Я быстро поднимаю ее и несу в ванную. Бедрами я прижимаю ее тело к раковине, а руками ополаскиваю ей лицо холодной водой. Завтра нам предстоит серьезный разговор.
Линдси морщится, и я слышу подступающий хлюпающий звук из ее горла. Она старается оттолкнуть меня, но я тащу ее к унитазу и помогаю сесть на колени.
— Послушай, кошечка, — говорю я. — Ты должна вытолкнуть все это дерьмо, которое сглотнула. Иначе я засуну тебе два пальца в рот.
Она склоняется над унитазом, и затем ее начинает рвать. Во мне нет ни капли отвращения, потому что это Линдси… Я должен ненавидеть ее сейчас. Она продолжает исторгать все, что может, пока я бережно держу ее шелковистые волосы и шепчу нежные слова.
На улице почти рассвет, когда я умываю Линдси и, сняв с нее платье, укладываю на кровать. Я вымотался. Мне хочется спать. И я уже не так зол на нее, мне просто нужны ответы.
Внизу все тихо, когда я спускаюсь вниз, чтобы взять минералку. Переступая через пьяные тела и бутылки, иду на кухню. В свете красного диска за окном замечаю Молли. Она выглядывает в большое окно и не видит меня.
— Что ты делаешь?
От звука моего голоса она подпрыгивает и, увидев меня, облегченно вздыхает.
— Ты меня напугал.
— Кого-то ждешь?
— Нет, иди сюда.
Я подхожу к окну.
— Эта тачка стояла здесь всю ночь. Сначала я думала, что это кто-то из студентов, но все уже разъехались. Те, кто без колес, спят здесь.
Я слежу за взглядом Молли и вижу припаркованный серый «Бьюик» напротив коттеджа.
— Это может быть, кто угодно, — устало говорю я.
— Можешь назвать меня сумасшедшей… — начинает она.
— О, Молли, это самое безобидное слово, которое может охарактеризовать тебя, — ухмыляюсь я и впиваюсь в горлышко бутылки.
Она посылает мне скептический взгляд и демонстрирует средний палец.
— А теперь послушай, там сидит парень, который курил и наблюдал за вашим домом. А я в свою очередь, давно наблюдаю за ним. Клэй, я носом чую такие вещи. За Алроем тоже следили, у таких ребят всегда один сценарий — встать напротив и думать, что их не видят. Эта тачка здесь стоит не просто так.
На счет этих вещей Молли не может нести чушь. Она уверена, и теперь уверен я. Я еще раз приглядываюсь к «Бьюику» и пытаюсь напрячь мозги, которые едва работают от бессонной ночи. Темная улица пуста, далекие фары проезжающих машин освещают дорогу.
За нами следят.
Можно даже не гадать, кто. Я сжимаю пальцы в кулаки до хруста костяшек. Мне хочется выскочить из дома и потребовать, какого хрена ему здесь надо, но понимаю, что это будет глупым поступком. Мы в доме не одни, и есть надежда, что Молли и я ошибаемся. Но кого я обманываю? И Линдси вела себя так странно…
Поднимаясь в спальню, я твердо решил выбить из нее правду, даже если она окажется той, которую я больше не хочу слышать.
Глава 29
Линдси
Странное ощущение падения при засыпании заставляет резко проснуться. На этот раз окончательно.
Я не знаю, сколько я вообще спала и спала ли вообще. Ощущение падения не покидает меня уже долгое время. Вот только я ни разу не могла проснуться, как часто это бывает. Я где-то читала, что, когда это происходит — это вовсе не сон. Это галлюцинация.
Мне требуются долгие и мучительные минуты, чтобы, наконец, осознать, что я не сплю. Когда приходит осознание, следом приходит боль. Ужасная боль, которая разрывает мою черепную коробку. Я слышу собственный стон.
Проходят еще минуты. После боли приходят обрывки прошедшей ночи.
Таблетка, игра в юкер…
Черт. Что еще там было?
Я даже не могу открыть глаза, но чувствую на себе тепло одеяла, так что думаю, что я не валяюсь где-нибудь под столом. Там был Вэл, Хейли и…
Я целовалась с Хейли — вторая вспышка. Черт с ней, надеюсь, я больше никого не целовала.
Иэн.
При звуке его имени у себя в голове я распахиваю глаза. Последнее, что я помню — это его лицо. Слишком малодушно винить его в том, что я вчера вела себя так безобразно, пытаясь заглушить боль. Он ведь не был с кем-то, так? Боже…
— Хреново, да?
С трудом повернув голову на голос, я вижу его. Иэн сидит на краю кровати, сцепив пальцы, и опираясь на них подбородком. На его скулах темная щетина, а под глазами тени. Он зол, это легко можно прочесть по его напряженной позе.
У меня не хватает духу ответить, потому что это был, наверняка, риторический вопрос. Глядя в его золотистые и горящие глаза, я не вижу ненависти, на которую рассчитывала. Которую, заслужила. Он просто раздражен, зол, но не ненавидит.
— Иэн… — Мои сухие губы произносят его имя, и адская боль в горле сковывает гортань.
Вздохнув, он поднимается с кровати и берет стакан воды, стоящий на тумбе.
— Давай, ты должна встать, — говорит он.
Я делаю то, что он велит. Опираясь на руки, поднимаю свое/чужое тело в вертикальное положение. На мне моя ночная шелковая рубашка. Значит, он меня раздел и уложил. Не знаю, что и чувствовать. Я совсем запуталась.
Иэн подталкивает мне в руки холодный стакан, и я с жадностью накидываюсь на него.
— Вторая была лишней, — забирая стакан, говорит он.
Я продолжаю сидеть, обхватив колени руками, и жду, когда он начнет первым. Хотя, нет, должна я.
— Прости меня.
Иэн смотрит на меня, сидя ко мне полубоком.
— Сейчас, ты мне расскажешь правду, — твердым голосом говорит он. — И ничего больше. Правду, Линдси.
Я должна была ему рассказать ее сразу, я такая…
— Я такая дура, — озвучиваю свои мысли. — Такая дура, ты ведь… но я так испугалась.
— Линдси. — В его голосе нотки предупреждения.
Но сначала мне нужно убедиться, что не все потеряно. Между нами. Он видит, как мои губы дрожат, и его взгляд смягчается. Я тут же пользуюсь этим: забираюсь к нему на колени и обхватываю сильную шею руками. Чувствую, что его руки сжимают мое тело. Я вдыхаю его запах и, уткнувшись в шею, начинаю скулить от вины.
— Прости, прости… — сдавлено шепчу. — Я так вовсе не думаю. Прости, я идиотка. Я не думаю так, Иэн.
Он берет мое лицо в руки.
— Я знаю, — решительно говорит он. — Знаю, что ты так не думаешь. Была причина, по которой ты несла всю эту чушь. Я дурак, что поверил сразу. Мне нужно знать эту причину.
Боже, ну чем я его заслужила?
Я снова прижимаюсь к его теплому телу, и пытаюсь теснее стиснуть его в своих руках, чтобы убедиться, что это не сон.
— Я все тебе расскажу. Все.
Он тяжело дышит, его грудь вздымается и опадает, качая мое тело на ней.
— Ты чуть нас не погубила, кошечка, — шепчет он. — Моя глупая, безрассудная кошечка…
Эти нежные слова просачиваются в каждую клеточку моего тела. Я мгновенно забываю о страхе перед Николасом. Но чувство стыда все еще при мне и сомневаюсь, что я вообще способна от него избавиться.
— Прости, прости.
— За что теперь ты просишь прощения? — Он снова берет мое лицо в свои руки. — За то, что обдолбалась вчера и сосалась с девчонкой? — На его губах появляется усталая улыбка. — Подумаешь.
— Ты видел, — стону я.
— О, еще как.
— Но… я такое напридумывала, когда Майки сказал, что ты в спальне.
Иэн качает головой.
— У моего члена сломан радар. Он действует только на тебя. Даже когда я готов раздавить тебя. Даже когда я сильно на тебя зол, я хочу тебя. Этого не изменить.
— О. — Я больше ничего не могу сказать, потому что с каждым его словом понимаю, что из нас именно я веду себя, как ребенок.
— Я накажу тебя за вчерашнее представление позже, — полушутя-полусерьезно, произносит Иэн. — Расскажи мне, что, а точнее кто заставил тебя бросить меня.
Я проглатываю образовавшийся комок в горле. Конечно, теперь я все расскажу.
Мой рассказ не был длинным. Было достаточно просто выложить всю правду Иэну. У меня мало доводов, чтобы оправдать то, что я сильно перепугалась и тут же сделала так, как сказал Николас. Но Иэн понял, он догадывался, что что-то не так, поэтому простил мне мои мерзкие слова.
— Ты должна была сказать правду сразу же, — с нотками сожаления и досады произносит он, когда я замолкаю.
Я послушно киваю.
— Должна была.
С отчаянным стоном он впивается в мои губы.
— Он отстанет от нас, я обещаю.
— Но Иэн, он знает…
— Мы что-нибудь придумаем. Но мне нужно кое о чем попросить тебя, и вряд ли тебе это понравится.
Мне вообще не нравится то, что сейчас происходит в моей жизни, кроме него, конечно, поэтому я сделаю все, что угодно.
— Что это? — интересуюсь я.
— Я должен рассказать все парням. Потому что они могут заметить слежку и задавать вопросы. Я не могу скрывать от них, тем более, вместе нам будет проще что-нибудь придумать.
Меня уже не так ужасает мысль о том, что кто-нибудь еще узнает о моей связи с Николасом. Я не могу это скрывать вечно, пусть лучше узнают от нас. И я доверяю нашим друзьям, и не боюсь их осуждения, потому что они на это не способны.
— Можешь прокричать об этом в рупор, если понадобится, — с горячностью говорю я. — Меня не волнует, что обо мне будут думать другие, меня волнует только твое мнение. Только ты. А ты знаешь правду.
По его лицу пробегают сразу несколько эмоций. Он проводит ладонью по моему лицу, пальцем задевая нижнюю губу. Затем его губы слегка дергаются в слабой улыбке.
— Переезжай ко мне.
Я не совсем понимаю, что он имеет в виду. В кампусе я жить не могу, а здесь… я и так здесь живу.
— К моим родителям, — уточняет он, видя замешательство на моем лице. — Там безопаснее. Там папа, он будет рад, поверь мне. Я больше не хочу, чтобы ты оставалась в этом доме, за ним следят.
Иэн
Он угрожал ей. Он заставил ее бросить меня, но у этого сукиного сына ничего не вышло. Самое страшное, что я теперь не знаю, что мне делать. Мне нужно избавить от него Линдси, и при этом, нельзя, чтобы он засадил меня и моих друзей за решетку.