлонгам сзади, и Генри приложил палец к губам, сделав мне знак не шуметь. Оказавшись вплотную к брату с сестрой, он громко спросил:
— Вы не собираетесь искупаться?
Роуз подскочила с воплем, схватившись за грудь, а Генри согнулся пополам от смеха.
— Негодяй! — выругалась Роуз. — Нет, я не пойду купаться. Берди собирается поработать над моим портретом, и я не хочу мочить волосы.
В глазах Генри заметались озорные искорки. Он обогнул шезлонг и подхватил сестру на руки. Она вопила, дрыгала ногами и колотила по нему кулаками, но он быстро вошел в море — пока вода не достигла его мускулистых бедер.
— Генри, отпусти ее, — вздохнул Александр и откинулся в шезлонге, прикрыв глаза темными очками.
— Ты же весь день ныла, что тебе жарко, — возразил Генри, проигнорировав слова брата. — Так что охладись! — И бросил Роуз в воду. Она упала, взметнув фонтан брызг.
Через несколько секунд Роуз выплыла на поверхность — задыхающаяся, растрепанная, с выражением ужаса на лице. Я захихикала, не в силах сдержаться. Затем разделась и осталась в своем новом сине-белом купальнике.
— А ты над чем смеешься? — осведомился Генри, повернувшись ко мне.
Я помчалась со всех ног, но он с легкостью поймал меня и тоже швырнул в воду. Я выплыла из волн, хохоча и отплевываясь. Вода приятно холодила горячую кожу. Правда, Роуз, кажется, имела другое мнение и выглядела недовольной.
— Ты скверный ребенок и мой самый нелюбимый брат! — сердито выкрикнула она, смахивая с лица белокурые пряди.
— Справедливости ради, Генри, конкуренция была жесткая, — с самодовольным видом заявил Александр и вытянул длинные ноги на золотистом песке.
Генри мрачно посмотрел на него и с вызовом заявил:
— Вот как? Может, проверим, кто лучше? Устроим состязание?
— Как насчет битвы цыплят? — предложила Роуз.
— Что такое «битва цыплят»? — осторожно поинтересовалась я.
— Мы разбиваемся на команды, залезаем друг другу на плечи и сражаемся. Цель игры — первым опрокинуть команду противника, — объяснила Роуз с блестящими от возбуждения глазами. — Давай, Алекс! Ты в моей команде. Я не стану играть в паре с Генри!
Александр поднялся с шезлонга, зашел в воду и, окунувшись с головой, подплыл к нам.
— Итак, мы с Алексом против вас с Генри, — сообщила Роуз, забираясь на плечи Александру. — Готовься заплатить за свои гнусные проделки, дорогой братец.
— Сейчас мы их опрокинем, — прошептал Генри мне на ухо с заговорщицким видом, когда я забралась на него.
— Согласна, — ответила я вполголоса.
И Генри без малейшего предупреждения бросился на Александра, крепко держа меня за лодыжки. Роуз раскинула руки, приготовившись к атаке и истерически повизгивая. Александр лягнул Генри, чтобы вывести его из равновесия, но сильная волна заставила его самого пошатнуться. Роуз закачалась из стороны в сторону.
— Осторожно! — Вскрикнув, она вцепилась в волосы Александра и потянула за них, как за поводья.
— Господи, Роуз, я хочу дожить до тридцати лет без лысины! — сердито заявил он, схватившись за голову.
Пикируясь, они не заметили, как мы с Генри приблизились для очередной атаки. Я изо всех сил толкнула Роуз, а Генри ударил Александра ногой под коленом так, что оно подогнулось. Наши противники рухнули в воду. Мы с Генри громко возликовали, и он исполнил вокруг них победный танец. Я хохотала и улюлюкала, стараясь удержаться у него на плечах.
Наконец мы вышли из воды, сгибаясь от истерического смеха, под сердитые заявления Роуз о том, что Генри ей больше не брат.
— Ну и ладно. Я нашел себе другого партнера по команде, получше, — рассмеялся он, обнимая меня за плечи. Я заметила недовольный взгляд Александра, брошенный в нашу сторону, но намеренно проигнорировала его, продолжая хихикать с Генри.
Когда я вытянулась на горячем песке, Александр плюхнулся в шезлонг рядом со мной. Я легла на живот, опустив голову на скрещенные руки. Роуз упала на песок с другой стороны от меня.
— Вот почему я хочу выйти замуж, Берди: чтобы избавиться от моих ужасных братьев! — воскликнула она. — Тебе повезло: твой брат такой маленький, что еще не умеет говорить.
— Ну, не знаю, это не мешает ему всегда быть на первом месте, — с легкой улыбкой возразила я. Затем поднялась, достала из сумки альбом и пенал. — Подождем, пока ты немножко обсохнешь, а потом, пожалуйста, попытайся посидеть спокойно, пока я буду рисовать, ладно?
— Я буду паинькой, — пообещала она. — Правда, я еле дышу. Нам следовало захватить с собой напитки.
Я закрыла глаза и подняла лицо к лазурному небу, чувствуя, как жаркое солнце припекает мои руки, шею и щеки. Прислушалась к мягкому плеску прибоя, легкому шороху ветра и отчаянным крикам чаек.
Приоткрыв один глаз, я украдкой взглянула на Александра. Интересно, не он ли прислал мне альбом из магазина мистера Янссена? Никто другой не мог знать об этом альбоме, но с какой стати ему это делать? И если альбом от него, то что означала записка? «Когда не хватает слов, заговорит искусство»… Мне с трудом верилось, что Александру когда-нибудь не хватало слов. Даже сейчас он был воплощенным спокойствием — лежал себе в шезлонге с книгой в руках. Глаза его прятались за темными очками, но, судя по выражению лица, он не испытывал никакой неловкости оттого, что я находилась рядом, — и это после произошедшего в Лондоне! Хотела бы я, чтобы его невозмутимость меня не волновала, но каждый раз, когда он скользил по мне взглядом — как по пустому месту, — я словно ощущала удар под дых. Отвернувшись от Александра, я наблюдала за тем, как солнце постепенно спускалось по небу и медленно таяло в волнах.
— Мы должны делать это каждый день, — счастливо вздохнула Роуз. — Я всегда забываю, как прекрасен Корнуолл летом… Может быть, даже лучше Лондона. В городе в жару просто невозможно дышать!
— Мы же не можем дни напролет загорать на пляже, — заметил Александр из-за книги. — Некоторые вынуждены помнить о своих обязанностях.
— Да, мы все знаем, что ты очень занятой и важный человек, Алекс. Что бы мы без тебя делали? — съехидничала Роуз, закатив глаза, и он усмехнулся.
— Генри, ты же будешь ходить со мной на пляж, не так ли? — Роуз потрогала его пальцем ноги с идеальным педикюром.
— Ты хочешь сказать, что, в отличие от Алекса, я не занятой и не важный? — проворчал он. — Возможно, ты удивишься, узнав, что мне нужно кое-что успеть до возвращения в Оксфорд.
Роуз сморщила носик, поняв, что и Генри покинул ее.
— Ну а как насчет тебя? — обратилась она ко мне. — Ты же никуда не уедешь?
— Уеду — если не выполню свою работу, — задумчиво ответила я и снова взялась за альбом. — Давай, Роуз. Позволь мне сделать наброски для твоего портрета. Ты обещала.
Она расстроилась — вероятно, перспектива остаться в одиночестве пугала ее. Александр приподнялся на шезлонге, нахмурил брови и наконец-то обратил на меня внимание.
— Ты же не собираешься вернуться в Хартфордшир? — осведомился он.
— Не хотелось бы. Но у меня не будет выбора, если я не добьюсь стипендии, — ответила я, сосредоточившись на Роуз. Я старалась во всех деталях запечатлеть выражение ее лица: маленькую морщинку между бровями, надутый ротик, похожий на сердечко. — Планировалось, что я пробуду здесь только это лето.
Выслушав мой ответ, Александр с недовольным видом снова улегся в шезлонге и вернулся к книге.
— Может быть, мама права, — вздохнула Роуз, забыв о том, что я ее рисую. — Вероятно, мне нужно хобби…
— Почему бы тебе не попробовать какие-нибудь занятия в Сент-Агс? — предложила я, подняв глаза от альбома.
Генри расхохотался.
— О Берди, не вороши осиное гнездо! — Он вытер слезы. — Роуз уже начинала свою карьеру в искусстве. Увы, эта история была весьма… весьма недолгой, не правда ли?
— Заткнись, Генри! — Роуз шлепнула его по руке и снова повернулась ко мне. — На сей раз мой ужасный братец действительно прав. У меня нет никаких способностей к искусству… О, но что же мне делать? — захныкала она.
— Это неправда! — возразила я. — Роуз, ты виртуозно обращаешься с кистью для макияжа! А разве это не вид искусства?
Александр и Генри фыркнули, а Роуз покраснела. Я с негодованием посмотрела на обоих братьев.
— Роуз права, вы оба отвратительны, — проворчала я. — Не слушай их, Роуз. У тебя талант, и ты могла бы найти ему применение. Ты вселила в меня такую уверенность перед вечеринкой! Это истинное мастерство.
Роуз погрузилась в глубокую задумчивость, затем вздохнула, расправила плечи и села прямо. Я обрадовалась, что наконец достучалась до нее, но она вдруг заявила:
— Знаю! Я могу устроить вечеринку… Какая блестящая идея, Берди!