Прислушайся к себе, Эвер. Похож ли он на вменяемого человека?
Поэтому я концентрируюсь на хороших сторонах Доминика. Волшебство все-таки существует. В то время как мы, взявшись за руки, идем обратно к гостинице по Центральной улице, я замечаю, что в воздухе чувствуется легкий морозец. Наблюдаю за тем, как океан мерцает в темноте, будто засыпан крошечными черными бриллиантами. А мужчина, который ласкает мою шею, напоминает диснеевского принца. И я не имею в виду Кристоффа или принца Фердинанда. Доминик больше походит на обворожительного принца Эрика или красавца Навина.
Я вспоминаю, что всем этим Дом меня все еще посвящает в свое детство, в свою семью, чуть ли не в ДНК своей души. Ну и, конечно, он любитель морепродуктов, спорных сортов мороженого и Nickelback. Каждая из этих вещей несет в себе определенный ностальгический груз. Я стараюсь представить, каково бы мне было, если бы Дом признался, что ненавидит «Разукрашенных леди» (это те самые викторианские домики в Сан-Франциско), или каково бы мне было, если бы Дом ненавидел группу Oasis, или «Эпл Джекс», мой любимый сухой завтрак. Я бы в таком случае повалила его на пол и заставила забрать свои слова обратно.
Нельзя сказать, что все в нашем свидании прошло отвратительно. Мы попали на живой концерт, и Дом уговорил меня станцевать на столе, и я почувствовала себя самой раскрепощенной девушкой на свете впервые с тех времен, как я проколола носовую перегородку. В какой-то момент ему позвонил брат, и Дом взял трубку, перевел телефон на громкую связь и сказал:
– Сеф, передай этой девушке, как я без ума от нее!
Человек на том конце провода ехидно усмехнулся и отказался выполнять просьбу, но в ресторане раздалось хлопанье и свист.
И кто-то в зале даже закричал нам:
– Выходи за него замуж сейчас же, детка, или это сделаю я!
На обратном пути в гостиницу Дом внезапно притягивает меня к себе, и мы вместе перебегаем дорогу к пляжу. Пытаясь догнать его, я спотыкаюсь.
– Ты что задумал? – спрашиваю я его.
– Побежали купаться голышом, – предлагает он. – Это самое уединенное место на всем мысе Код, и будь я проклят, если мы не наделаем здесь воспоминаний.
Мое сердце сейчас будто выпрыгнет из груди. Сама обстановка и запах моря напоминают мне о Джо. Чувства нахлынули, навалились на меня, как снег. Но я соглашаюсь на авантюру. Если наша с Домом любовь кажется совершенно не такой, как с Джо, это же не означает, что она хуже, верно?
Мы раздеваемся до трусов и за руки бежим к океану. Я вскрикиваю, отчаянно сопротивляясь ледяной ноябрьской воде. Я не сбавляю ход, даже когда Дом окунается в воду, унося меня с собой.
Выныриваю из воды первой. Следом за мной всплывает Дом.
– С ума сойти, вода ледяная! – завопила я. Обычно я так не кричу. Но я уже представляю, что такие девушки Дому по вкусу. Ему больше нравятся неженки, нежели девушки с перчинкой.
«С каких это пор мы ориентируемся на ожидания парней?» – слышу в голове голос Пиппы. Или мамы. В любом случае, они не были бы рады моим воплям.
– Бедняжка Линн, – тихо произносит Дом, прижавшись своим телом к моему.
Мы подплываем ближе к берегу. В последний раз я усвоила для себя много после того, как полезла в большой водоем посреди ночи. Дом обхватывает мощными пальцами мои ягодицы. Я почти машинально обвиваю ногами его торс. Во время поцелуя мы стучим зубами от холода. Мои соски упираются в его твердую грудь. Он и раньше видел меня обнаженной, но сейчас ощущения совсем другие. Хочу большего.
Я перестала испытывать необъяснимое желание превратиться в Вирджинию Вульф. Абсолютно пропало желание набить карманы камнями, прежде чем войти в воду. И я считаю это большой победой над собой.
– Сыграем в признания, – произносит он и захватывает мою нижнюю губу зубами. От соприкосновения холодной воды с нашими разогревшимися от поцелуев губами меня пробирает дрожь.
– Ну же, порази меня.
– Когда я впервые увидел тебя в тот самый день, ты выглядела такой классной, веселой, очаровательной, что я сразу был готов сделать тебе предложение.
– Но… с чего бы вдруг? – Я не могу избавиться от ощущения, что я не такая, какую он ищет. Дело не в том, что я сама о себе плохого мнения. Просто мы априори не подходим друг другу.
– Ты ведь такая великолепная, – он покрывает поцелуями мой подбородок, шею, кончик носа, – и милая. Заботливая. А еще ты так сильно воодушевляешь меня собой. В тот день, когда ты оказалась в моей квартире, я не хотел, чтобы ты уходила. Я все время думал, как хорошо, что ты не умеешь читать мои мысли, потому что тогда бы ты подумала, что я какой-то отморозок. И потом, когда мы снова встретились в ту ночь, когда я потерял свою пациентку… милую Анну… мне казалось, что Бог послал мне знак. И я чувствовал. Чувствовал, что наши сердца сотворены из одного и того же материала. Треснули в одних и тех же местах. Но даже при этом они бьются в едином ритме.
Мы лбами прижимаемся друг к другу. Закрываю глаза, трепеща от удовольствия. Он так прекрасно обо мне высказывается. Хочется верить каждой крупице того, что он произносит. И я понимаю, что в часть из этих слов я все же верю. Я не в силах отрицать, насколько сильно изменилась моя жизнь с тех пор, как в нее вошел Дом. Нора права. Ну и что, что нам не нравится одинаковая музыка или одни и те же фильмы. Ну и что, что у нас нет общих увлечений? Дом быстро стал моим лучшим другом. Еще и таким привлекательным.
– А что ты в тот момент обо мне думала? – интересуется он, пока его пальцы ласкают мои ляжки. – Я про первый раз, когда мы встретились.
Решаю сказать ему правду:
– Ну, я чувствовала себя до боли заурядной по сравнению с тобой. – От этого он захихикал. – Ты выглядел таким сексуальным, ухоженным и невероятно дерзким. А еще я думала, что у нас с тобой нет ничего общего по жизни.
Он наклоняет голову, чтобы окинуть всю меня взглядом. На его ресницах – темных, длинных и несправедливо доставшихся парню – застыли крохотные капельки воды, похожие на падающие звезды.
– Надеюсь, теперь все изменилось.
В ответ я крепко целую его. Мы тремся друг о друга под водой. От волн, ласкающих мою кожу, и трения наших тел я чувствую, что уже на грани. Моя грудь прижимается к его, тяжелая и мягкая. Он опускает голову, берет мой сосок губами и начинает его посасывать. Его горячий язык так обхватывает мою похолодевшую от воды грудь. Я стону, наблюдая, как мои пальцы пропадают в его густых волосах.
– Я хочу войти в тебя. – Он проводит зубами по моему соску, отчего тот становится еще более чувствительным.
Я беру его за руку, и мы оба направляемся обратно к берегу. Я выпрыгиваю из своего промокшего нижнего белья и иду спиной вперед и приглашающе зову его пальцем. Он следует за мной, но больше не выглядит как очаровательный принц. Теперь он больше похож на огромного злого волка.
– Линн, – в голосе Дома звучит угроза. Он приближается ко мне, прижимая к деревянному забору. Чувствую себя сейчас настолько живой, кислород словно прожигает меня изнутри.
– А?
– Не помешал бы презерватив.
– Не переживай, – говорю я. – Я начала принимать противозачаточные год назад, чтобы бороться со спазмами и всякими высыпаниями на теле.
– Так ты любишь грязные разговорчики, значит? – с прищуром обращается Дом ко мне. – А у тебя это хорошо получается.
Я издаю удивленный смешок:
– Упс. Слишком много информации?
Он делает еще шаг навстречу. Я же отступаю назад. Мне нравится, как он со мной играет в кошки-мышки.
– Ничего из того, что ты мне скажешь, не будет считаться лишней информацией. Хочу знать тебя лучше, чем ты саму себя.
Дом делает ко мне еще один шаг. Я ударяюсь поясницей о забор. Дыхание перехватывает одновременно и от хихиканья, и от купания в холодной воде, и от поцелуев. Боже, какой кайф!
Он прижал меня к ограждению, уперев руки по обе стороны от меня. Его лицо так близко к моему, что я могу языком ощутить его дыхание. Нет ничего на свете, чего бы я хотела больше прямо сейчас, чем заняться сексом с этим мужчиной.
– Я здоров, – прохрипел он.
– Я тоже.
– А ты, де..?
– …девственница, ты имеешь в виду? – я пытаюсь сдержать улыбку. – Жаль тебя расстраивать, но нет.
– Просто хотел убедиться. Не уверен в способности быть нежным прямо сейчас, – он ласково улыбается. Я нащупываю между нами бугорок, дразняще провожу по нему указательным пальцем, останавливаясь на головке.
– Хм-м, знаешь что? Я так понимаю, что я тебе тоже нравлюсь, – напоминаю ему о нашем разговоре в колдовском магазинчике пару недель назад.
– Виновен по всем пунктам. Себе же во вред я чувствую, как я без ума от тебя, Линн.
Дом опускает меня на песчаную дюну, своим ртом движется по моей челюсти, опускаясь все ниже. Он проводит линию своим жарким языком между моей грудью и направляется все ниже к пупку. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Холодные, погруженные в песок, мы тонем в этом идеальном моменте.
Он нежно проникает в меня своим языком, целуя меня там, где я больше всего в нем нуждаюсь, там, где мне так хочется чувствовать его. Мои ноги раздвигаются. Я выгибаюсь бедрами вперед, желая большего. Он не торопится, ласкает меня языком расслабленно, и вскоре я, вцепившись в его плечи, теряю самообладание, как физическое, так и эмоциональное.
– Прошу тебя, Дом.
Он приподнимает свой корпус и входит в меня безо всякого предупреждения. Сразу. Проходит пару секунд, но никаких других движений внутри меня не последовало. Видимо, так он дает мне время привыкнуть к его размерам. Но потом он начинает целовать мое лицо, и, к своему ужасу, я понимаю, что плачу.
– Линн, милая моя, – шепчет он, поймав губами очередную слезинку. – Мне жаль, что последние несколько лет дались тебе нелегко. Я здесь, чтобы изменить это. Доверишься мне?
Кивнув в ответ, я целую его.
Возможно, Дом понял мой кивок, ведь он знает, что я не намерена останавливаться. Вместо того чтобы отстраниться, он начинает входить в меня все резче и быстрее. Мне требуется пару секунд, чтобы собраться, но после нескольких толчков я постепенно расслабляюсь. Чтобы насладиться этим.