— Мне надоели ваши выходки! Я смотрю, вы совсем потеряли голову. Если вы думаете, что я не расскажу дяде Мэкону…
Лена медленно поднесла книгу к лицу кузины.
— О чем?
Примерно так же она смотрела в глаза Ридли на семейном сборе — пристально и недоброжелательно. Выражение лица Рис изменилось. Она растерялась, словно утратила ориентацию в пространстве. Взгляд Рис остановился на книге, но было ясно, что она не видела ее.
— Так о чем ты хочешь рассказать?
Девушка зажмурилась, будто хотела вырваться из уз кошмара. Она открыла рот, собираясь дать ответ, но затем плотно сжала губы. На лице Лены промелькнула удовлетворенная улыбка. Она медленно повернулась к своей тете.
— Тетя Дель, ты не возражаешь?
Тетя Дель выглядела такой же опешившей, как и ее дочь. В принципе, у нее всегда был несколько обескураженный вид, но сейчас это состояние растерянности явно усилилось. В любом случае, она не ответила на вопрос племянницы.
Лена взглянула на меня и бросила книгу поверх моей сумки. Я увидел в ее глазах зеленые искорки. Черные локоны, мерцая в лунном свете, завивались в воздухе. Этот чародейский бриз как будто вспенивал магическую энергию вокруг ее головы. Я не понял, что произошло, но три женщины словно замкнулись в темном коконе — возможно, ведя какой-то безмолвный разговор. Естественно, я не услышал ни слова. Затем их спор окончился. Сияние вокруг их фигур вновь стало лунным светом, а тьма, поблекнув, превратилась в ночную мглу. Я оглянулся на могильный камень Женевьевы. Призрак исчез, будто его там и не было. Рис переступила с одной ноги на другую. На ее лице опять появилось выражение святоши.
— Ты зря надеешься, что я не расскажу дяде Мэкону о твоем глупом школьном задании. Мало того что ты затащила нас на кладбище, так вы и набросок не сделали…
О чем она говорила? Почему такой серьезный тон? Внезапно до меня дошло, что Рис забыла о вскрытии могилы. Она не помнила о том, что произошло в последние полчаса.
«Что ты с ними сделала?»
«Мы с дядей Мэконом иногда практикуемся в этом искусстве».
Лена уложила книгу в сумку и застегнула молнию.
— Рис, прости меня. Я не знала, что ночью это место выглядит так жутко! Давайте уйдем отсюда.
Ее кузина кивнула и, развернувшись на каблуках, потянула тетю Дель за собой.
— Ах, девочка! Какой же ты еще ребенок!
Лена с усмешкой подмигнула мне.
«И в чем вы практикуетесь? В контроле над умами людей?»
«Во всяких мелочах. В телекинезе, в бросании камешков силой мысли. В наведении иллюзий. В чарах, изменяющих время. Но это дается мне с трудом».
«А стирать память легче?»
«Я просто удалила книгу из их воспоминаний. Можешь считать, что для меня это действительно легко. Они не помнят ее. Этой книги как бы не существует в их реальности».
Конечно, нам нужна была «Книга лун». Я понимал, почему сейчас Лена применила чары. Но мне казалось, что она пересекла запретную черту. И я уже не знал, ту ли сторону мы приняли. Что, если она вновь перейдет границу? Где тогда я окажусь? И не попрактикуется ли она в чарах забвения на мне?
Рис и тетя Дель направились к выходу из сада. И не обладая способностями сивиллы, можно было догадаться, что им не терпелось уйти подальше отсюда. Лена последовала за ними, но что-то остановило меня.
«Лена, подожди».
Я вернулся к зарытой могиле, сунул руку в карман и, развернув платок с инициалами, приподнял медальон на цепочке. Ничего не изменилось. Призрак не вернулся, и мне стало ясно, что я больше не увижу его. Камея привела нас сюда и показала только то, что нам следовало увидеть. Я опустил медальон на холмик земли. На мой взгляд, это была бы честная сделка. Но вдруг у меня в голове прозвучал голос Женевьевы — теперь более мягкий и грустный:
«Нет. Не оставляй его мне».
Я взглянул на могильный камень. Женевьева сидела там, и окрепший ветер терзал легкую дымку, то и дело обращая ее фигуру в ничто. Она уже не казалась мне устрашающей. Это была сломленная невыносимой печалью женщина, потерявшая любимого.
Я понял ее.
8.12ПРОБЛЕМ ПО ГОРЛО
Представьте, что ваша жизнь превратилась в череду проблем. Допустим, что с каждым днем их становится все больше и больше. В какой-то момент вы заходите в реку злоключений так далеко, что уже не остается ничего, кроме как тащиться вброд через неприятности в надежде добраться до другого берега. Такой была логика Линка, и я понемногу начинал осознавать ее гениальность. Эту мудрость не понять до той поры, пока не окажешься по горло в проблемах.
На следующий день мы с Леной достигли этой самой глубины. Все началось с поддельной записки, которую я написал карандашом Эммы. Вместо занятий в школе я решил ознакомиться с книгой, которую нам не полагалось даже держать в руках. А чтобы объяснить свое вечернее отсутствие, мне пришлось наврать о новом задании по истории края. Я был уверен, что Эмма тут же разоблачит меня, но она как раз болтала по телефону с тетей Кэролайн, обсуждая «состояние» отца. Естественно, я чувствовал себя последним негодяем: ложь, вскрытие могилы, поддельная записка, стирание воспоминаний. Но школа могла подождать. Нам нужно было разобраться с древним проклятием. Как бы там ни было, мы нашли «Книгу лун». Я держал в своих руках настоящий гримуар…
— Ой!
Обложка обожгла мою ладонь, как будто я прикоснулся к раскаленной печи. Книга упала на пол. Из глубины дома донесся лай Страшилы Рэдли. Я услышал, как его когти зацокали по ступеням лестницы. Он явно направлялся к нам.
— Дверь, — тихо скомандовала Лена.
Она и головы не подняла от старого латинского словаря. Дверь спальни захлопнулась перед носом Рэдли. Пес возмущенно залаял.
— Страшила, не лезь в мою комнату! Мы не делаем ничего предосудительного. Я хочу заняться музыкой.
Трюк с дверью немного удивил меня. Похоже, она научилась ему у дяди Мэкона. Лена даже не шевельнулась. Я понял, что она уже хорошо освоила телекинез. А какой трюк она показала прошлой ночью, когда воздействовала на Рис и тетю Дель! Мне казалось, что чем больше мы приближаемся к ее дню рождения, тем сильнее в ней проявляется чародейская мощь. Я старался не замечать происходящих изменений, но это было невозможно.
Взглянув на меня, она заметила, что я потираю ладонь о джинсы. Кожа все еще болела от ожога.
— Неужели ты забыл, что смертные не должны прикасаться к книге?
— Да. То же самое мне говорила Мэриан.
Лена открыла черный футляр и вытащила скрипку.
— Почти пять часов. Пора уделить время музыке. Если я не позанимаюсь, то дядя проснется и узнает об этом. Его не проведешь.
— Узнает? Каким образом?
Лена улыбнулась и села на стул в углу комнаты. Прижав инструмент подбородком, она поднесла к струнам длинный смычок. Какое-то время она сидела не двигаясь и закрыв глаза, словно мы находились в зале филармонии, а не в ее комнате. Затем Лена заиграла. Музыка струилась, заполняя комнату, будто тоже была магической силой. Белые занавески на окне слегка дрогнули, и я услышал песню…
Шестнадцать лун, шестнадцать лет.
Светило скоро даст ответ.
Страницы Тьмы заговорят,
Сумеешь ли проклятье снять…
Лена осторожно приподнялась и аккуратно положила скрипку на стул. Музыка по-прежнему изливалась из инструмента. Лена приставила смычок к стене и села рядом со мной.
«Ш-ш-ш. Не говори громко».
«Вот как ты занимаешься музыкой!»
— Главное, что дядя Эм не замечает подмены. Смотри.
Она указала на щель под дверью. Я увидел промелькнувшую тень и услышал ритмичный стук собачьего хвоста по полу.
— Страшиле нравится оберегать меня. А я довольна тем, что он сидит под дверью. Считай это системой предотвращения внезапного вторжения взрослых.
Разумно.
Лена встала на колени перед книгой и спокойно взяла ее в руки. Она пролистала несколько страниц, и я увидел тот же самый набор заклинаний, на который мы смотрели весь день. Сотни записанных чар. Аккуратные строки на английском, латыни, гэльском[36] и незнакомых языках, один из которых имел странные витиеватые буквы. Я раньше никогда не видел такие символы. Коричневые страницы оказались тонкими, почти прозрачными. Тексты заклинаний были написаны темно-коричневыми чернилами — по крайней мере, я надеялся, что чернилами, а не человеческой кровью.
Лена указала пальцем на одну из фраз и передала мне латинский словарь.
— Это не латынь. Сам посмотри.
— Я думаю, это гэльский. Ты когда-нибудь видела что- то подобное?
— Нет, не видела. Наверное, это какой-то старый чародейский язык.
— Жаль, что у нас нет чародейского словаря.
— Словарь-то есть, но в комнате дяди. В его личной библиотеке больше сотни чародейских книг. Конечно, это не Lunae Libri, но словарь там имеется.
— А долго еще ждать, когда он проснется?
— Он скоро появится.
Вспомнив о рукавицах-прихватках, которыми Эмма пользовалась на кухне, я натянул рукава свитера на ладони и снова переложил книгу на пол. Тонкие страницы шумно гнулись под моими прикосновениями. Они шуршали, как сухие листья.
— Ты понимаешь что-нибудь в этом?
Лена покачала головой.
— Девушки в моем семействе почти ничего не знают о чародействе до своего объявления.
Она рассеянно смотрела на страницы.
— Я думаю, их специально не обучают… на тот случай, если они уйдут во Тьму.
Мне пришлось промолчать, чтобы не развивать эту тему.
Какое-то время мы молча перелистывали книгу, по-прежнему ничего не понимая в ней. Некоторые иллюстрации вызывали испуг. Другие были очень красивыми. Неведомые символы, существа, животные. В «Книге лун» даже лица людей выглядели иногда не по-человечески. Мне этот том напоминал энциклопедию с другой планеты.
Лена вновь перетянула книгу к себе на колени.
— Тут так много неизвестных слов и текст такой…
— Глючный?