Пишу ему ответное письмо. В нем лишь одно слово.
От: Эвер Лоусон
Кому: Джозеф Грейвс
Еще.
На этот раз на ответ у него уходит меньше пяти минут. Неужели он все это время ждал, пока я это прочитаю? А что, если бы я не увидела текст сразу? Адреналин ударил по венам.
От: Джозеф Грейвс
Кому: Эвер Лоусон
Тебе не кажется, что это слишком смахивает на Керуака?
От: Эвер Лоусон
Кому: Джозеф Грейвс
На мой взгляд, все авторы в своей работе опираются на голос своего культового литературного героя, пока не найдут свой собственный. Так держать.
От: Джозеф Грейвс
Кому: Эвер Лоусон
Речь идет исключительно о работе, Эвер. Я не хочу встречаться. Каждый раз, когда мы сходимся, ты исчезаешь.
Он прав. Он прав, и это убивает меня. Он прав, и я заслуживаю этого. Он прав, и я не хочу, чтобы он был прав, потому что в глубине души я знаю, что это всегда был Джо.
От: Эвер Лоусон
Кому: Джозеф Грейвс
Я поняла.
От: Джозеф Грейвс
Кому: Эвер Лоусон
Не хочешь узнать, как я провел свой день рождения?
От: Эвер Лоусон
Кому: Джозеф Грейвс
?
От: Джозеф Грейвс
Кому: Эвер Лоусон
Секс втроем. Эти крошки были великолепны. Я даже не думал о тебе. Ни секунды.
Я сдерживаю крик. Я хочу снести все стены. Сломать все, что под рукой. Я хочу выскочить на улицу, как сумасшедшая, схватить первого попавшегося и трахнуть его в переулке в качестве расплаты. Но я не могу. Потому что ему пришлось лицезреть, как я сбежала на романтический отдых в Пуэрто-Рико с его братом. Потому что я до сих пор ношу обручальное кольцо Дома.
Отправитель: Эвер Лоусон
Получатель: Джозеф Грейвс
Рада слышать, что тебе понравилось.
Отправитель: Джозеф Грейвс
Получатель: Эвер Лоусон
Твой набросок превосходен. Продолжай присылать мне свои работы.
Отправитель: Эвер Лоусон
Получатель: Джозеф Грейвс
Хорошо. И ты тоже.
Глава 25
Вслед за этим проходит несколько недель.
Джо и я погрузились в рутину. Мы с ним то и дело переписываемся по электронной почте. Я делаю зарисовки, он пишет свой роман. Я критически оцениваю его работу, он же в свою очередь дает полезные рекомендации. Мы придерживаемся строго профессионального подхода. Стали с ним почти как коллеги. Мы не вспоминаем о Доме. Мы не вспоминаем о нас двоих.
Мы ведем себя осторожно. Стараемся ничем не подрывать отношения. К концу сентября он успел написать не меньше шестидесяти тысяч слов к своей книге «Ветра свободы», а у меня на руках готовый эскиз маминого надгробия и еще несколько набросков для портфолио.
Вечером я написала Джо, что собираюсь спросить папу, можем ли мы обновить мамино надгробие.
Естественно, я не хочу ее беспокоить. Я придумала, как установить новое поверх старого. Размеры должны подойти. Что думаешь?
Он ничего не отвечает.
Вместо этого он звонит по телефону.
Меня передергивает, когда я вижу его имя на экране своего телефона. Он нарушил наше негласное правило, и я не знаю, что с этим делать. Мы были так осторожны друг с другом на протяжении последних недель. Мы избегали всего, что могло бы вновь разжечь наши чувства друг к другу, хотя с моей стороны эти чувства никогда не угасали. Бурный поток восторга буквально захлестывает меня. Я не до конца осознавала, как сильно мне хотелось услышать его голос, пока не провела пальцем по экрану и не заметила, что меня трясет.
– Ясно, моя идея плохая, – стараюсь сохранять спокойствие в голосе.
– Вовсе нет, – произносит он, запыхавшись и так же взволнованно, как и я. Мое сердце словно расплавилось в лужу. – Звучит потрясно, и мы оба это знаем. Так как я скоро закончу свою книгу, я должен отблагодарить за это. Пришло время сделать что-то и для тебя. Помнишь, как я спас тебя из воды в ту ночь?
– Еще бы я забыла. – Я сажусь на подоконник, откуда открывается вид на улицу. По команде Локи запрыгивает ко мне на колени; он всегда рад использовать меня в качестве мебели. Я так хорошо помню ту ночь; она до сих пор запечатлена в моей памяти яркими красками. – Ты говорил, что теперь я твоя должница. А ты о таком не забываешь, – я смущенно захихикала. Не имею морального права вспоминать то, что он говорил мне семь лет назад. – Что ж, считай, что свой долг я заплатила, раз уж ты вот-вот закончишь свою книгу благодаря моей решимости. Или потребности во мне, в зависимости от того, как на это посмотреть.
– Не забегай вперед. Ты еще не до конца отдала свой долг, – его голос внезапно стал низким и угрожающим.
– Это ты сейчас о чем? – Я сжимаю телефон так сильно, что он едва не ломается.
– Я спас твою жизнь вообще-то. Ты не отделаешься от меня одним совместным мозговым штурмом. Я помогаю твоей музе так же, как и ты моей.
– Чего ты еще хочешь от меня?
Тебя, – вот так я хочу, чтобы он мне ответил. Я хочу тебя.
В действительности же он говорит:
– Тебе по-прежнему необходимо сесть на метро, – говорит он так, потому что я ему больше не нужна. Он сам сказал, что между нами все кончено.
– В смысле?
– Ты свободна. Тем не менее сейчас это последняя вещь в твоем списке, прежде чем я сниму с тебя долг.
Наступает короткое молчание, во время которого я стараюсь собрать воедино свои перепутанные мысли.
– Думаю, сначала мне нужно найти работу и квартиру, – осторожно говорю я.
– Не-а, это будет не по правилам. – Я прямо представляю, как он неодобрительно отмахивается от меня. – Отправляйся на ту же станцию, где произошла та самая трагедия. Сядь на тот поезд. Узри своих демонов.
– Джо, – тихо говорю я, – ты же знаешь, что я не могу.
– Еще как можешь. Ты побывала на ее могиле. Чем это отличается?
– Я видела своими глазами, как она умирала, – прошипела я, чувствуя, как по шее ползет жар. Почему он так поступает со мной? Ведь это слишком жестоко. – На тот момент все выглядело настолько отчетливо.
– Нельзя избегать метро. Невозможно отказаться от него на всю жизнь.
– С какого перепугу я должна это делать? – пробурчала я. – Я спокойно живу без него уже семь лет. В большинстве городов даже нет подземки. Неужели это так важно?
– Важно, потому что ты позволяешь своим страхам тебя победить. Ты разве не улавливаешь сходства? Именно из-за страха ты осталась с Домом. Именно из-за этого ты бросила меня дважды. И именно он стал причиной того, почему ты не ездишь на метро.
– Ну и пускай он себе побеждает. Мы же не на соревновании.
– Эвер, – терпеливо и беспрекословно отвечает он. – Ты спрашивала меня, что я такого хочу на свой день рождения.
– Угу, – я прижимаюсь лбом к холодному окну и закрываю глаза. – Я как бы рассчитывала, что ты попросишь… носки?
Он издал хрипловатый смешок. Боже, как же ужасно испытывать любовь к брату своего умершего жениха. Просто кошмар. Особенно трагичным это кажется, когда понимаешь, каково это – целовать его, заниматься с ним любовью, быть центром его вселенной, пусть даже на одну ночь.
– Оставь носки себе. Я требую, чтобы ты села на поезд.
– Но Джо, это будет ужасно для меня.
– Ты справишься. Зато будет потом, о чем рассказать.
На мгновение мы оба умолкли. Я пытаюсь найти новые оправдания, чтобы избежать этого.
– Хотелось бы увидеть фото, когда доберешься. В качестве доказательства, – а вот теперь он забегает вперед. Вот интересно, он так поступает со мной, потому что знает, что ради того, чтобы доставить ему удовольствие, я готова хоть правую руку себе отрезать?
– Ну и дела. Ты мне что, не доверяешь?
– Ага, еще бы тебе верить после того, как ты выбросила меня на дно Тихого океана вместе со своим мобильником, – приветливым тоном намекает он. Ладно, его взяла. – У нас плохо получается ладить друг с другом.
Я глажу Локи на своих коленях.
– Я кинула тебя дважды. В третий раз я тебя не упущу.
Слышу, как он закуривает сигарету.
– Можешь считать меня крайне охреневшим скептиком, любимая.
Любимая. От одного лишь упоминания этого слова в его исполнении меня трогает до мурашек. Но разумеется, это просто ласковое обращение ко мне, а не признание.
Да, я хочу, чтобы Джо гордился мной, но дело не только в этом. Он правильно говорит. До тех пор, пока я боюсь метро, до тех пор, пока я выбираю идти пешком вместо того, чтобы сесть на поезд, потому что я слишком боюсь столкнуться с этим воспоминанием, которое я так жестоко засунула в самый дальний ящичек своего мозга, я не в состоянии построить свою жизнь полностью свободно.
Да, я ее хоть как-то строю. Выхожу из комнаты каждый день. Вижу людей вокруг. Но я по-прежнему не определилась, куда двигаться дальше. С направлением по жизни. Я так пока и не решила, что собираюсь делать со своей жизнью. Вернусь ли я в Салем или останусь здесь. Черт, я до сих пор плачу половину арендной платы за этот мерзкий свинарник. И все потому, что я слишком боюсь принять решение. Я не хотела захлопывать дверь в Салем. Но мои сбережения так быстро исчезают, что я больше не могу так жить.
– Хорошо. Я согласна.
– Когда собираешься?
– Тебе хочется знать подробности?
– Всегда хочу.
– Среда. Полдень. В это время народу не так много, – слышу я себя.
– Сделай селфи на фоне вывески Montgomery Street.
– Да-да. Чувствую, что должна спросить тебя о чем-то столь же неприятном, но это так, просто чтобы быть на равных условиях, – недовольно ворчу я, оттолкнувшись от окна. Локи соскакивает с моих коленей в классическом кошачьем движении а-ля «вообще-то я раньше тебя хотел встать».
– Валяй. Всегда к твоим услугам.
– Не всегда, – отмечаю я, вспоминая последние несколько недель, в течение которых он только и делал, что игнорировал меня.
– Нет, не так, – задумчиво произносит он после некоторого раздумья. – Иногда мне удается взять себя в руки и отвергать тебя. Но я так делаю не часто. Хорошей тебе ночи, Эв.