— Так и было, — отвечает Алрой, слегка сбавив скорость, когда мы выезжаем на встречку. — Но с меня чудесным образом были сняты все подозрения, и нашлось алиби.
— Почему тебя вообще подозревали? — спрашиваю я. — Были улики?
— Тот, кто подчистил это дело, должен был свалить все на одного. Но этот человек вдруг резко передумал. Я не могу все тебе рассказать. Но я свободен.
Алрой пристально смотрит на меня в зеркало заднего вида. Он знает, что знаю я. И он знает, что это мой отец, и так же, что мой звонок сыграл большую роль.
Мы с Иэном переглядываемся, затем он снова обращается к Алрою:
— Тогда с этим покончено?
— Окончательно.
— Тогда что это было?
Алрой смеется, когда мы останавливаемся на красном свете. Он поворачивает голову, глядя на наши грязные лица.
— С «Икс» тоже покончено.
— Это потому что мы пришли туда? — злится Иэн. Он явно возбужден. Ему с трудом удается держать себя в руках и не вцепиться в шею Алроя. — Мы пришли, чтобы выяснить, что с тобой произошло!
— Я знаю. — Алрой говорит спокойно, снова надавив на газ. — «Икс» хранил много секретов. Мы начинаем новую жизнь и прощаемся со старой.
— Какого хрена, ты использовал цветной дым? Тайлер думает, что это мы.
— Да, он сам мне это сказал, — добавляю я. — Именно он вытащил меня из клуба.
Глаза Иэна на мне, выражение его лица искажается в гримасе тревоги и гнева.
— Будем считать это маленькой местью, — спокойно произносит Алрой. — Не волнуйся, никто ничего не узнает. Тайлер не выдаст никого, потому что «Икс» стал самым гнилым местом по всей Калифорнии. И у него нет доказательств. Он сам сядет, если начнут копать. Можно сказать, что я сделал ему одолжение, устроив пожар.
— Там могли погибнуть люди! — говорю я.
— Для этого-то я и использовал цветной дым, пожар начался, когда вышли почти все.
— Вот именно, — парирует Иэн. — Почти. Ты придурок, Алрой.
— Риск всегда оправдан. — Алрой продолжает говорить спокойно. — Только безногий не выбрался бы за все то время, пока горела одна лишь подсобка.
Мы замолкаем, переваривая произошедшее. Слишком много. Много информации и движений. Я так устала. Иэн прислоняет меня к себе.
— Клэй, — снова начинает Алрой. — В прошлом году ты не был таким тихим и влюбленным. Помнишь, что ты вытворял, когда думал, что можешь просто отпугнуть меня и моих парней? Ты был веселым.
— Не время ностальгировать, — кривясь, отвечает Иэн.
— Брось. — Алрой бьет кулаками по рулю. — Ты уже большой мальчик, но согласись, было весело.
Я смотрю в упор на Иэна. Его бейсболка съехала на один бок, и он выглядит таким серьезным. Возможно у меня истерика. Мой рот расплывается в улыбке, когда я вспоминаю время, когда увидела его впервые. Все в нем кричало — опасность! Оно и сейчас кричит, но я-то знаю, каким он может быть. Тот бесконтрольный и необузданный парень исчез. И мне хочется видеть его вновь.
Я точно надышалась дымом.
Иэн замечает мою улыбку, и немного ей удивившись, бросает взгляд на Алроя, который ждет его реакции.
— Конечно, черт возьми, — улыбается он.
Нервный смешок вылетает из моего рта, и улыбка Иэна становится еще шире.
— Дерьмо. — Алрой оглядывается, но смотрит не на нас. Мы тоже поворачиваем головы и видим, и через секунду и слышим полицейскую машину.
— Отлично. — Иэн сжимает зубы.
— Посмотри вправо от себя, — говорит Алрой.
Мы оба смотрим. Иэн берет в руку жестяную банку.
— Думаешь, сработает?
Алрой смеется.
— Тебя нужно спросить. Клэй, это наша последняя встреча. Покажи мне, как нужно делать.
В глазах Иэна тухнет подозрение и страх. Вместо них дикими волнами плещется адреналин. Я заражаюсь его глазами. Мое сердце делает бешеные, спотыкающиеся скачки.
Он кивает Алрою.
Мы уже въезжаем в пустой тоннель, когда Алрой резко давит на тормоз, отчего машина преграждает путь приближающейся полиции.
Я не успеваю ничего понять. Иэн резко целует меня в губы, затем схватив шашку, быстро выпрыгивает из машины. Он делает несколько быстрых движений, и когда фары почти слепят его, он опускает голову, прикрыв глаза козырьком и изящным и в тоже время мощным движением, разряжает шашку. Очевидно шашка самодельная, потому что штуки с таким названием, которые продаются в сувенирных лавках, не могут иметь такой эффект.
Высокую фигуру Иэна охватывает оранжевый дым. Это выглядит… впечатляюще. Я забываю обо всем. Смотрю только на него. Я даже могу почувствовать и представить его самодовольную улыбочку.
Сирены копов почти возле него, но им ничего не видно, поэтому слышен характерный звук скрипа тормозов. Иэн уже ловко перепрыгивает через дверцу и оказывается рядом со мной.
— Здо́рово, Клэй! — Алрой давит на газ, и машина срывается с места, оставляя за собой клубы ярко-оранжевого дыма.
Я тянусь к Иэну и награждаю его поцелуем.
— Я люблю тебя.
Он облизывает губы, глядя на меня горящими глазами. Он не успевает ответить, потому что Алрой прибавляет громко ту самую песню, которая пела, когда мы только сели в его «Кадиллак».
Я не могу игнорировать огни тоннеля, проносящиеся над нашими головами. Встав на ноги, я поднимаю руки и встречаю ветер в свои объятия, и такую желанную и сладкую на вкус свободу.
Эпилог
Иэн
Если бы прошлым летом мне сказали, что после окончания колледжа я буду жить в Сан-Франциско, пить красное вино по вечерам, смотря из большого окна своего таунхауса, как садится солнце, кружить в танце рыжеволосую девушку под песню Ланы Дель Рэй, а затем страстно и долго заниматься с ней любовью всю ночь…
Да я бы ржал несколько часов, рискуя задохнуться от смеха.
У меня были планы. Серьезные.
Но не эти.
Тем не менее, это происходит сейчас. Самое лучшее время в моей жизни.
Я думал, что, когда получу диплом, мы устроим такую вечеринку, что от нашей дикой тусовки разлетятся вдребезги все окна. Но вместо этого, мы втроем — я, Линдси и мой отец, — отправились в ресторан с морской кухней и проговорили о планах на будущее несколько часов.
Новости не утихали и на каждом канале крутили видеоролики об ужасном пожаре в самом сердце бульвара Сансет. Алрой оказался прав. Никто не погиб, и никто ничего не знал о произошедшем, и в итоге, дело оказалось закрыто.
Линдси приняли в Калифорнийский Университет Сан-Франциско на музыкальное отделение. После начала занятий она планирует давать уроки школьникам, а я уверен, что как только в колледже услышат ее игру, ей сразу же вручат диплом и отправят на Бродвей.
— Поторопись, кошечка. — Я стою напротив зеркала в нашей новенькой, еще полупустой квартире и мучаюсь с галстуком.
— Иэн. — Она появляется в дверях спальни в одних трусиках и прозрачной майке.
Из моего горла выходит стон.
— Ты не готова?
Она прикусывает губу.
— У нас еще есть два часа.
— Стоп. Что?
Она смеется и кивком головы указывает на часы, висящие над старым маминым роялем.
— Дерьмо, — бурчу я. — Мне казалось время уже восемь.
Она медленно подходит ко мне.
— В костюме ты выглядишь намного сексуальнее.
— Серьезно? — я выгибаю бровь.
Руки Линдси скользят по лацканам моей рубашки, затем она медленно снимает с меня пиджак и бросает его на софу.
— Да, — выдыхает она. — Но в шортах твоя задница в три раза аппетитнее.
Я смеюсь.
— Ты уже определись, детка. — Наклонив голову, я целую ее в губы и кладу свои ладони на ее шикарную попку.
— Это не смешно, — оторвавшись от моих губ, произносит она. — Все студентки будут пялиться на тебя. — Она просовывает пальчики в шлевки моих брюк и тянет меня ближе к себе.
— Но я буду смотреть только на одну. — Я смотрю в ее дикие глаза и вижу, что она ревнует.
Не в характере Линдси устраивать сцены, в ее кошачьих глазах будет гореть молчаливый огонь, а он намного опаснее истерики.
В конце августа я начну тренировать сборную университета Сан-Франциско. Ну, тренировать — громко сказано. Я всего лишь помощник тренера, но было бы глупо рассчитывать на что-то большее. Это пока. Я не готов расставаться со спортом, но и мечты о профи у меня тоже нет. Пока я делаю то, что хочу и то, в чем я вижу себя в ближайшем будущем. Но все еще может измениться.
И появление Линдси в моей жизни, тому пример.
— Я буду тренировать парней. — Я трусь носом о ее нежную щеку.
— Девчонки из группы поддержки постоянно будут ошиваться рядом, — протестует она.
Мне становится смешно. Какая мне разница кто будет пялиться на меня.
— Можешь тоже вступить в команду группы поддержки, — дразню я ее.
Она фыркает.
— Вот еще.
Я хмурю брови, глядя на ее раскрасневшееся лицо.
— Кошечка, что такое? Твои месячные только в конце месяца.
Она поджимает губы, чтобы не рассмеяться.
— Не знаю. Как представлю тебя потного и загорелого на поле…
Пряча улыбку, я разминаю ее ягодицы.
— Ты хоть представляешь, какой фурор произвела, когда появилась в Кроуне? Здесь будет то же самое. Это мне нужно сходить с ума, думая о том, как будут дрочить первокурсники, представляя тебя.
Я чувствую легкую вибрацию, сотрясающее ее тело. Линдси смеется.
— Значит, ты будешь охранять меня? За этим ты хотел работать именно там, куда приняли меня?
Я многозначительно изгибаю бровь.
— Может быть.
Она прекрасно понимает, что ревность напрасна. Но для наших отношений она необходима. Я принимаю все, что дает мне Линдси, каждую ее эмоцию.
— У нас еще есть время, — напоминает она, закрыв этим самым предыдущую тему разговора.
Стоит лишь мне подумать о сексе с Линдси, я моментально становлюсь твердым. Она медленным движением снимает с себя трусики. Наши рты встречаются, я мну попку Линдси, пока она выдергивает ремень из шлевок и расстегивает на мне брюки. Обнаженными мы оказываемся в считанные секунды. В нашей спальне стоит большая новенькая кровать, но мы даже не думаем о ней. Желание всегда такое сильное, что твердо мыслить я не способен.