Разочарование.
Оуэн опускает меня. Берет свою сумку и снимает с моего плеча рюкзак.
– Ты спасаешь мою задницу, Пейтон. Я тебе должен.
– Идем.
Веду его по парковке к джипу.
– Хочешь, я сяду за руль? – предлагает он. – Я знаю, куда ехать. Так будет быстрее.
Я задумываюсь.
– Боишься, что я ее разобью? – спрашивает Оуэн. – Я хорошо вожу, и у меня есть страховка.
Я фыркаю.
– Если ты так отлично водишь, зачем упоминать о наличии страховки?
Оуэн похлопывает по карманам.
– Где мой…?
– Твой телефон? Ты его кинул на пол.
– Точно. Не лучший мой поступок.
– Все нормально. Я однажды выкинула в окно машины бутсы, когда мы проиграли.
Он открывает для меня дверь машины и предлагает руку, когда я ставлю ногу на подножку. Устраиваюсь на водительском сиденье и завожу машину, а он обегает ее и запрыгивает внутрь, но, когда пытаюсь переключить передачу, Оуэн накрывает мою руку своей и останавливает меня.
– Ничего не забыла? – Он наклоняется и тянет ремень безопасности через мою грудь, ни до чего запретного не касаясь. О таких жестах читаешь в романах, но в настоящей жизни никто так не делает.
Кроме Оуэна.
Он защелкивает ремень и пристегивает свой. Следующие сорок минут до арены он по большей части молчит, за исключением того, что еще раз десять меня благодарит и делает что-то странное со своими руками – открывает их, вытянув пальцы в разные стороны, затем сжимает.
– Нервничаешь? – спрашиваю я. Потому что я нервничаю, а ведь бой сегодня не у меня.
Оуэн смотрит на меня, и его темные глаза впиваются в мои.
– Почему?
– Почему что? – Я полностью потеряла нить разговора.
Он сверкает улыбкой.
– Ты задала мне вопрос, а потом отвлеклась на что-то, о чем думала секунду назад – я знаю, что не обо мне, потому что тебя ко мне не влечет и мы просто друзья.
Открываю рот, но не могу придумать, что сказать.
– Но я тебе сейчас все объясню, – говорит он. – Ты спросила, нервничаю ли я, а я спросил, почему. И ты не смогла вспомнить, о чем спрашивала меня. – Он подмигивает мне. – Теперь ты в курсе дела.
– Ты всегда такой самонадеянный перед боем?
– А ты всегда так хорошо уходишь от темы? – дразнится он.
Кладу локоть на подлокотник между нами.
– Ты первый ее сменил. Наверное, стесняешься признаться, что нервничаешь.
– Не так сильно, как ты из-за того, что придется смотреть бой, – отвечает Оуэн.
– Хорошая попытка. – Не отвожу взгляда от дороги, чтобы он не увидел выражение моего лица. Как бы мне ни нравилось флиртовать с Оуэном, меня не радует, что он может так легко понять, о чем я думаю. – Я не люблю бои и борцов. Разве мы не обсудили это?
– Ты когда-нибудь была на боях MMA?
Он говорит так уверенно.
Конкурентоспособная часть меня морщится.
– Нет. – Мешкаю, а потом добавляю: – Я ходила не на один бой.
Как только слова срываются с губ, сожалею, что произнесла их. Я лишь спровоцировала новые вопросы.
Оуэн переводит взгляд с дороги на меня.
– Когда? И с кем ты ходила?
– Старший брат моей лучшей подруги – боец MMA. Она таскала меня на его бои.
Своего рода правда.
– И тебе не понравилось. – Он не спрашивает, поэтому я не чувствую себя лгуньей, не поправив его.
Хотите знать правду? Мне нравилось ходить на бои. Меня чертовски впечатлял спектр навыков, необходимых для MMA, и требуемая для них физическая форма. Сейчас же мысль о бое напоминает мне о Риде.
Оуэн вздыхает.
– Вот тебе и гениальный план.
– Какой план?
– В котором я уговариваю тебя прийти на бой, и ты осознаешь свою ошибку. Затем становишься безумной фанаткой, умоляешь меня брать тебя с собой на все соревнования и кричишь изо всех сил, когда я одерживаю победу.
Я смеюсь.
– Ты бредишь.
– Ладно. Забудь последнее. – В его голосе звучит надежда.
– Похоже, твоя мама не приедет?
Оуэн напрягается, затем приходит в себя.
– Не пытайся сменить тему. Я задаю вопросы. Тебе нравились MMA, а теперь ты их ненавидишь. Что произошло в этот промежуток? Увидела, как кто-то серьезно пострадал во время боя?
На его лбу пролегают морщинки от раздумий. Он пытается соединить точки, которые я не хочу соединять.
– Я не играю в «20 вопросов». Просто мне не нравятся MMA. Конец истории.
– Ну же. Расскажи мне что-нибудь. Друзья должны делиться.
– Разве не ты усложнял мне жизнь из-за всей этой дружбы? – спрашиваю я.
– Я не говорю, что не встречался бы с тобой, если бы об этом встал вопрос, но он не встал, так как мы друзья. Наверное, тебе теперь придется гадать, что бы получилось, пойди мы на свидание. Впрочем, ты победила.
Почему мне это не кажется победой?
– Что произошло, что ты так возненавидела MMA? – спрашивает он.
Ненавижу врать Оуэну, но у всех есть секреты. У меня есть право на свои. Верно?
Рассказав ему, я ничего не добьюсь. Случившееся с Ридом не станет менее болезненным, разочаровывающим или нечестным. Не снимет груз с моих плеч. Разговор об этом лишь вновь разбудит и то дерьмовое чувство.
Да и не все, сказанное мной Оуэну, – неправда. Только это.
Я рассказала ему о том, как погиб мой папа – обычно я держу это при себе. Он знает обо мне намного больше, чем я знаю о нем.
– Моя очередь задавать вопросы. Ты сказал, что друзья делятся, а мы друзья, верно?
Играю по его правилам.
– Если только ты не передумала, – усмехается он, и я пихаю его в плечо.
– Прекрати. Я серьезно.
– А ты думаешь, я не серьезно?
Закатываю глаза.
– Забудь, что я спросила.
Оуэн тянет меня за рукав.
– Конечно, мы друзья. А что?
– С твоей мамой все в порядке? Я бы не спросила, но видела, как она утром плакала в машине и не приехала сегодня.
– Это долгая история, но, если коротко, она считает MMA опасным спортом и хочет, чтобы я перестал драться. Но до сегодняшнего дня она не предпринимала ничего настолько радикального.
Знак впереди гласит: ПОЛУФИНАЛ РЕГИОНАЛЬНОГО ЧЕМПИОНАТА MMA. Сворачиваю на забитую парковку перед ареной. Она напоминает мне о месте, куда я ходила на свой первый концерт.
В боковую дверь проходят мужчины и женщины со спортивными сумками, а у главного входа стоят зрители. Это любительское событие, но размер арены и количество зрителей и тренеров, входящих в здание, говорит о его важности.
Паркуюсь, и Оуэн смотрит на меня.
– Спасибо, что подвезла. Это правда. Ты спасла мою задницу. Я доеду обратно с Каттер или что-нибудь придумаю.
– Во сколько все заканчивается?
Не хочу, чтобы он ехал автостопом.
– Около девяти. А что? Ты передумала и решила посмотреть? – На его лице отражается надежда.
– Нет. Но я вернусь к девяти и заберу тебя. Бои продлятся всего два часа, а я всегда хотела увидеть Нэшвилл.
– Ты серьезно?
– Да. – Кокетливо ударяю по его руке, чем гордилась бы Люсия. – Встретимся здесь в девять.
Глаза Оуэна устремляются на то место, где я коснулась его руки. Он тянется и прижимает ладонь к моей ладони так, будто они находятся по разные стороны стекла. Переплетает мои пальцы со своими и кладет наши руки на его ногу.
– Могу задать тебе вопрос? – спрашивает он.
Вероятно, я не захочу отвечать на вопрос, который начинается таким образом.
– Забудь. Ты все равно мне ничего не расскажешь.
Девушке, которая в игре «Правда или действие» всегда выбирает действие, сложно проигнорировать вызов.
– Обратная психология? Меня настолько просто считать?
– Как раз наоборот, – говорит Оуэн.
– Что ты хочешь знать? Имя парня, с которым впервые поцеловалась? Самое худшее, что я сделала? Мой самый темный секрет? Порази меня.
– Если бы ты не взяла передышку между отношениями, а я бы не был кикбоксером, ты дала бы мне шанс?
Во рту становится сухо. Что сказать? Признаться, что меня к нему влечет и в альтернативной вселенной через секунду пошла бы с ним на свидание? Слишком рискованно отвечать прямо, нужно отшутиться или уклониться от ответа.
– Какой шанс? – предлагаю ему выход, хотя втайне надеюсь, он не направится к нему.
– При котором я целую тебя на ночь.
Втягиваю воздух и в итоге начинаю кашлять.
– Не хотел тебя смутить. – Оуэн сдерживает улыбку.
– Чтобы меня смутить, удачного подката мало. – Бросаю на него взгляд. – Готова поспорить, ты говоришь это всем девчонкам, которые не ходят с тобой на свидания.
Уголок его рта приподнимается.
– Вообще-то, их не так уж много.
– Как будто ты признался бы мне в этом.
– Обижаешь, Пейтон. Пытаешься разбить мне сердце?
Скептически смотрю на него, что довольно сложно, когда он притворно дуется.
– Не уверена, что это возможно.
Оуэн подносит наши руки к своей груди.
– Любое сердце можно разбить. Просто некоторые разбить легче, чем другие.
– Ты всегда так много флиртуешь?
– Только перед боем.
Я смеюсь. Оуэн помогает мне забыть о моих проблемах, и это приятно.
– Почему ты улыбаешься? – спрашивает он.
– Девушке нельзя улыбнуться?
Я снова флиртую.
– Если эта девушка – ты, она может делать все, что хочет. – Оуэн не сводит с меня взгляда, и мне кажется, он точно знает, о чем я думаю. – Уверена, что не хочешь пойти со мной? – спрашивает он.
– А ты не сдаешься, да?
Оуэн становится серьезным.
– Нет, если чего-то очень сильно хочу.
Глава 26Бойцовский клуб
Я ВСЕ ЕЩЕ НАХОЖУСЬ на парковке, когда постоянный поток входящих в здание превращается в ручеек. Бои скоро начнутся. Я планировала уехать и прогуляться по центру Нэшвилля, но все еще смотрю на боковую дверь, в которую несколько минут назад зашел Оуэн.
Какой он борец? Агрессивный и всегда идет в наступление – бросается на противника в ту же секунду, как звучит гонг? Или медленный и уверенный, как марафонец, распределяет силы и в процессе изматывает противника?