Несколько минут я оглядываюсь, но не вижу Иэна. Его нигде нет. Какой-то парень прижимает девушку к перилам и опускает голову к ее губам. Она извивается и хватает его за задницу. Сквозь сигаретный дым различаю силуэт Майки. Он словно чувствует мой взгляд — поворачивает голову и в его глазах появляется удивление. Он тут же грубо отталкивает девушку и приближается ко мне.
— Я не должна была приходить, так? — Мне хочется выяснить все сразу.
— Не знаю, что у вас произошло, но он слетел с катушек, — говорит он. — Может, ты расскажешь?
Я качаю головой.
— Все сложно.
Майки фыркает:
— Легко никогда не бывает.
— Где он?
Он напрягается. Я вижу, как Майки пытается что-нибудь придумать.
— Скажи мне, — требую я.
— Он в спальне.
Сердце делает такой кувырок, что я чувствую давление в горле.
— Не один…
— Один… не знаю. — Майки пытается уйти от разговора.
— Ладно, увидимся. — Мой голос спокоен. Я разворачиваюсь на каблуках и иду к Вэлу и остальным.
Вот что чувствовала Спенсер тогда? Тогда, когда была на моем месте. Когда ее парень был в постели с другой… вот что она чувствовала.
Задержав дыхание, прикрываю глаза. Я сама виновата. Я это заслужила. Но от этого не легче. Черт возьми, как это больно.
Никто не замечает того, что мое сердце буквально разорвалось в груди. Я вижу Вэла, который наконец-то расслабился и развалился на диване. Вижу знакомые лица, которые улыбаются мне и что-то спрашивают. Вижу Хейли с бутылкой виски в руках, она тянет ко мне руки, и я позволяю своему телу плюхнуться на диван рядом с ней.
Секунды превращаются в минуты, минуты в часы, часы в сутки. Мне кажется, проходит целая вечность, пока я прихожу в себя. Я вижу перед собой протянутую руку. Хейли что-то кричит, но за шумом собственного отчаяния я ничего не слышу.
Боже… какая я слабая. Слабая и безвольная.
— Всего одну, она не повредит, — слышу чей-то голос.
На моей ладони появляется небольшая цветная таблетка, точнее, малая ее часть. Здесь все накачены, я тоже хочу расслабиться. Что будет с одной? Я кладу таблетку на язык и запрокинув голову, чувствую, как она медленно скользит по моему горлу.
Слабая и безвольная…
Иэн
Сжав под своими руками покрывало, я продолжаю сидеть на кровати и смотреть в одну точку. За последние сутки я настолько позволил эмоциям управлять собой, что прямо сейчас чувствую себя истощенным.
Из меня летело все дерьмо, вся ярость, которую оставила после себя Линдси.
Когда я услышал из ее рта все эти мерзкие слова о своей матери, я даже не смог достойно ответить. Меня настолько ранило это… Казалось, это была не она. Она не могла такое сказать. Не могла.
Но сказала.
Ее губы, которые я так любил целовать, ее язык, который доставлял мне безумный кайф, смог выплюнуть все то дерьмо, что я услышал от нее.
Когда оцепенение прошло, я стал крушить все на своем пути. Называл ее сукой, стервой и многими грязными словами, не желая себя контролировать. Сэд еще злится за то, что я в приступе ярости сломал его ноутбук. На поле я был зверем, которого удалили за неспортивное поведение после второго периода.
Ярость имеет свойство рассеиваться. Я не мог быть психом вечно. Да, я позволил эмоциям управлять собой, но когда пожар в груди стал медленно угасать, я стал думать. Что-то было не так. Не могло все так взять и прекратиться. Это Николас, я уверен. Он снова угрожал ей и на этот раз придумал способ настолько изворотливей, что она была вынуждена сказать мне это.
Я не знаю, что это или быть может, я как придурок ищу ей оправдания, но что-то не так, я чувствую. Не может все это быть правдой.
Громкая музыка проникает за эти стены, и гул голосов, доносящихся снизу, не мешает мне сейчас снова думать, думать и думать. Я знаю она с Вэлом, ей больше некуда пойти. Я не хотел быть на этой вечеринке, но и в кампусе оставаться не было хорошей идеей. Сэд и Холл раз двадцать стучали в мою дверь и требовали спуститься. Когда я поднимался сюда, чтобы скрыться ото всех, я сказал Майки, чтобы ни при каких условиях не трогал меня, даже если будет гребаный пожар. Не знаю, что он там навыдумывал, но взгляд его был осуждающим. Он вечно норовит меня поучить, хотя сам ведет себя как семнадцатилетний. Ха, не зря ведь к нему единственному прилипла эта кличка, которую я придумал еще в самом первом семестре.
— Дружище. — Стук дверь и голос Бекса.
Опять.
— Чего тебе?
— Линдси здесь.
Каких-то два гребаных слова, и я на ногах.
— Что она здесь делает?
— Развлекается, — фыркает Бекс. — Эй, Мики малышка, там комната занята, ну если ты не хочешь быть третьей.
Раздается визглявый хохот.
— Бекс, — рычу я. — Отвези ее в кампус.
— Какого черта ты не откроешь?
Я быстро подхожу к двери и распахиваю ее. Бекс стоит, прислонившись к косяку с бутылкой пива в руках.
— Ты один?
— А с кем мне еще быть?
Он пожимает плечами.
— Ты хочешь, чтобы я выставил Линдси? — грубо спрашивает он. — А ты не забыл, что она живет здесь?
Черт.
— Я скоро спущусь, — вместо ответов говорю я и хватаюсь за дверную раму.
Бекс качает головой и уходит вдоль коридора. Я снова закрываю дверь и сцепляю пальцы на затылке. Зачем она приехала? Если она бросила меня, зачем? Но Бекстер прав: она живет здесь, не в кампусе.
Расхаживая по комнате, я повсюду вижу ее вещи. Ее белье все еще в этом шкафу. Ее туфли стоят рядом с моими кроссовками. Она не бросила меня. Она взбесилась и несла чушь. Или она была до ужаса напугана.
Но она здесь. Несмотря на все это, она здесь.
Сбросив с себя потную футболку, я надеваю одну из множества белых маек и спускаюсь вниз. Здесь как всегда безумие. Вечеринки у нас отличные.
Я замечаю ее сразу же. Она сидит, как королева в гуще пьяных и похотливых студентов. Шпильки ее полусапожек врезаются в палас, короткое черное платье, словно вторая кожа. Даже сейчас, когда ее мерзкие слова все еще крутятся в моей больной и измученной мыслями голове, я хочу ее. Она принадлежит мне.
Линдси не замечает меня, она непривычно весела. Ее волосы медной волной лежат на одном плече. Моя львица, которая разорвала мое чертово сердце своими острыми коготками и клыками. Рядом с ней я вижу Вэла и расслабленно выдыхаю. Если здесь Вэл, то с ней все в порядке. Он хороший друг.
Хейли смеется громче всех и что-то постоянно нашептывает Линдси. Линдси кивает, и один из парей вытаскивает колоду карт.
Я позволяю себе расслабиться еще больше и отхожу к дальней стене у перил. С этого места мне отчетливо видно все происходящее на этом диване. Чем больше они играют в какую-то тупую игру, тем явнее я замечаю, что Линдси ведет себя не так, как обычно. То есть не так, какой она может быть пьяной. Она пьяна, это очевидно. Но сейчас она как-будто под кайфом… Черт, да здесь все под кайфом. Возможно, она и выкурила один косяк и теперь меня мучает один вопрос: почему она не ищет меня?
Через минуту Вэл уже начинает мотать головой из стороны в сторону, отказываясь от выпивки и озираться по сторонам. Он так тщательно сканирует комнату, что замечает меня, прильнувшего к стене под самой лестницей. Сначала его глаза расширяются, затем он посылает мне вербальный сигнал: Линдси под кайфом.
Так я и думал.
Мой взгляд снова изучает ее лицо. Ее зрачки до безобразия расширены, а смех неестественен. Это может быть проблемой. Яростная музыка сменяется на песню Рианны и Николь Шерзингер «Winning Women», и многие девчонки срываются с мест, чтобы потрясти частями тела под сексуальные биты.
Однако Линдси, Хейли и большая часть, играющих в карты, остаются на месте. Какой-то парень скидывает карты, и все одобрительно улюлюкают. Вэл становится мрачнее тучи. Хейли взвизгивает, а Линдси закусывает губу и улыбается.
Далее происходит то, чего я никак не ожидал увидеть. Хейли подгибает колени под собой и поворачивается к Линдси. Наклонившись ниже, она впивается в губы моей девушке.
О. Мой. Гребаный. Бог.
Все одобрительно гудят и переключают внимания на эту сцену. Все, особенно парни. Я на сто процентов уверен, все их члены сейчас встали дыбом и кричат «привет» видя, как две цыпочки ласкают друг другу губы. Мой член тоже не молчит. Я чувствую стеснение в джинсах. Не то чтобы на наших вечеринках это редкость. Но Линдси…
Это же Линдси…
Линдси первой разрывает поцелуй и дает пять Хейли. Я чувствую себя мудаком, потому что не понимаю, что делать: ревновать, злиться на нее дальше или…
Вэл, быстрым шагом направляющийся ко мне, не дает додумать.
— Какого хрена ты просто стоишь и смотришь? — рычит он, подойдя вплотную.
— Чувак, я не могу пойти и разбить морду девчонке, — я рукой указываю на Хейли. — К тому же, это было чертовски горячо.
Он злится на мой комментарий.
— Линдси приняла LSD.
— Что? — Я в упор смотрю на Вэла.
— Да, мать твою, и примет еще, если ты не прекратишь вести себя как придурок и не уведешь ее оттуда. Ей хватит.
Ничего не отвечая, я прохожу мимо него и иду в сторону этой компании. Хейли кривится, когда видит меня, но мне плевать на нее. Мой взгляд прикован к Линдси, которая, кажется, вообще не соображает, где находится.
— Узнаю, кто ей дал таблетки, вытрясу душу, — рычу я, хватая ее безвольное тело.
— Ты что рехнулся? — смеется кто-то из парней. — Ты ей не мамочка.
— Закрой свой рот. — Он сразу отводит глаза, когда я произношу это.
Мне не нравится, что Линдси ведет себя, как полная идиотка. Что в нее вселилось? Все студенты балуются и порой позволяют себе творить разное дерьмо, пользуясь свободой. Я и Линдси тоже отрывались, но сейчас мы в ссоре. Она блядь, бросила меня, но затем возвращается и глотает таблетки.
Поднявшись наверх, я заношу ее в комнату и закрываю дверь.
— Отпусти меня, — бормочет она.
Но я не обращаю внимания на ее слабые попытки оттолкнуть мои руки. Снимаю с нее ботинки и забрасываю ноги на кровать. Она сводит меня с ума, я так зол сейчас. Линдси облизывает пересохшие губы и смотрит в потолок. Я опираюсь кулаками на кровать и всматриваюсь в ее зрачки. Черт. Кажется, она успела заглотить еще одну. Она постоянно пытается сглотнуть, но во рту у нее пустота. Я слышу ее громкое сердцебиение и чувствую нарастающую в себе панику.