Съезжаю вперед на водительском сиденье, злясь на саму себя.
Кому какое дело, как борется Оуэн?
Он борец. Больше мне ничего не надо знать. Но я не могу перестать об этом думать.
Ну все. Я иду внутрь.
Я слишком много думаю. Войду, немного посмотрю и уйду. Оуэн и не узнает, что я там была.
Открываю дверь машины, пока не передумала. Температура упала, и стало холодно.
Надо было взять папину куртку.
На пассажирском сиденье скомкана школьная толстовка Оуэна. Натягиваю ее, и меня окутывает соленый запах океана.
Почему он не пахнет голубым сыром или старыми кроссовками? Захлопываю дверь и иду по парковке к главному входу.
Устроившаяся на стуле возле входа женщина играет на сотовом в интерактивную версию «Скрэббла». Она протягивает руку, не сводя глаз с экрана.
– Пять долларов.
Нахожу в кармане смятую купюру и отдаю ей.
– Заходи. – Она показывает большим пальцем за спину. – Просто иди на крики.
Как только вхожу в двери, слышу знакомый гул – свист и крики, топание ногами и улюлюканье.
Я и забыла, как шумно на таких мероприятиях.
Смотреть бой было своего рода терапией – способом выплеснуть гнев и раздражение, замаскированные под энтузиазм в отношении соревнующихся. Именно так я чувствовала себя, когда ходила на бои Рида. Зависаю перед дверным проходом, ведущим к рингу. Проем обрамляют сломанные петли, будто кто-то сорвал дверь, что характеризует общую атмосферу арены.
Как только пересекаю порог, создается ощущение, что я воспользовалась машиной времени, перенесшей меня на бои Рида.
По периметру ринга, сделанному в форме восьмигранника, расставлены складные стулья, но на них никто не сидит. Худой паренек в красных, пропитанных потом шортах добивает противника серией ударов в ребра, далее бьет коленом в живот. Противник сгибается, из него вышибло дух. Этот бой долго не продлится.
У него открыт правый бок.
Прикройся.
Слишком поздно. Парень в красных шортах наносит удар, голень с силой врезается в цель, и его противник валится на мат.
Толпа ревет. «Зачем подвергать себя такому уровню физического наказания?» – однажды после боя спросила я Рида.
Он посмотрел на меня, как на безумную.
– Ради всплеска эмоций.
Футбол тоже вызывает во мне всплеск эмоций, но мне не надирают зад.
Бросаю взгляд на открытый дверной проем за своей спиной. Мне надо уйти отсюда. Это место напоминает мне о Риде, а я меньше всего хочу думать о нем. Но, если уйду, получится, из-за него, а это хуже.
Держусь стены, чтобы не сбили с ног спешащие в туалет – не хочу свалиться. Подхожу ближе к рингу, но не слишком близко.
Борцы уходят с ринга, и к нему приближаются два новых противника. Мне их не видно, да и огни не освещают, как они выходят из раздевалки. Эти бои не транслируются по телевидению. Но все равно имеют важное значение. Никто не начинает с верхов. Возможно, Оуэн дрался до моего прихода, и я все пропустила. Таким образом вселенная сообщает мне, что стоило остаться в машине. Туда-то я и направляюсь, когда замечаю оранжевую куртку Каттер.
– Зовите Лоу, – кто-то кричит.
Появляется Оуэн, по бокам от него переговариваются Каттер и Лазарус.
На боях MMA никогда не увидишь яркие атласные халаты. На Оуэне лишь пара черно-желтых шортов.
Они заходят на ринг, и Оуэн поднимает кулак, когда рефери – играющий роль диктора – выкрикивает его имя:
– Оуэн Лоу.
Далее выходит противник Оуэна – «Безумный» Рики Дио.
Сначала я вижу его волосы, только потом его самого – макушка смазана гелем и так приподнята, что выглядит опасно. Остальные волосы Дио сбриты, и поэтому он выглядит безумно. На лице отражается смертельная смесь злости и нетерпения.
Он принимается кричать на Оуэна. Пытается его вывести. Прямо страница из схемы боя Рида.
Рефери общается с бойцами. Тренеры и катмены[11] покидают ринг. Капы вставлены, и раздается гонг, сигнализирующий о начале первого раунда.
Дио бросается на Оуэна, как одержимый. Он переходит в наступление, как и Рид – делает глубокие выпады. Наносит комбинацию ударов – джеб по почке, колено в живот и удар локтем в челюсть.
Локоть ударяет с силой, и я морщусь.
Оуэн встряхивается и остается спокойным. Он блокирует и уклоняется, изматывая противника.
Между раундами на ринг торопятся Каттер и Лазарус. Каттер склоняется над Оуэном. Он кивает, пока она говорит, а Лазарус замораживает и смазывает порезы Оуэна, чтобы не кровоточили.
К третьему раунду волосы Дио держатся лучше, чем сам боец. Парень растратил кучу энергии, нападая на Оуэна во время первых двух раундов, и теперь расплачивается за это.
Оуэн терпелив и спокоен. Ждет возможности и атакует парня силовым ударом или комбинацией.
Каждый раз, как Оуэн загоняет Дио к канатам, задерживаю дыхание.
– Давай. Падай уже, – шепчу я.
Оуэн сбивает Дио с ног. Когда Дио валится на мат, Оуэн не мешкает. В считаные секунды оказывается на мате перед Дио. Оуэн сжимает кулак и обхватывает рукой шею противника. Затем зажимает кулак свободной рукой, закрепив удушающий захват.
Все кончено.
Похоже, Дио тоже это понимает, потому что сдается – трижды постукивает по мату.
Рефери оглашает результаты боя.
– И победитель – Оуэн Лоу.
Я кричу и хлопаю вместе с толпой.
Лазарус поворачивается в мою сторону, и я задерживаю дыхание. Он смотрит прямо на меня. Нет… выше.
На стене над моей головой висят металлические часы. Лазарус проверяет время, затем поворачивается к Каттер.
Сердце колотится, и я ныряю за группу парней, спорящей о весовом пределе борцов полусреднего веса.
– Говорю вам, сто шестьдесят пять фунтов, – произносит один из них.
– Средний вес начинается при ста семидесяти пяти фунтах, – парирует его друг.
Спор обостряется.
– Пятьдесят баксов на то, что ты не прав.
– У тебя нет пятидесяти баксов, иначе я бы принял пари – и твои деньги.
– Сохрани свои деньги, – говорю я. Парни возраста колледжа поворачиваются ко мне. – Полусредний вес заканчивается на ста семидесяти фунтах, после этого начинается средний вес.
Они с мгновение смотрят на меня, затем начинают хохотать. Лузеры.
Направляясь к выходу, украдкой смотрю на Оуэна, промокшего от пота и улыбающегося от уха до уха, будто искренне рад. Проклятая бабочка в животе трепещет крылышками.
Черт побери.
Надо понять, как уберечь себя от этого. Обдумаю все, как вернусь в джип, пока Оуэн меня не заметил.
Поворачиваюсь и вижу направляющегося ко мне парня в красной футболке. Я знаю этот логотип.
– Пейтон?
Узнаю голос парня, но требуется минута, чтобы сообразить, откуда он взялся – потому что этому голосу здесь не место.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Билли.
В горле пересыхает, когда я поднимаю голову и вижу друга и товарища по команде Рида.
– Я зашла в туалет, – с запинкой произношу я. Ужасная ложь.
Билли качает головой и наблюдает за мной.
– Не смогла держаться подальше?
– Держаться подальше?
Он показывает на ринг.
– От боев. Скучаешь по ним, верно?
Рид здесь с Билли?
Мой пульс ускоряется, и я в панике осматриваю зал.
– Рида здесь нет, если ты ищешь его. Я сам сюда приехал. Мой кузен дерется. Он живет в Нэшвилле.
– Твой кузен. Верно, – бормочу я.
– Рид скучает по тебе. Знаю, он хотел бы получить от тебя весточку. Черт, он через секунду принял бы тебя обратно.
– Я по нему не скучаю, – отвечаю холодным тоном.
Билли многозначительно смотрит на меня.
– Прекрати, Пейтон. Тогда зачем ты здесь? Или начала драться?
– Довольно сложновато драться с этим.
Показываю на ортез, надеясь, Билли поймет, какую чушь несет.
Он отводит взгляд.
– Я тебя понимаю. То же самое я сказал после того, как со мной рассталась Джен. На обеде тусовался на футбольном поле, словно ждал, когда можно забрать ее с тренировки чирлидерш.
– Мне пора.
Проскальзываю мимо Билли, отчаянно пытаясь убраться подальше от него. Хочется умолять его не рассказывать о нашей встрече Риду, но бесполезно. Слава богу, мы не в Блэкуотер.
Сосредотачиваюсь на дверном проеме, ведущем к выходу.
– Он хочет тебя вернуть, Пейтон, – кричит вслед Билли.
Мой желудок сворачивается узлом, и в голове вспыхивает изображение Рида, стоящего наверху ступенек. Игнорирую Билли и продолжаю идти – через открытую дверь, по коридору, мимо женщины с билетами и по парковке, пока не добираюсь до джипа.
Продолжаю оглядываться, чтобы удостовериться, что меня никто не преследует. Забравшись в машину, кидаю ключи в подстаканник.
Если заведу машину, включится свет, и она зашумит. А я не хочу привлекать внимание. Опускаюсь на сиденье ниже, мечтая исчезнуть.
Моя встреча с Билли заставила меня понервничать. Ненавижу весь этот бред о том, как Рид скучает по мне – о, и моя любимая часть, – что примет меня обратно.
Что за слезливую историю впаривает всем Рид? После всей этой лжи удивлена, как его не убило молнией.
Что, если Билли поделится с Ридом своей идиотской теорией о том, что я тусуюсь на полуфинале MMA, потому что очень скучаю по нему? Рид будет звонить не переставая.
Вероятно, Билли написал ему, как только я вышла.
Следующий час сижу в дурном настроении в джипе. Бои недавно закончились, и поток пропитанных тестостероном парней, выполняющих плохие боковые удары, сходит на нет. Бойцы и их тренеры выходят через боковую дверь, но нигде не видно Оуэна, Каттер или Лазаруса.
Есть, наверное, другой выход, и я сижу здесь, как идиотка, а они уже на полпути к Блэкуотер. Наконец открывается боковая дверь. Выходят Каттер и Лазарус и направляются к парковке. Наблюдаю за дверью, ожидая выхода Оуэна.
Где он?
Мимо проезжает грузовик Каттер и сворачивает на улицу. Оуэна так и нет.
Решил поехать с кем-то другим?
Уверена, одна из фанаток MMA на арене была бы рада его подвезти, но Оуэн не кинул бы меня.