– Да. Немного. – Не знаю, что еще сказать. Я не ожидала, что близнецы посмотрят на эту ситуацию с моей точки зрения. Это мило.
Хоук откидывается на спинку стула и скрещивает руки.
– Титан всегда слишком далеко заходит.
– Именно. Сам напросился. – Кристиан берет еще одно печенье. – Ничего страшного не произошло. Тренер сказал, перелом чистый.
Прижимаю пальцы к вискам.
– Ты что-то сломал?
– Всего лишь его нос, – спокойно произносит Кэм. – В футболе это даже не считается сломанной костью.
– Думаю, это всего лишь хрящ, – добавляет Кристиан.
– Это не хрящ. – Повышаю голос, и близнецы вытягиваются по струнке. – Забудьте.
Хоук подается вперед и упирается локтями в стол, глядя в глаза Кристиану.
– Тренер отправил тебя на скамью?
– Нет. – Кристиан гордо улыбается. – Он тоже считает, что Титан сам напросился.
– Тебе повезло. – Выражение лица Хоука не меняется. Непонятно, он расстроен то ли из-за того, что Кристиан сломал Титану нос, то ли из-за того, что его сына могли отправить на скамью.
– Я знаю, что вы всего лишь пытались помочь, но разве вы не понимаете, как глупо я теперь выгляжу? Все подумают, что я поплакалась кузенам, только потому что парень пронес меня по коридору.
Я уже кажусь хрупкой из-за ортеза. Близнецы доказали это, поспешив на помощь в ситуации, не требующей спасательных работ.
– Кому какое дело, что все думают? – спрашивает Кристиан, поднимая куриную кость.
– Мне есть дело, – практически кричу я.
Кристиан роняет кость, а Кэм выпучивает глаза. Хоук выгибает брови и откидывается на спинку стула, точно предвкушая мои дальнейшие действия.
– Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы мы пообщались с Оуэном? – спрашивает Кэм.
– Насчет чего?
Кэм прочищает горло.
– Мы слышали, как ты ругалась с Оуэном в ИМКА.
– Вы за мной шпионили?
Близнецы смущены, словно понять не могут, почему им самим эта мысль не пришла в голову.
– Парни? – спрашивает Хоук.
– Нет, – отвечает Кристиан. – Расти Томпсон занимается там боксом. Мы столкнулись с ним, и он рассказал об этом.
Иногда я забываю, насколько маленький этот город, а в таких городах новости распространяются быстро.
– Это показалось нам странным, потому что Оуэн всегда спокоен. Он никогда не ввязывается в спор, только если кого-то защищает. Между вами что-то произошло?
Ничто не может заставить меня признаться им, за исключение зомби апокалипсиса.
Глава 19Девушка, как ты
БОЙКОТ – моя суперсила. Он сводит людей с ума, и близнецы – не исключение. По дороге в школу они решили вдвоем обрабатывать меня и чередовали шутки с извинениями. А когда мы заехали на школьную парковку, они умоляли меня поговорить с ними.
Я все это время сидела с каменным лицом. Бойкот работает, только если выдержать и доказать свою точку зрения, а деликатность, такое ощущение, не оказывает на моих кузенов никакого эффекта.
Начинать учебный день с математического анализа и Ласки отстойно. Несмотря на бросаемые мной в его сторону гневные взгляды, он продолжает делать акцент на букве «Р» в моей фамилии, как и вчера. Кто-то из нас не переживет следующих четырех месяцев.
Он дойдет до предела своих возможностей раньше меня.
После урока близнецы слоняются напротив моего шкафчика и разговаривают с Грейс. Пытаются поймать мой взгляд, но я игнорирую их и как можно быстрее убираю свои учебники.
Грейс замечает меня и спешит навстречу. Сегодня она одета в белую футболку с треугольным вырезом, черную кожаную куртку и обтягивающие джинсы – мои друзья в родном городе всегда ходят в такой одежде. Только никто из них не выделится красными ковбойскими сапогами.
– Привет, – говорит она. – Близнецы рассказали мне о рыцарском поступке Кристиана на вчерашней тренировке. Иногда они ведут себя как идиоты.
– Поверить не могу, что он сломал другу нос. Кто так поступает?
– Кристиан просто реагирует. Он не думает сначала. А вот Кэм рассудителен. Обычно он отговаривает Кристиана совершать безумства, но Кэм тоже не в восторге от Титана.
Они оба выглядят такими жалкими.
– Знаю, они хотят, как лучше. Но напоминают щенков. Если не установлю правила, они выйдут из-под контроля и будут бросаться на любого парня, который со мной заговорит.
– Ты должна их простить, не то один из них будет написывать мне сообщения каждые пять минут. Считай это совершенно эгоистическим поступком с моей стороны.
– Хорошо. Просто хочу, чтобы они пострадали чуть дольше.
Грейс смеется и идет дальше.
– Договорились.
Я останавливаюсь перед кабинетом английского. Следующие пятьдесят минут придется провести в одном помещении с Оуэном. То, как мы расстались вчера, не положило начало хорошим отношениям.
Когда вхожу, Оуэн уже сидит за партой в дальнем углу. Вытянулся на стуле, и мой мозг переключается к обнаженной до пояса версии его. Он поднимает взгляд от тетради, в которой что-то пишет, и пытается поймать мой взгляд.
Я выбираю парту в другом углу кабинета и до звонка притворяюсь, что проверяю почту. Мисс Айвз выходит перед своим столом. Сегодня ее светлые дреды убраны на макушке в замысловатый пучок, а темно-красная помада придает светло-коричневой коже золотистое свечение.
– Надеюсь, все принесли хотя бы один предмет, играющий для вас особую роль.
Кто-то тянется к рюкзакам, а остальные даже не двигаются с места.
Мисс Айвз осматривает кабинет.
– Если забыли, найдите что-то за следующие пять минут – или ждите ноль за это задание.
Угроза подталкивает нас к действиям. В моем рюкзаке нет ничего, кроме ручек, двух тетрадей, блеска для губ с запахом Dr Pepper, который мама называет Святым Граалем среди товаров для губ, кошелька, ибупрофена на случай, если колено опухнет, и сотового. У меня нет ничего, хотя можно убедить мисс Айвз, что права мне очень дороги.
Мои пальцы инстинктивно, по привычке, тянутся к жетонам на шее. Просто скажу, что они принадлежали папе. Подробностями делиться не придется. Обычно умершие родители вызывают у людей чувство вины. Перекинув цепочку через голову, осторожно кладу их на парту.
– Найдите своего вчерашнего партнера и начинайте, – кричит через плечо мисс Айвз, что-то записывая на доске.
В списке уроков, отстойных на эпическом уровне, английский только что официально переплюнул математический анализ.
Ножки стульев царапают по полу, сумки открываются и закрываются, пока другие ученики меняются местами и находят своих партнеров. Но не я. Надеюсь, до того, как сюда подойдет Оуэн, меня одарят силой невидимости.
Схватив жетоны со стола, мертвой хваткой сжимаю их.
Оуэн разворачивает стул и ставит к моей парте. Присаживается на краешек и подается вперед, поставив локти на колени и сложив руки.
– Слышал, что вчера произошло на тренировке между Кристианом и Титаном. Чувствую себя придурком за то, что доставал тебя насчет него.
Хоть в одном мы согласны.
– Такой кретин, как Титан, не мог завоевать такую девушку, как ты.
Меня удивляет такой комментарий, и я поднимаю голову. Огромная ошибка. Оуэн улыбается, и моя злость испаряется.
– Это комплимент? – спрашиваю я, надеясь, что этот вопрос его отвлечет. Если он продолжит на меня смотреть, я забуду, что должна на него злиться.
Уголок его рта поднимается.
– А что? Ты из тех девушек, что не принимают комплиментов?
Прикрываю рот, чтобы скрыть улыбку.
– Я без проблем их принимаю. Просто хотела убедиться, что это не еще один дешевый приемчик.
Оуэн теперь улыбается по полной, и в моем животе порхают бабочки.
– Ты не спустишь меня с крючка просто так, верно? – спрашивает он.
– Ни за что.
По проходу к нам идет мисс Айвз.
Пинаю Оуэна по ноге под партой, и он замечает ее за секунду до того, как она обрушивается на нас.
– Не вижу на вашей парте ничего, кроме карандашей.
Кажется, она расстроена.
Я нехотя открываю руку.
– Я принесла это.
Мисс Айвз видит жетоны, и ее лицо озаряется.
– Замечательно, Пейтон. Что насчет тебя, Оуэн?
– Я как раз доставал свое.
Он роется в рюкзаке и достает свежий белый боксерский бинт.
– Продолжайте. – Мисс Айвз машет руками и переходит к следующей паре.
Показываю на бинты.
– Отличный ход.
Оэун подается вперед, и мы смотрим друг другу в глаза.
– И у тебя. Только твой выбор выглядит нормальным. Значит, ты начинаешь первой.
– Ты же это не серьезно.
Тяжело сглатываю.
Он оглядывается.
– Если ничего не придумаем, получим неуд, верно?
Потираю пальцами жетон из нержавеющей стали, и выпуклые буквы папиного имени вжимаются в кожу. Я так часто их касалась, что узнаю форму каждой буквы и цифры, отпечатанные на металле.
– Они принадлежали моему папе.
Оуэн тянется через парту и прикасается к краю жетона в моих руках.
– Принадлежали?
Вот и избежала темы мертвых родителей.
– Он был морпехом. Умер в Ираке.
Задняя часть моего горла горит. Не уверена, что смогу говорить дальше. Как будто кто-то пробил дыру в моей груди.
– Когда это произошло?
Его палец все еще касается жетона, который впивается в большой палец. По мне распространяется тепло, и я чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы ответить.
– Полтора года назад. – Сменяю тему. – А твой отец рядом?
Его улыбка исчезает, и губы складываются в тонкую линию.
– Мои родители разошлись пару лет назад. Мы с папой почти не общаемся.
– Извини.
Теперь нам обоим неловко.
Поднимаю с парты бинт.
– Может, расскажешь мне, почему это так важно для тебя? Мисс Айвз все еще совершает обход.
Напряжение спадает с лица Оуэна.
– Мне сойдет с рук, если я скажу, что в моем рюкзаке больше ничего нет?
Постукиваю по бинту и притворяюсь, что строго на него смотрю.
Оуэн просовывает большой палец в отверстие на одном конце бинта.