– Это наша кузина, Пейтон. Которая поживет у нас. – Кэм переводит руку от одной компании к другой. – Пейтон, это все – Грейс, Джексон, Тирелл… – Он пропускает Эйприл и Мэдисон.
Эйприл смотрит прямо на меня, открыв рот.
– Да вы прикалываетесь.
Одаряю ее преувеличенной улыбкой.
– И что это значит? – спрашивает ее Кристиан.
Эйприл как будто все еще переваривает новость о нашем родстве, но ее попытки поймать взгляд Кристиана и обратить на себя его внимание не похожи на поведение переболевшей парнем девушки.
– Наверное, это стервозный шифр для «приятно с тобой познакомиться», – громко говорю я.
Кэм разражается смехом, а на лице Эйприл отражается злоба. Он игнорирует ее и садится возле Грейс. Кажется, они дружат.
Кристиан достает из стоящей возле Эйприл упаковки бутылку пива, открывает ее и делает глоток, не глядя в ее сторону.
– Я слышал о том, что произошло. Больше не обливай грязью мою кузину.
На долю секунды с лица Эйприл исчезает показная сексуальность. Но затем она спохватывается и вскакивает на ноги.
– Это она тебе так сказала?
Круто. А теперь она думает, что я поплакалась близнецам.
– Если хочешь задать мне вопрос, то я здесь, перед тобой. – Я остаюсь спокойной. Это сведет ее с ума.
Эйприл упирает руки в бока и сердито смотрит на меня, но ей необходимо внимание Кристиана.
– Это она меня поливала грязью, – раздраженно выводит она.
Мэдисон встает рядом с Эйприл. Мех с ее капюшона лезет Эйприл в лицо, и та отмахивается от него.
– Это правда, – вступается Мэдисон. – Мы занимались своими делами, а она накинулась на нас.
– Просто так? – спрашивает Кэм. – Это не похоже не Пейтон.
Мои братья провели со мной час-два. Они понятия не имеют, как я себя веду, но Кэм произносит эти слова очень убедительно.
– Это твоя вина, Грейс.
Эйприл срывает свою злость на девушке, над которой издевалась в туалете.
– Моя? – Грейс смотрит на нее в ответ, широко раскрыв глаза, словно испугавшийся кролик.
– Все это началось из-за того, что я пыталась сделать так, чтобы ты не выставила себя дурой.
Грейс бледнеет. Устремляет взгляд на Кристиана, затем на костер. Я точно знаю, к чему ведет Эйприл. Она собирается выдать эту милую девушку на глазах у всех, включая Кристиана – парня, в которого влюблена Грейс.
– Не делай этого, не то пожалеешь, обещаю.
В моем голосе слышится предупреждение, и Эйприл знает, что оно предназначено ей.
Эйприл прищуривается.
– Похоже на угрозу.
– Потому что так и есть.
– Не делай чего? – спрашивает Кристиан.
Смотрю прямо на Эйприл.
– Ничего.
Я даже не знаю, во что это может перерасти. Бывшая Кристиана может выдать Грейс назло мне. Если она умна, то отступит.
Эйприл театральным жестом, требующим много практики, откидывает свои золотисто-каштановые кудри.
– Я знаю, что происходит. – Она поворачивается к Кристиану. – Ты искал повод закончить наши отношения, поэтому подослал ко мне кузину, чтобы она затеяла ссору.
– Что? – Кристиан озадачен. – Такое делают только по телевизору. И я уже закончил наши отношения.
– Я тебе не верю, – говорит Эйприл.
– Никто меня не подсылал, – огрызаюсь я. – Я не марионетка в этом шоу, что вы здесь устраиваете.
Мэдисон закидывает руку на плечо Эйприл.
– Это твоя вина, Кристиан Картер.
Сменила тему, называется.
Кристиан фыркает.
– С чего ты взяла?
Мэдисон показывает на него акриловым ногтем.
– Ты играешь с Эйприл. Ну ты и придурок.
Кристиан вскидывает руки, и из банки выливается пиво.
– Во что играю? Мы расстались. Конец. Называйте меня, как хотите. Мне плевать.
Мэдисон вскидывает подбородок.
– Это потому, что ты – абсолютный нарцисс.
Впечатлена. Кто-то смотрел доктора Фила.
– Это значит, ты влюблен в самого себя, – продолжает она.
Сидящий на садовом стуле темнокожий парень в бейсболке «Миллер Лайт» выпрямляется, сдерживая смех.
– Мне кажется, в себя нельзя влюбиться. Можно себя любить, но…
– Заткнись, Джексон. – Мэдисон кладет руку на бедро. – Я смотрела ток-шоу. Поэтому не рассказывай тут мне.
Я была права насчет доктора Фила.
Мэдисон переключает свое внимание на Кристиана.
– Ты эмоционально оскорбляешь Эйприл, а это неправильно.
– Оскорбляю ее? Да я даже не общался с ней, пока вы сами не начали это сегодня.
Кристиан еще больше озадачен.
– И меня эмоционально оскорбили, – бормочет Джексон.
Я словно смотрю «Субботним вечером в прямом эфире» и не могу переключить канал.
– Пойду прогуляюсь.
– Ты куда? – волнуется Кэм.
Киваю в сторону амбара и понижаю голос:
– Туда. Мне не интересно участвовать в этой мыльной опере.
– Я пойду с тобой. – Кэм берет у одного из своих приятелей банку пива.
– Потусуйся с друзьями. У меня все хорошо.
Кэм отпускает меня, но стоит на том же самом месте и вытягивает шею, пока не теряет меня из виду из-за темноты.
Поправляю ортез, пока иду по грязной траве – по крайней мере, надеюсь, что это грязь. Невозможно найти расположение, при котором моей ноге было бы удобнее. Если бы на кону не стояло мое будущее на футбольном поле, я бы уже выкинула эту штуку. Сворачиваю за угол, наклоняюсь вперед и хорошенько дергаю скобу. Поднимаю голову и в этот момент вижу направляющуюся ко мне в темноте фигуру, но слишком поздно останавливаться. Наши тела сталкиваются, и я теряю равновесие.
– Дерьмо! – выкрикивает парень.
Колено подгибается, и я тянусь к стенке амбара, но пальцы едва касаются дерева. Валюсь назад, и перед глазами возникает Рид, стоящий наверху лестницы. Моя спина обо что-то ударяется, и это что-то поднимает меня. Я моргаю, глаза привыкают к контрасту между сине-черной темнотой и лунным светом.
На меня смотрит Оуэн, его грудь зависла в нескольких сантиметрах от моей. Пальцы прижимаются к изгибу моей талии, и я понимаю, что подо мной – его рука. Мои ладони становятся холодными и липкими, а живот скручивает, как мокрое полотенце, ожидающее, когда его выжмут.
– Извини. Читал сообщение. – Он отступает, словно проверяя нанесенные повреждения, и в его глазах мелькает узнавание. – Дважды за день. Ты, наверное, считаешь меня засранцем.
– Ты лишь напугал, – выдавливаю я, высвобождаясь.
Рассматриваю его спутанные темно-русые волосы, вьющиеся на шее, квадратный подбородок и теплые карие глаза. Их цвет сложно увидеть в темноте, но я помню его после столкновения на стадионе.
Он красив – такая красота свойственна парням, которые о ней даже не догадываются.
– Если будем столько времени проводить вместе, надо, наверное, узнать твое имя. – Он протягивает руку. – Оуэн Лоу.
Я протягиваю свою, и его пальцы касаются запястья, где бьется пульс.
– Я Пейтон.
Оуэн робко улыбается мне.
– Я все о тебе знаю.
Глава 12Полное звезд небо
РУКА ОУЭНА держит мою дольше, чем я ожидала.
– Что именно ты знаешь обо мне? – взволнованно спрашиваю я.
– Ну, я знаю, что ты – кузина Кэмерона и Кристиана. И знаю твое имя. Наверное, этого мало, но хоть что-то.
Звонит его телефон, испугав нас, и мы отпускаем руки.
Оуэн отвечает и поднимает палец, прося меня подождать. Грубовато здоровается со звонящим и слушает, отвернувшись от меня.
Путешествие по траве отняло все силы, поэтому ищу, где бы присесть. Сложенные у стены амбара тюки сена – единственный вариант.
– Я больше не хочу об этом разговаривать, – тихо произносит Оуэн и потирает шею сзади. – Мне нужно время, чтобы разобраться.
Мне очень неловко сидеть за амбаром в темноте и слушать, как парень отшивает свою девушку. Начинаю подниматься.
Оуэн замечает это и резко обрывает разговор.
– Мне пора.
– Ссоришься со своей девушкой? – спрашиваю я, и получается скорее утверждение, чем вопрос.
Оуэн устраивается на сене возле меня и, не отвечая мне, вытягивает перед собой ноги. Затем замечает, что я до сих пор сижу на краю тюка.
– Я только сел. Если сейчас уйдешь, я решу, что это из-за меня.
– Возможно, так и есть.
Стараюсь говорить непринужденно и чуть отодвигаюсь назад, чтобы показать – я еще не решила.
– Дай мне минутку, и я провожу тебя обратно, чтобы защитить от медведей.
Медведи?
Мой взгляд устремляется к границе леса. Теннесси – это бескрайние леса и Голубой хребет. С моей удачей я уйду и попаду прямо в лапы хищников.
Устраиваюсь на тюке.
Оуэн смотрит на небо и внимательно рассматривает его, отчего я задаюсь вопросом, думает ли он о чем-то другом. Никогда не видела такого темного неба или таких ярких звезд. Без светофоров и вывесок фастфуда в каждом квартале лишь луна конкурирует с созвездиями.
– Когда-нибудь думала, что все плохо, что бы ты ни делала? – Вопрос Оуэна повисает в тишине.
Все время. Часть меня почти озвучивает это вслух.
– Время от времени.
– Есть советы?
Он робко улыбается мне.
Я не знаю этого парня, но он кажется милым – и несчастным. Мы похожи.
– Иногда жизнь может предоставить лишь два варианта – плохой или еще хуже. Поэтому выбирай плохой.
– Логично.
Он рассматривает меня, словно проводит инвентаризацию, мысленно ставя галочки. Спортсмен во мне гадает, сколько же очков я получаю. А если дать ему совет насчет его девушки, вероятно, очаровательной подруги Эйприл?
По воздуху плывет слабый звук смеха с вечеринки.
– Зачем ты приехала в Блэкуотер? – спрашивает Оуэн. – Похоже, не ради общественной жизни.
Стучу по ортезу.
– Я разорвала заднюю крестообразную связку. Доктор сказал, понадобится много физиотерапии, чтобы вернуть колену форму, и у меня на это лишь четыре месяца.
– А что случится через четыре месяца?
– Я играю в футбол в сборной команде. Мне надо вернуться на поле в марте, когда начнется сезон.
– Что, если тебе на восстановление понадобится больше времени? – Такое ощущение, будто Оуэна действительно волнует этот вопрос.