Ничего.
– И что нам делать? Мы не можем просто так появиться там, – говорит Грейс. – И мы не можем сами остановить Рида и его накачанных стероидами друзей.
Она права. Не можем.
Есть только один способ спасти Оуэна.
Это разрушит его будущее борца, но спасет ему жизнь.
– Я должна позвонить копам и сообщить о драке.
– Скажи им, что там делают ставки, – говорит Грейс. – Городок маленький. Если упомянуть про ставки, они проверят.
Смотрю на Тесс.
– Если позвоню, ты знаешь, что случится.
– Знаю.
– А что случится? – спрашивает Грейс. – Расскажите.
– Если Оуэна и Рида арестуют на подпольныз боях, их обоих выпрут из лиги. Они больше не смогут участвовать в боях. И это значит, никаких призовых денег, – последнее произношу, глядя на Тесс.
Тесс кивает.
– Кто-то должен его остановить.
Будущее Оуэна в качестве бойца ММА предрешено. Хоть части меня и кажется, что я спасаю его во многом из-за его больного сердца, несмотря на его решение драться. Но знать, что Рид попытается навредить ему и, возможно, убить? Такое я не могу игнорировать.
– Я позвоню в полицию. Грейс, продолжай звонить Оуэну.
Мы в пятнадцати или двадцати минутах от завода. Драка должна начаться через пять минут. И может закончиться до того, как мы туда доберемся. Я больше не могу терять время. Набираю номер.
– 911. Что у вас случилось?
Глава 41Уличный боец
– ТЫ НЕ МОЖЕШЬ войти через главный вход, – говорит Такер. – Там везде копы, и они никого не пускают внутрь. На данный момент на всех, кто оттуда вышел, надели наручники.
– Что насчет Оуэна? Ты его видел?
Такер качает головой.
– Нет. А я искал. Твои кузены тоже где-то здесь, но его никто не видел.
– Спасибо.
Я иду с Грейс и Тесс. Времени нет ни на что, кроме как найти Оуэна.
Перед заводом на траве припаркованы полицейские машины. Сегодня все видно на многие метры вокруг благодаря проблесковым маячкам на крышах автомобилей. Небольшая группа взрослых средних лет, явно не занимающихся подпольными боями, наблюдает, как копы надевают наручники на выходящих из главного входа.
Такер догоняет нас.
– Куда вы идете?
– Я должна найти Оуэна. Кто эти люди?
Показываю на группу взрослых.
Теперь вблизи они больше похожи на пожилых людей.
– Не знаю. Вероятно, ближайшие соседи или люди, последовавшие за полицейскими машинами. Здесь действительно так делают. По большей части никогда ничего не происходит, скукотища, поэтому, увидев полицейскую машину, они хотят знать, что случилось.
– Тогда, наверное, стану одной из них.
Когда подходим ближе, вглядываюсь в лица в поисках Оуэна.
Коп-здоровяк выходит с Билли, чьи руки в наручниках заведены за спину, и передает его другому офицеру. Рядом с ним на земле в ряд сидит более десятка парней в наручниках.
Грейс выгибает шею, чтобы получше рассмотреть.
– Они точно не слоняются без дела.
– Я же говорил, они арестовывают всех, – говорит Такер.
Нас замечает офицер и подходит к нам.
– Что вы, ребята, здесь делаете?
– Увидели, что сюда едут полицейские машины, и захотели посмотреть, что происходит, – невинно произносит Грейс.
– Вот и посмотрели. Пора домой. – Он показывает за наши спины. – Возвращайтесь к своей машине. – Офицер неодобрительно смотрит на Такера. – И я знаю, что твоя мама не хотела бы, чтобы ты находился здесь, Такер. Радуйтесь, что не были внутри. А теперь убирайтесь отсюда.
Пока коп говорил, я искала глазами Оуэна. Он не сидел на земле с группой парней в наручниках. Но и Рида здесь тоже не было.
Мы уходим, чтобы не нарываться на неприятности. Офицер с мгновение наблюдает за нами, затем теряет интерес и возвращается к арестованным.
Через несколько шагов нас уже скрывает темнота.
– Какой план? – спрашивает Такер.
– Я знаю другой вход внутрь, – говорю ему, пока Грейс кому-то строчит сообщение.
– Кристиан и Кэм уже здесь, – сообщает она. – Они на крыше.
– Что?
– Они забрались в вентиляционные трубы, когда услышали копов.
– Они видели Оуэна?
Грейс качает головой.
– Нет, я уже спросила. Кристиан говорит, они дождутся, когда внутри будет не так много копов, и снова начнут искать.
Что, если у Оуэна не так много времени?
Достаю телефон, чтобы проверить, не пришло ли сообщение от него, но он, конечно, разряжен. Наверное, израсходовала всю батарею, пока отправляла ему десятки сообщений, оставшихся без ответа.
– Я не могу так долго ждать, – говорю Грейс. – Я пойду внутрь.
Она прячет телефон в карман и собирает длинные черные волосы в хвостик.
– Мы готовы. Идем.
Веду всех, и мы приближаемся к заводу сбоку. Держимся поближе к деревьям, чтобы копы нас не увидели.
– Я ничего не вижу. Здесь так темно. – Держу руку перед собой, чтобы не налететь на ветку. – А телефон разряжен.
– У меня есть фонарик. Можешь взять его, – предлагает Такер.
Он передает мне что-то, не похожее на фонарик.
– Такер, это ручка.
– Нажми на конец. Не сейчас. Он очень яркий.
К счастью, мигающие огни полицейских машин освещают переднюю часть здания, помогая мне определить верное направление.
Мы подбираемся ближе к зданию.
– Мне кто-то пишет, – говорит Грейс. – Но я не могу прочитать, не увеличив на телефоне яркость.
– Дай посмотрю, – говорит Такер. Я не вижу, что он делает, но он возится с телефоном Грейс. Слегка увеличивает яркость. – Все равно не могу прочитать, – шепчет он. Он засовывает телефон под футболку, чтобы скрыть свет. Телефон светится ярче, когда он еще больше увеличивает яркость.
– Кто там? – кричит мужчина. В нашу сторону направляется луч фонаря.
Грейс хватает Такера и тянет от меня. Свет выхватывает их двоих.
– Что вы там делаете? Оставайтесь на месте, – говорит офицер.
Грейс машет мне рукой, прогоняя.
– Иди!
Я отхожу в тень поближе к деревьям. Чувствую себя ужасно, потому что оставила их там, но больше всего меня волнует Оуэн. Я пробираюсь к каменной лестнице, к которой приводил меня тогда Оуэн. Как только вижу ее, пульс ускоряется.
Я действительно это сделаю?
Ноги трясутся, пока я спускаюсь. Снимаю замок, как показывал Оуэн, но не могу заставить себя открыть дверь. Настоящий тоннель – не такой, как при входе на стадион. Он темный, под землей и заблокированный, в смысле из него нет выхода, пока я не доберусь до другого конца – которого не вижу.
Пульс эхом отдается в ушах. Руки так сильно трясутся, что я едва могу открыть дверь.
У меня получится.
Папу никто не мог спасти, но я могу спасти Оуэна. Не позволю страху меня остановить. Но это не обычный страх. Я имею дело с панической атакой, вызываемой фобией. Вместо того, чтобы представлять себе темный тоннель, в который я вот-вот войду, вспоминаю Оуэна в раздевалке после полуфинала, бледного и хватающего ртом воздух. Прямо сейчас он может находиться где-то там, по другую сторону, в куда худшем состоянии.
Я могу это сделать.
Смотрю на небо и впервые с папиной смерти разговариваю с ним. С небом, темнотой, раем и созвездиями – со всеми местами, где может свободно витать его дух.
– Помоги мне, папа, – шепчу я. – Пожалуйста.
Прикасаюсь к жетонам на шее. Мама права.
Он все еще с нами. Я слышу его голос так ясно, что он как будто стоит передо мной.
Цель, удар, расслабление.
Не помню, сколько мне было, когда он впервые произнес эти слова, но помню, что после того первого дня он еще сотню раз произносил их. Цель, удар, расслабление. Мы всё тренировались и тренировались, передавая друг другу мяч на заднем дворе.
– Нельзя сосредотачиваться на победе или забивании голов, – говорил он. – Ты должна сосредоточиться на каждом ударе. Пас это или удар по воротам, он может стать самым важным, и ты всегда должна об этом помнить. Только тогда победишь.
Я. Могу. Это. Сделать.
Сжимаю жетоны во вспотевшей ладони. Сглатываю, но во рту сухо, как в пустыне.
Цель. Удар. Расслабление.
Сосредоточься на следующем ударе. Вот и все. Я должна сосредоточиться на том, чтобы сделать шаг, потом еще один. И я должна идти, пока не доберусь до конца.
Пересекаю порог, и стены наклоняются. Бетонный пол как будто перемещается, словно иду по веревочной лестнице. Закрываю глаза и для поддержания равновесия вытягиваю руки.
Цель. Удар. Расслабление.
Первый шаг кажется невозможным. Нога слишком тяжелая, и я не могу ее поднять.
Что, если сердце Оуэна остановится, а рядом никого не будет?
Поднимаю ногу и делаю первый шаг. Тело покачивается, пока я не касаюсь земли. Слышу в голове папин голос, снова и снова повторяющий одно и то же, как мантру: Цель. Удар. Расслабление.
Цель. Удар. Расслабление.
Передвигая ногу, анализирую движения. Поднимаю колено, опускаю ногу, затем меняю на другую и повторяю. Колено вверх, ногу вниз, поменять.
Вверх. Вниз. Смена.
Руки так и вытянуты. Я не могу дотянуться до стен, что, вероятно, хорошо. От этого тоннель кажется больше.
Скорее комната, чем тоннель.
Играю с собой в интеллектуальную игру. Колено начинает дрожать, и я закрываю глаза. Слишком сложно смотреть. Я знаю, как далеко прошла, и если оглянусь, больше не смогу увидеть вход.
Вверх. Вниз. Смена. Вверх. Вниз. Смена.
Мантра становится автоматической, и я начинаю считать шаги.
Семь. Десять. Четырнадцать.
Колени дрожат и стучат друг об друга, возникает рвотный позыв. Я глубоко вдыхаю через нос, стараясь успокоить желудок.
Двадцать восемь. Тридцать пять. Сорок один.
Единственный свет исходит от ручки Такера, но глаза все равно закрыты. Пока не начинается грохот. Не просто грохот… шаги. Быстро приближаются.
Возможно, это Оуэн.
Шаги звучат громче, напоминая мне о том, что я все еще в тоннеле.
Откуда они?
Мое сердце бешено бьется, звук становится громче. Луч света отскакивает от стен тоннеля и приближается. Я вижу силуэт, но не больше. Ко мне бегут широкие плечи и мускулистое тело.