— Мама, они солгали! Это не задание по истории. Они что-то ищут.
Рис поднесла руку к вискам и пошевелила пальцами, словно настраивала какой-то прибор.
— Книгу!
Тетя Дель пришла в полное замешательство.
— И какую же книгу вы ищете на кладбище?
Лена встряхнула головой, отметая цепкий взгляд кузины.
— Книгу, которая принадлежала Женевьеве.
Я расстегнул молнию спортивной сумки и, вытащив лопату, медленно направился к могиле, стараясь не обращать внимания на призрачную женщину, которая не сводила с меня глаз. В тот момент я ожидал любого поворота событий — вплоть до удара молнии. Но отступать было поздно. Воткнув лопату в землю, я выворотил первый ком.
— Великая мать! Итан, что ты задумал?
По-видимому, вскрытие могилы вернуло тетю Дель в реальный мир.
— Я ищу книгу.
— Здесь?
Она была на грани обморока.
— Какая книга может находиться под землей?
— Чародейская книга, — ответила Лена, посматривая на Женевьеву, которая сидела на камне в шаге от нас. — Очень старая. Мы даже не знаем, действительно ли она здесь. Это только предположение.
Я изо всех сил пытался не смотреть на Женевьеву. Вид ее мерцающего тела вызывал во мне смятение чувств. Она наблюдала за нами. Жуткие кошачьи глаза были пустыми и безжизненными, словно стеклянными.
Несмотря на декабрь, земля была довольно мягкой. Не прошло и минуты, как я выкопал яму глубиной с фут. Тетя Дель расхаживала взад и вперед с встревоженным видом. Она то и дело посматривала на нас, а затем бросала косые взгляды на Женевьеву. Тетя Дель по-прежнему думала, что мы не видим призрак. Что ж, по крайней мере, не мне одному здесь страшно.
— Давайте вернемся домой, — сказала Рис, стараясь заглянуть в мои глаза. — Это просто отвратительно!
— Не будь такой неженкой, — ответила Лена.
Она встала на колени около вырытой ямы.
«Рис видит ее?»
«Вряд ли. Только не позволяй ей смотреть тебе в глаза».
«А если она прочитает мысли тети Дель?»
«Нет, Итан, это ей не удастся. Тетя Дель видит множество сцен одновременно. Никто, кроме палимпсеста, не сможет оценить такой объем информации и выделить в нем какой-то смысл».
— Мама, неужели ты позволишь им вскрыть могилу?
— Дети, вы пошли на поводу у нелепой затеи. Давайте прекратим эту глупую игру и вернемся к праздничному столу.
— Не сейчас. Мы должны найти книгу.
Лена повернулась к тете Дель.
— Покажи нам, где ее искать.
«О чем ты говоришь?»
«Она может показать нам предметы, которые находятся под землей. Тетя может дать нам проекцию своих видений».
— Даже не знаю… Мэкону не понравится мое вмешательство.
Тетя Дель тревожно прикусила губу.
— А откуда он узнает, что мы ходили на кладбище? — возразила ей Лена.
— Ладно. Итан, выбирайся из ямы.
Я отступил на несколько шагов и отряхнул перепачканные штаны. Мой взгляд скользнул по Женевьеве. Ее лицо изменилось. Брови призрака приподнялись. В золотистых глазах сквозил интерес. Казалось, ей хотелось посмотреть, что у нас получится. Или, возможно, она собиралась уничтожить нас карающей молнией.
— Лучше присядьте, — предупредила тетя Дель, напомнив мне стюардесс из кинофильмов. — Мои чары могут вызвать у вас головокружение. Если вы почувствуете тошноту, пригните голову к коленям. Первый опыт всегда дается непросто.
Она протянула нам руки, чтобы мы образовали цепь контакта.
— Мама, я не верю своим глазам! Как ты можешь участвовать в этой афере?
Тетя Дель вытащила заколку из волос и встряхнула головой. Локоны разметались по плечам.
— Не будь такой неженкой, Рис.
Ее дочь закатила глаза и взяла мою руку. Я взглянул на Женевьеву. Она посмотрела на меня и приложила палец к губам, как будто призывала к молчанию. Воздух вокруг нас задрожал, и мы вдруг начали вращаться, как в том аттракционе, где людей пристегивают к борту карусели и все быстро кружится, вызывая тошноту. Затем я увидел вспышку, и передо мной открылось несколько дверей… Одна за другой, с секундным интервалом.
Две девочки в белых юбках бегут по траве, держа друг друга за руки. Они смеются. Кончики желтых бантов развеваются на ветру.
Дверь захлопнулась, и открылась другая…
Женщина с нежной шоколадной кожей вешает белье на веревку и тихо напевает. Свежий ветер приподнимает влажные простыни. Женщина поворачивается к большому дому и кричит: «Женевьева! Евангелина!»
Еще одна дверь…
Молодая девушка идет через пустырь в сгущающихся сумерках. Оглядывается, проверяя, не следует ли кто-нибудь за ней. У нее рыжие волосы. Женевьева. Из густой тени выбегает долговязый юноша, похожий на меня. Она бросается в его объятия. Парень целует ее в губы. «Я люблю тебя, Женевьева. Придет время, и мы поженимся. И пусть твоя семья говорит, что не хочет этого. Для любви нет ничего невозможного». Девушка нежно касается пальцами его щеки. «Ш-ш-ш! У нас не так много времени».
Дверь закрылась, и отворилась другая…
Дождь, дым и треск огня на пепелище. Женевьева стоит на темном поле. По ее лицу струятся слезы. Она сжимает в руках большую книгу в кожаном переплете. На обложке нет названия — просто оттиск полумесяца. Девушка смотрит на женщину — ту самую, которая развешивала белье на веревках. Айви. «Почему тут нет названия?» Лицо старой женщины подергивается от страха. «Если на обложке не написано название, это не означает, что у книги нет имени. Оно перед тобой. Ты держишь в руках "Книгу лун"».
Дверь захлопнулась. Возникла еще одна…
Айви, еще старее и печальнее, стоит над выкопанной могилой. На дне ямы — сосновый гроб. «Уходя в тень смерти, я больше не боюсь содеянного зла». Она держит что-то в руке. Книга с полумесяцем на кожаной обложке. «Возьми это с собой, мисс Женевьева. Так она не причинит вреда другим людям». Айви бросает книгу на гроб.
Еще одна дверь…
Мы четверо сидим рядом с ямой, а под землей чуть ниже и левее виден сосновый гроб (я не нашел бы его без помощи Дель). На нем лежит книга. Под крышкой гроба в густой темноте — тело усопшей Женевьевы. Ее глаза закрыты. Кожа белее фарфора кажется гладкой и бархатистой. Длинные волосы ниспадают огненными волнами на плечи. Кажется, что она по-прежнему дышит. Я не знал, что труп может оставаться нетленным на протяжении полутора веков.
Внезапно видение свернулось в вихрь и поднялось вверх — назад из земли, к нам, сидевшим у ямы, к надгробному камню с призрачной фигурой Женевьевы. Рис закричала. Последняя дверь захлопнулась.
Я попытался открыть глаза, но от усилий закружилась голова. Дель была права. Меня тошнило. Попробовал встать, но сфокусировать взгляд так и не удавалось. Рис выпустила мою руку и начала пятиться от Женевьевы — подальше от ее золотистых глаз.
«Ты в порядке?»
«Думаю, да».
Лена пригнула голову к коленям.
— Все чувствуют себя нормально? — спросила тетя Дель.
Ее голос был ровным и спокойным. Она уже не выглядела такой смущенной, как раньше. Если бы мне довелось смотреть на мир ее глазами, я бы просто сошел с ума или, как она, старался бы отрешиться от всего происходящего.
— Просто невероятно, — сказал я ей, — как вы все это можете видеть!
Мое зрение постепенно восстанавливалось.
— Дар палимпсестрии является и великой честью, и тяжкой ношей.
— Книга здесь. На крышке гроба.
— Она принадлежит этой женщине, — ответила Дель, указав рукой на призрак. — Странно, что вас не удивило ее присутствие.
— Мы уже встречались с Женевьевой, — призналась ей Лена.
— Значит, она решила открыть вам свою тайну. Обычно чародеи не видят мертвых. Даже феи не способны на это, а смертные — и подавно. Мы видим мертвых только тогда, когда они сами хотят напомнить нам о себе.
Внезапно меня охватил ужас. Он отличался от того чувства, которое я испытывал, стоя на крыльце Равенвуда или теряя сознание от холодных чар Ридли. Подобный ужас настигал меня после кошмарных снов при мысли о потере Лены. Это был парализующий страх. Возможно, до меня наконец дошло, что мы вскрываем могилу среди ночи, что за мной наблюдает могущественный призрак темной чародейки, что я краду книгу, оставленную на крышке гроба. О чем я думал, направляясь сюда? Что мы делаем, раскапывая могилу под лучами полной луны?
«Вы пытаетесь исправить мою ошибку».
Голос, прозвучавший в моей голове, принадлежал не Лене. Я повернулся к тете Дель. Она и Рис смотрели на привидение. Они тоже услышали ее. Я посмотрел в золотистые глаза Женевьевы, которые то меркли в темноте, то сияли, как звезды. Она поняла, почему мы пришли.
«Возьмите ее».
Я недоверчиво посмотрел на Женевьеву. Она прикрыла глаза и едва заметно кивнула.
— Она хочет, чтобы мы взяли книгу, — сказала Лена.
Мне казалось, что я схожу с ума.
— Откуда нам знать, что она не готовит подвох?
Женевьева была темной чародейкой, с такими же золотистыми глазами, как у Ридли. Лена возбужденно взмахнула руками.
— Нам придется довериться ей.
Оставалось только одно: копать.
Книга выглядела точно так же, как в нашем видении. Большой фолиант в потрескавшемся кожаном переплете, на котором я заметил оттиск полумесяца. Казалось, книга была насквозь пропитана отчаянием. Ощущалась ее тяжесть, и не только физическая. Плод усилий темных чародеев. Я понял это, как только взял том в свои руки. Обложка обожгла мне пальцы. Возникло ощущение, что при каждом вздохе книга крадет у меня из легких половину воздуха.
Я приподнял гримуар над головой и передал Лене Мне хотелось выбраться из ямы и как можно быстрее покинуть кладбище. От мысли, что я стою на гробу Женевьевы, бросало в дрожь.
— Великая мать, — со вздохом сказала тетя Дель. — Вот уж не думала, что увижу «Книгу лун». Осторожнее, Лена! Она такая же старая, как само время. Мэкон не поверит, что мы отыскали ее!
— Он не должен знать о ней.
Лена смела с обложки комья высохшей земли. Рис шагнула к ней и скрестила руки на груди, словно сердитая няня.