Боже…
Я был с ней так долго. Она прощала мне все обиды, была терпеливой и понимающей…
Так стоп.
Почему я говорю в прошедшем времени? Мы вместе. Может, это просто испытание. Оно ниспослано мне в виде самой горячей и сексуальной девушки, которую я когда-либо видел.
Это бред. Полней бред.
Я занимаю свое привычное место в аудитории и жду, когда появится Линдси. Меня тыкает в бок Рассел, парень из бейсбольной команды и интересуется нашей следующей игрой. Пока мы обсуждаем футбол, я не сразу замечаю, что Линдси уже здесь. Но у меня охрененное боковое зрение. Черт возьми, я же квотербек.
Она садится на ряд ниже, не глядя на меня. Рядом с ней как обычно крутится этот странный парень в очках. Кстати о нем. Пусть на меня прямо сейчас свалится вагончик с тухлыми яйцами, если он ее не хочет. Вся эта дружба, поездки домой, да только идиот будет дружить с девчонкой, не пытаясь к ней подобраться. Это такая тактика.
Я по-идиотски таращусь на высокий потолок, ожидая хрени, которую сам только что выдумал. Но серьезно. Этот…э-э…Вэл молодец. Но нужно быть чертовски терпеливым для такой тактики. Пусть это грубо, но я уверен, когда этот парень хочет передернуть, он думает о Линдси. Все просто. Он мужчина. А с такой как Линдси невозможно дружить, и я имею в виду не ее характер. В этом она загадка, я не могу порой понять весело ли ей или же все равно.
Как и сейчас. Вэл наклоняется к ней и что-то шепчет. Она осторожно перекидывает волосы и улыбается ему загадочной улыбкой. Затем она осторожно приглаживает волосы и продолжает кивать своему безумолку болтающему дружку. Что у нее за фетиш такой? Она все время поправляет волосы и старается, чтобы они были идеальны. Даже если на ней рваные джинсы и не по размерам футболка, ее волосы всегда выглядят как с рекламы шампуня.
Я стараюсь сосредоточиться на уже начатой лекции. Записываю что-то в тетрадь, а что-то закрепляю в ноутбуке. Обожаю электронную систему обучения. Нет ни одного класса, где бы тебе не пригодился компьютер или какой-нибудь гаджет. Даже на английской литературе мы скачиваем электронные книги. Тогда зачем нам эти огромные пыльные полки в библиотеке? Все, что тебе нужно у тебя всегда с собой. Многие со мной поспорят, но я за технологии.
Говоря о них. Я вытаскиваю с кармана джинсов свой телефон и ищу номер Линдси. Она даже не посмотрела на меня сегодня, и я должен убедиться, что она не злится на счет вчерашнего. Мой палец замирает над ярлычком письма над ее именем, и я задумываюсь.
Дерьмо.
Конечно, она злится. Кому понравится, когда тебя целуют, а потом едут к другому человеку. Еще никому не нравится, что кто-то приезжает и ложится в твою постель, предварительно целовав другого человека и еще думав о нем всю ночь.
Я запутался.
И я дерьмовый человек. Мне нужно разобраться со всем этим как можно быстрее.
Пока печатаю, стараюсь не думать. На хрен все. Нажав «отправить», смотрю на Линдси. Она немного шевелится, очевидно, ощущая вибрацию своего телефона. Не думать не получается, я думаю о вкусе ее киски и вкусе ее губ… Черт, я попробовал и сделал все только хуже.
Линдси читает сообщение, затем смотрит вперед, явно меня игнорируя. Я начинаю злиться, поэтому пишу снова.
Обернись.
Она читает и на этот раз делает, как я прошу. Взгляд ее серых глаз скользит по всему моему телу. Я не чувствую себя дерьмом под ее взглядом. Будто все мои противоречия и гроша ломаного не стоят. Ее серая футболка скатывается с левого плеча, оголяя белоснежную кожу. Сглотнув слюну, стараюсь не возбудиться. С трудом отрываюсь от ее глаз и перевожу взгляд на экран телефона.
Нам нужно поговорить.
Вижу, как она печатает ответ.
Я никому не расскажу.
Что? О чем она? Она думает, что…
Дерьмо. Но ведь это логично. Я обдумываю свой ответ. Мне нужно дать ей понять, что я не жалею о том, что между нами произошло и на вечеринке, и в клубе. Но также донести, что мои отношения со Спенс тоже очень важны. Мне нужно узнать, ЧТО она думает на этот счет. Была ли для нее это просто интрижка?
Ты не поняла. Я не смогу так объяснить. Нам просто нужно встретиться и спокойно поговорить.
Ровно три минуты я жду ответ, глядя на нее. Она отвлекается на Вэла, затем все-таки отвечает:
Хорошо. Когда?
Я попал. Прости Спенс. Прости вселенная! Я мудак.
Сегодня у меня тренировка, поэтому я буду выжат как лимон, так что не самое подходящее время.
Завтра. Встретимся в восемь, возле того самого сквера, где этот мудак говорил с тобой об отце.
Она отвечает быстро:
Договорились.
Едва ли можно назвать облегчением, то тепло, которое медленно растекается по моему телу. Скорее это предвкушение. Не могу быть уверенным, что наша встреча закончится сексом, но я на это надеюсь. Во мне говорит похоть и желание, ждущее освобождение. Если смотреть на вещи реально, сексом я все только запутаю и без того запутанный клубок из своих противоречивых чувств. Я отчаянно хочу трахнуть Линдси, и при этом не желаю терять Спенс, к которой привык.
Это н е н о р м а л ь н о.
И так не будет. Такого выбора нет.
Этот день проходит быстро. В основном, потому что сразу после занятий мы с Майки закупаем несколько пицц в «Пицца пай» и едем домой к парням, чтобы поиграть в «Dota». У нас мало вечеров, когда мы можем позволить себе просто поиграть в видеоигры и повалять дурака.
Бекс привозит нам ящик «Бад’а», а сам ретируется наверх с какой-то цыпочкой. Остальные парни тоже заняты, так что мы с Майки снова остаемся одни.
Весь вечер мы рубимся в игру, поедая пиццу и выпивая безалкогольного пива, так как наш тренер надерет нам наши задницы и выбросит из команды, если почувствует на тренировке запах.
Мне это действительно нужно. Чисто мужская компания и ноль намека на сиськи. Только рев, гул и восторг от игры. Плюс пивная отрыжка и кусочки маслин на паласе.
Следующий день мне приносит неприятный разговор с отцом. Ну, хотя это громко сказано. Мне просто нужно приехать после занятий в Санта-Монику, домой. И повидаться с мамой. Папа сказал, что она говорила обо мне все утро и прашивала, где ее «ангел».
Меня пугает мысль, что я увижу ее так близко. Она уже не прежняя, мне еще сложно принять это. Но отец прав. Мои отговорки закончились, и я должен посмотреть правде в глаза и принять то, чего невозможно изменить.
Встретившись со Спенс за ланчем в открытом кафе возле библиотеки, я заметно нервничаю.
— Какие планы на сегодня? — интересуется она.
Я поднимаю на нее глаза и протягиваю руку через стол, чтобы убрать маленькую крошку от лаймового пирога в уголке ее рта. Она немного дергается от моего прикосновения.
— Ты можешь поговорить со мной? — нервным голосом требует она. Ее голубые глаза наполняются слезами.
Мне должно быть ее жаль. В общем так и есть, но плакать… Нет, не сейчас.
— Прошу тебя, — говорю я, наклонившись вперед. — Спенс, не плачь.
Она душит в себе всхлип и закусывает губу. Ее слезы убивают меня, бывало время, что я не мог их перенести, чем провоцировал на их еще большее их количество. Это низко так думать, ведь ты любишь человека таким, каков он есть. Но порой мне бы хотелось, чтобы она была более сильной и непробиваемой. Вырастив ее в бесконечной опеке, ее отец и братья не сделали из Спенс стальную женщину, которая знает, как за себя постоять. Все вышло наоборот. Хотя вряд ли тут кто-либо виноват. Просто она слишком уязвима.
— Что происходит, Иэн? — дрожащими губами спрашивает она. — Я не понимаю… Ты так холоден со мной. Я что-то сделала не так?
Я беру ее руку в свою, и крепко сжимаю.
— Ты ни в чем не виновата. Мне, — я замолкаю на секунду. Ее лицо сосредоточено на мне, ожидая оправданий. — В общем, дело не в тебе.
— Все дело с этим клубом, да? — еще тише спрашивает она. — Там проблемы? Иэн, ты ведь обещал что…
— Не думай об этом, — быстро перебиваю ее я. Спенс многого не знает, но есть то, в чем мне пришлось однажды признаться. — Вообще выбрось это из головы. — Моя хватка становится сильнее. — Если я обещал, значит, так оно и есть.
Она кивает и накрывает свободной рукой наши сцепленные руки на столе.
— Хорошо. Я просто волнуюсь за тебя, и меня убивает то, что ты даже не хочешь поговорить со мной.
Проклятье. Она права.
— Прости, Спенс. Но дело не в тебе. — Это правда, ведь дело совсем не в ней. — Я немного забегался… Скоро снова игра, а у нас новички еле держат мяч.
Футбол. Да, достойное оправдание.
Спенс заметно расслабляется и дарит мне свою милую улыбку, в которую я влюбился однажды. Я и сейчас люблю эту улыбку.
— Я уверена, вы натаскаете их, — заверяет она, расслабившись. — Кстати, игра ведь в пятницу?
— Да. — Щурясь, я смотрю на Спенс. — Ты снова будешь занята?
Она виновато поджимает губы, но через мгновение широко улыбается.
— Нет. В пятницу я свободна. И если вы победите, а вы победите, я буду тусоваться с тобой на вечеринке и всю ночь мы будем заниматься любовью.
Обычно я бы игриво исправил ее — «детка, мы будем бешено трахаться», а затем бы любовался ее пылающим лицом. Но в этот раз я наклоняюсь через стол и просто целую ее в щеку.
— Это здорово, Спенс.
Я спокоен, не огорчен, а просто спокоен. Просто я не могу на это реагировать, ожидая сегодняшней встречи с Линдси. И гадая, к чему она приведет.
Я намеренно опоздал, сказал отцу, что приеду ровно в пять, но приехал на полчаса позже. До восьми осталось совсем мало времени, и он знает, что в восемь мне нужно быть в кампусе, чтобы встретиться со своим преподавателем. Но это ведь ложь. В восемь у меня встреча с Линдси.
Сегодня тренировка прошла раньше обычного, поэтому мое тело все еще ноет, когда я выхожу из машины и иду к дому. Сара видит мою скорченную рожу и качает головой. В детстве я постоянно дрался. Где бы ни был: в школе, на семейном отдыхе и даже в яслях, я всегда находил себе врагов. Если в детстве меня можно было просто назвать «задирой», то сейчас я был для Сары отпетым хулиганом.