— Вы все еще встречаетесь? — Мне было даже страшно спрашивать.
— Ага. Можешь хранить секреты?
— Ты же знаешь.
Линк задрал рукав своей футболки с изображением Рамоунс, и я увидел татуировку, которая выглядела как анимешный вариант Ридли, в коротенькой католической юбочке и гольфах до колена. Я надеялся, что его увлечение Ридли вскоре приутихнет, но в глубине души я знал правду. Линк забудет ее, только когда она добьется от него своего, если, конечно, она не заставит его сигануть с утеса головой вниз. И даже тогда, он, возможно, будет превозносить ее.
— Я сделал ее во время рождественских каникул. Классно, да? Ридли сама нарисовала ее для меня. Она убийственный художник.
«Убийственный» — это верно. Что я мог сказать? Ты наколол мультяшную версию Темного Мага на своей руке, которая, между прочим, держит тебя под каким-то любовным заклинанием, и ты, кажется, считаешь ее своей девушкой?
— Твоя мама будет в бешенстве, когда увидит ее.
— Она не увидит. Рукав закрывает ее, и у нас дома введено новое правило касаемо личной жизни. Она должна стучаться.
— Прежде чем ворваться в комнату и сделать, что пожелает?
— Ага, но, по крайней мере, она сначала стучится.
— Надеюсь, ради твоего же блага.
— В любом случае, у нас с Ридли есть сюрприз для Лены. Не говори Рид, что я тебе рассказал, она меня убьет, завтра мы устраиваем для Лены вечеринку. На том огромном поле Равенвуда.
— Лучше бы это оказалось шуткой.
— Сюрприз, — он и правда выглядел воодушевленным, будто этой вечеринке суждено было случиться, будто Лена туда пойдет или Мэйкон ее отпустит.
— О чем ты думал? Лене это не понравится. Она и Ридли даже не разговаривают.
— Все зависит от Лены, друг. Ей пора бы забыть все разногласия, они же семья.
Я прекрасно понимал, что он был под влиянием Ридли, послушный зомби, но он все равно выводил меня из себя.
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Просто не вмешивайся. Поверь мне.
Он открыл шоколадный батончик и откусил.
— А, ладно, чувак. Мы просто старались сделать приятное для Лены. Не похоже, чтобы у нее было много друзей, желающих закатить ей вечеринку.
— Еще одна причина ничего не устраивать. Никто не придет.
Он заулыбался во все тридцать два зуба и запихал оставшийся батончик в рот.
— Все придут. Все уже готовятся. По крайней мере, так говорит Рид.
Ридли. Конечно же. Как только она оближет свой леденец, за ней весь чертов город последует, как за гребаным Крысоловом.
Кажется, Линк не до конца понимает всю эту ситуацию.
— Моя группа, Трясуны, впервые выступит на сцене.
— Твоя что?
— Новая группа. Я организовал ее, ну, пока был в церковном лагере.
Совершенно не хочу знать, что еще произошло во время зимних каникул. Я был просто счастлив, что он вернулся не по частям.
Мистер Ли ударил мелом по доске, привлекая к себе внимание, и вывел большую цифру восемь.
— В конце концов, Хэтч не смог сдвинуть Конфедератов и увел свои войска, при этом они потеряли восемьдесят девять человек и шестьсот двадцать девять были ранены. Конфедераты выиграли сражение, потеряв только восемь солдат. Именно поэтому, — мистер Ли с гордостью постучал по цифре, — все вы поддержите меня на исторической реконструкции Битвы на Медовом Холме завтра вечером.
Оживающая История. Так люди вроде мистера Ли называют реконструкции Гражданской войны, причем на полном серьезе. Тщательно соблюдается каждая деталь, от униформы до боеприпасов и расстановки солдат на поле боя.
Линк продемонстрировал мне свой довольный оскал, перемазанный шоколадным батончиком.
— Только не говори Лене. Мы хотим, чтобы это был сюрприз. Вроде подарка от нас двоих.
Я уставился на него, ничего не говоря. Я представил себе Лену в ее мрачном настроении и оранжевом тюремном комбинезоне. Затем, без сомнения, невыносимую группу Линка, вечеринку, где появится весь Джексон Хай, Эмили Ашер и Саванна Сноу, Падшие Ангелы, Ридли и поместье Равенвуд, не говоря уже о разворачивающихся неподалеку боевых действиях на Медовом Холме. И все под неодобрительным взглядом Мэйкона, других ненормальных Лениных родственников и матери, которая пытается ее убить. И собаки, которая помогает Мэйкону следить за каждым нашим шагом.
Прозвенел звонок. Сюрприз… это даже на сотую долю не передаст ее чувств. И я тот, кому выпал жребий ей об этом сообщить.
— И не забудьте зарегистрироваться, как только прибудете на реконструкцию. Вы не получите зачет, если не зарегистрируетесь. И оставайтесь в пределах безопасной зоны. Пуля в лоб не поможет вам получить пятерку по истории, — прокричал мистер Ли, когда мы уже вываливались за дверь.
Но прямо сейчас, пуля в лоб казалась не самой худшей перспективой.
Инсценировки Гражданской войны действительно довольно странные события, и реконструкция Битвы на Медовом Холме не исключение. Кто в здравом уме захочет рядиться в то, что выглядит как пропитанный потом шерстяной костюм для Хэллоуина? Кому интересно бегать вокруг, стреляя из антикварных ружей, настолько нестабильных, что они не раз отрывали людям конечности при выстреле? Так, кстати, и погиб Здоровяк Эрл Итон. Кого беспокоит, что разыгрываемое событие происходило во время войны, которая была почти сто пятьдесят лет назад, и что Юг, кстати говоря, эту войну проиграл? Кто будет все это делать?
В Гатлине и большей части всего Юга ответ будет: ваш врач, ваш адвокат, ваш проповедник, ваш автомеханик и ваш почтальон, вероятней всего ваш отец, все ваши дяди и кузены, ваш учитель истории (особенно, если вам посчастливилось иметь дело с мистером Ли) и определенно владелец оружейного магазина в вашем городе. Вторая неделя февраля и, независимо от того, идет дождь или светит солнце, все, о чем жители Гатлина разговаривают, думают и вокруг чего суетятся — это реконструкция Битвы на Медовом Холме.
Медовый Холм — это Наша Битва. Я не знаю, как они это определили, но уверен, это как-то связано с семью пушками. Горожане проводят последние несколько недель в приготовлениях к этому событию. И теперь, когда остались считанные минуты, по всему округу отпариваются и гладятся униформы конфедератов, разнося по воздуху запах нагретой шерсти. Винтовки начищаются, сабли полируются, и половина всех мужчин наверняка провели последние выходные в доме Буфорда Редфорда, сооружая самодельные боеприпасы, потому что его жена не возражает против запаха. Вдовы отмывают противни и замораживают пироги для сотен туристов, которые обрушатся на город, чтобы посмотреть на Ожившую Историю. Члены ДАР потратили несколько недель, подготавливая свою версию реконструкции — Туры Южного Наследия, а их дочери потратили две субботы, выпекая килограммовые пироги, чтобы обслуживать гостей после туров.
Что было особенно занятным, так это то, что члены ДАР, включая миссис Линкольн, проводили эти туры в старинных платьях. Они втискивались в корсеты и многочисленные слои нижних юбок, от чего напоминали сосиски, готовые прорваться сквозь кожуру. И если б только они; их дочери, включая Саванну и Эмили — будущее поколение ДАР, были вынуждены слоняться по историческим плантациям, выряженные словно персонажи сериала «Маленький домик в прериях». Экскурсия всегда начиналась со штаб-квартиры ДАР, так как это второе по счету из старейших зданий в Гатлине. Интересно, они успеют починить крышу? Мне трудно представить, что все эти люди будут бродить по Историческому Обществу Гатлина, разглядывая разноцветные клочки старины, пока под их ногами будут покоиться сотни магических свитков и документов, ожидающих следующего официального выходного дня.
Но ДАР были далеко не единственными, кто принимал участие во всем этом. Войну Между Штатами часто называют «первой современной войной», но если вы решите прогуляться по Гатлину за неделю до реконструкции, вы заметите, что в нем нет ничего современного. Каждая реликвия Гражданской войны была выставлена на показ, от фургонов на конной тяге до гаубиц, которые — здесь каждый дошкольник это знает — были артиллерийским оружием, приспособленным на паре старых колес от телеги. Сестры даже вытащили свой подлинный флаг конфедератов и прибили его на парадной двери, после того как я отказался вывешивать его над крыльцом. И хотя все это было лишь для вида, тут я пошел на принцип.
За день до реконструкции проводился большой парад, на котором всем участникам выдавалась возможность промаршировать через весь город в полном обмундировании перед сотнями туристов, так как уже на следующий день они все будут в дыму и грязи, и никто не заметит их до блеска начищенные медные пуговицы на старинных бушлатах.
После парада всегда проводился фестиваль с жареным поросенком, будкой для поцелуев и старомодной распродажей пирогов. Амма стояла у плиты целыми днями. Помимо ежегодной ярмарки, это было ее крупнейшим выступлением и величайшей возможностью одержать победу над своими врагами. Ее пироги всегда становились бестселлерами, что приводило в бешенство миссис Линкольн и миссис Сноу — главная мотивация Аммы в приготовлении всей этой выпечки. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем превзойти дамочек из ДАР и утереть им носы их же второсортными пирогами.
И так каждый год, как только наступала вторая неделя февраля, образ жизни, который мы знали, переставал существовать, и мы все оказывались в Битве на Медовом Холме 1864 года. Этот год не был исключением, хотя с одним своеобразным дополнением. В этом году, в то время как пикапы тащили в город на буксире двуствольные пушки и трейлеры с лошадьми — любой уважающий себя кавалерист-реконструктор имел свою собственную лошадь — другие приготовления для другой битвы были так же на полном ходу.
Только эти разворачивались не во втором по счету старейшем доме Гатлина, а в истинно самом старом. В реконструкции были гаубицы, здесь была своя тяжелая артиллерия. Эта битва не имела никакого отношения к пушкам и лошадям, но от этого она не становилась менее серьезной. По правде говоря, она была единственной настоящей битвой в городе.