— Да, еще вина! — воскликнула Нина, хлопнув по столу. — Новичок, думаю, сейчас твоя очередь.
— О, пожалуйста, не заставляйте меня идти к бару, пока он там! — взмолилась я, закрыв лицо руками.
— О, пожалуйста, иди! — с энтузиазмом ответил Эдди, чуть ли не столкнув меня со стула. — Тебе не удастся вечно избегать его в нашей маленькой деревне. К тому же я хочу посмотреть второй раунд! Считай это боевым крещением. Вообще-то ты еще легко отделалась.
Я неохотно пробралась к бару и заказала бутылку вина, старательно прикрываясь волосами, хотя это было довольно сложно: они доходят мне только до подбородка. Не сводя взгляда с запыленных бутылок на полке за стойкой, я считала секунды в ожидании барменши. Меня словно выставили на всеобщее обозрение, и я молилась, чтобы Александр меня не заметил.
— О, это вы! — Голос за моей спиной прозвучал высокомерно. Я в ужасе повернулась. — Дважды за один день. Чему обязан таким удовольствием?
Он смотрел не на меня, а на фотографии в рамочках, висящие на стене за барной стойкой. Я заозиралась, отчаянно надеясь, что он обращался к кому-то другому. Его брат исчез, и у стойки находились лишь мы двое, поэтому я не могла притвориться, будто он говорит не со мной. Я скользнула взглядом по резкой линии его подбородка, отметила легкий румянец под высокими скулами, вызванный жарой в помещении. Когда он наконец повернул ко мне голову, меня поразили глубокие карие глаза табачного оттенка, обрамленные густыми темными ресницами. Раньше, в пылу нашей ссоры, я не заметила, насколько он красив. Сердце мое учащенно забилось. Как жаль, что приятная внешность бывает и у неприятных личностей.
— Добрый вечер, — произнесла я с вымученной улыбкой, когда сердцебиение пришло в норму.
Александр приподнял брови и притворно осмотрелся, словно разыскивая моего истинного собеседника. Да, красивая внешность не гарантирует и наличие хороших манер, и он явно не намеревался заключить мир.
— Послушайте, мне не нужны неприятности, — вздохнула я и отвернулась, ища взглядом барменшу. Однако чувствовала, как его темные глаза сверлили меня. — Почему вы на меня так смотрите? — спросила я, инстинктивно дотрагиваясь до своего лица.
— Я просто пытался понять, вы ли это или ваша сестра-близнец. Неужели передо мной та самая девушка, которая как будто искала проблем, нарушив границы моих владений, да еще и поучая меня? — язвительно ответил Александр. Он склонил голову набок, насмешливо улыбаясь, и блестящие волосы упали ему на глаза.
— Похоже, девушки вас частенько поучают — тем самым наступая на вашу любимую мозоль? — выпалила я, не успев себя остановить. И с огромным удовольствием заметила удивление, мелькнувшее на его лице, прежде чем он снова взял себя в руки.
— Только когда эти девушки вторгаются в мои владения, — снова съязвил он. — Знаете, вам повезло, что я такой хороший стрелок. Вы могли погибнуть.
— И тем не менее вы не попали в оленя, — напомнила я, и от раздражения мускулы на его лице напряглись.
— Потому что отвлекся! — проворчал он и бросил угрюмый взгляд на наш столик в углу. — Судя по виду вашей компании, вы студентка Художественной школы Святой Агнессы?
— Не исключено, — ответила я, пожав плечами.
— Интересно… А вы не собираетесь сказать мне ваше имя?
— Но вы не сказали мне ваше, — парировала я.
— Вы же знаете, кто я.
— Нет, не знаю. — Я солгала, чтобы насладиться его разочарованием, но он, кажется, приятно удивился.
— Тогда позвольте представиться, — произнес он и протянул руку в тот момент, когда барменша вернулась с моей бутылкой вина. — Александр Тремейн. Я живу за деревней. Разрешите мне заплатить, — добавил он и вручил девушке за стойкой деньги, прежде чем я успела его остановить.
— Зачем вы это сделали? — взволнованно спросила я. По-видимому, таким образом он пытался сравнять счет: я явно превзошла его в остроумии.
— Считайте это предложением мира. — Он дернул плечом и вернулся к своему напитку.
— Это у вас такая привычка — ссориться с местными жителями и потом подкупать их? — в отчаянии выдала я.
— Нет, все местные жители весьма добродушны. Мне пришлось сделать исключение только для вас. — Он снова встретился со мной взглядом, и при тусклом свете я увидела озорной огонек в его глазах. Он явно наслаждался своими попытками разозлить меня.
Я поджала губы, сердясь на себя за то, что меня зацепили его подначки.
— Я непременно прочитаю благодарственную молитву перед тем, как лягу сегодня в постель, — саркастически пообещала я и, схватив бутылку, повернулась, чтобы уйти.
— Если вам хочется думать обо мне перед тем, как лечь в постель, это ваше право. — Он самодовольно ухмыльнулся и сделал глоток эля из кружки. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. — Но не хотите ли выпить со мной? Уверен, я смогу рассказать вам еще много интересного.
— Я скорее предпочла бы, чтобы вы меня застрелили, когда у вас был шанс, — отозвалась я, и уголки его рта насмешливо дрогнули.
— Вы в самом деле не собираетесь сказать, как вас зовут? — снова спросил он, но я не удостоила его ответом, радуясь возможности сохранить дистанцию между собой и несносным лордом Эбботсвуда. Мое сердце бешено колотилось в груди.
— Этот человек невыносим! — воскликнула я, вернувшись за наш столик и со стуком грохнув бутылку на стол.
— Значит, встреча прошла хорошо? — бодро уточнил Эдди, доверху наполняя наши стаканы. — Расскажи нам все.
Я схватила свой стакан и сделала несколько больших глотков, но сморщилась от резкого вкуса и прикрыла свою реакцию рукой, желая произвести на новых знакомых хорошее впечатление.
— Он действительно высокого мнения о себе. А я надеялась, что, уехав в Корнуолл, избавлюсь от людей подобного типа.
— Будем к нему справедливы. Полагаю, высокое мнение о себе как-то связано с тем, что он сын графа, — задумчиво заметила Бэбс. Мы все рассмеялись, и мой гнев немного стих.
— Итак, от кого же ты уехала? — Нина подалась вперед и поставила локти на стол.
— О, неважно, — уклончиво ответила я и отодвинула свой стакан. Пожалуй, я открыла им слишком много. Наверное, еще рано рассказывать о моем затруднительном положении, ведь мы едва знаем друг друга. Но темные глаза Нины буравили меня с искренним любопытством. — Скажите мне, — избегая ее взгляда, я решила сменить тему, — есть ли возможность получить стипендию в Сент-Агс? Моя тетя оплачивает мои занятия до конца лета, но если я захочу остаться дольше, то придется изыскивать средства.
— Конечно, такая возможность существует. Именно так я плачу за свое обучение, — кивнула Бэбс. — Не все мы родились с серебряной ложечкой во рту, как эти двое, — добавила она, мрачно взглянув на Нину и Эдди. В воздухе повисло неловкое молчание.
— О, давайте не будем говорить о деньгах! — драматично воскликнул Эдди. — Это меня утомляет.
— Именно так и отвечают те, кто при деньгах, — вполголоса произнесла Бэбс, бросив взгляд в мою сторону. Возможно, подобным образом она пыталась определить мое материальное положение? Однако я пока не была готова принять чью-либо сторону в этом споре и, притворившись, будто ничего не заметила, снова глотнула вина.
— Итак, расскажи-ка нам, Берди, — обратилась ко мне Нина, уводя разговор от скользкой темы, — что привело тебя в Сент-Агс?
— Честно говоря, еще несколько недель назад я и не слышала об этой школе, — призналась я. — Тетушка прислала мне их буклет. Я всегда питала страсть к искусству. В школе это был мой любимый предмет, и учителя говорили, что у меня есть способности. Однако родители видели в этом всего лишь хобби, а когда я стала старше, и вовсе начали считать это досадной помехой.
— Досадной помехой! — возмутился Эдди. — Искусство — самая глубокая форма самовыражения. Это линза, через которую мы видим историю, общество, эмоции…
— Полностью с тобой согласна, — кивнула я. — Но мне было очень трудно переубедить их. В конце концов это сделала моя тетя. Так что у меня есть одно лето, чтобы проявить себя и повлиять на их мнение.
— А что ты будешь делать в конце лета? — допытывалась Нина, прищурив темные глаза.
Я вспомнила об обещании, данном отцу, и о Чарльзе и снова глотнула вина.
— Я… я не знаю, — пробормотала я. Все смотрели на меня с легким разочарованием.
— Только не раскачивайся слишком долго, — предостерегла Бэбс. — Одно лето — не так уж много, чтобы проявить себя.
Я почувствовала, что руки мои задрожали, а веки отяжелели. От жары и выпитого вина меня начало клонить в сон. Сознание затуманилось, и, подавив зевок, я осмотрела почти опустевший паб. Дурно воспитанный лорд Тремейн, по-видимому, ушел — во всяком случае, я не увидела его среди тех, кто замешкался у бара.
— Не хочу нарушать компанию, но мне пора. — Бэбс зевнула, и Нина с Эдди отреагировали неодобрительными восклицаниями. — Завтра я должна поработать до занятий в школе, — настаивала Бэбс, — и планирую как следует выспаться ночью.
— Полагаю, нам всем пора, — вздохнул Эдди, обводя нас взглядом.
Когда мы вышли в ночь, я сразу же ощутила, как резко переменилась температура. Заходящее солнце унесло с собой все тепло, а я была слишком легко одета и сразу же начала дрожать в своем кардигане и хлопчатобумажном платье. Однако холодный вечерний воздух охладил мои горящие щеки и слегка развеял винные пары. Мы попрощались, и Нина неожиданно взяла меня под руку. Это дружеский жест или она просто оперлась на меня, чтобы меньше спотыкаться на неровной дороге? В любом случае это меня приободрило. Дома у меня не так уж много близких друзей. А в Нине было что-то загадочное, и я хотела бы ей понравиться. По пути домой она болтала какую-то чепуху, и голос ее периодически перекрывали крики ночных животных и скрип ветвей, встревоженных легким бризом. Из долины как будто доносился плеск волн. В сельской местности оказалось более шумно, чем я ожидала.
Глава 3
Проснулась я с ужасной тупой болью в голове, во рту пересохло. «Наверное, это по