— Реклама фильма, — сказала она, добавив: — и нам вчера позвонили и предупредили об этом, — что было ужасной ложью, но она, казалось, осчастливила Спенсера.
После того, как он повесил трубку, ей пришло в голову, что остальной Брайтон может и не быть готов поверить ее истории — не в последнюю очередь потому, что она не могла позвонить каждому человеку индивидуально и им рассказать.
Может быть, премьер-министр так бы сделал. Или Патрик Мур.
— Как чай?
Мисс Оладини обернулась и увидела Мелвилля в дверях, с большой улыбкой на лице. Она упомянула, что это лицо с фотографии теперь было видно на небе, и Мелвилль подошел к окну и вгляделся в него.
— Не беспокойся, — сказал он, — за этим наблюдает эксперт.
— Из Даунинг-стрит?
— Нет. Кто-то гораздо лучше оборудованный, чем кто-либо оттуда.
Он бросил взгляд за окно.
— Это выглядит ужасно, разве нет? — сказал он в то время, как чайник начал снова кипеть. — С молоком, но без сахара, да, мисс Оладини?
Она молча кивнула.
— Сейчас я не волнуюсь, — добавила она. — Доктор разберется со всем этим.
Снаружи сверкнула вспышка света, и они услышали, как пара машин остановилась на автостоянке персонала.
— Быстро, — пробормотал Мелвилль, слегка нахмурившись.
— Даунинг-стрит или твой друг Доктор? — спросила она, стараясь звучать не взволнованно. — Или, может быть, кто-нибудь еще недалеко отсюда, обеспокоенный этой штукой в небе?
Но Мелвилль на самом деле не слушал. Он смотрел, кто был в машинах.
Фары оставались гореть, светя в окно кухоньки, так что они не видели, кто вышел из машины, просто слышали звук открывающейся и хлопающей двери.
Мисс Оладини вздрогнула. Это было… неправильно.
Мелвилль, по-видимому, был согласен, потому что он бросился к входной двери, словно чтобы запереть ее. Но он опоздал. Кто-то толкнул дверь.
Мелвилль стоял перед мисс Оладини, по-рыцарски защищая ее от кого угодно, кем бы были пришедшие.
Они были… ну, их было много, разных возрастов, не выглядящие особенно… по-государственному. Или ужасно угрожающие.
Но в них было что-то, подумала мисс Оладини, что-то в том, как они осмотрели кухоньку; их головы двигались неестественно, как будто они видели кухню изнутри впервые.
Старый, толстый человек был впереди, человек средних лет — за ним. Позади них были старая женщина и трио похожих на студентов людей, двое мужчин и женщина.
— Где остальные? — спросил старый человек с американским акцентом.
Профессор Мелвилль откашлялся.
— Это частная собственность. Это Антенная система Коперника. Вы не можете просто объявляться и уходить в полночь и…
Молодая студентка протиснулась мимо остальных, смотря на Мелвилля, словно она не вполне понимала, почему он здесь стоит.
— Вы… здесь работаете? — сказала она.
Эта — англичанка.
Он кивнул.
— Я отвечаю за радиотелескоп, а сегодня вечером я отвечаю за весь проект. Я должен вас предупредить, что вы привели в действие тревогу и полиция будет здесь в считанные минуты.
Заговорил другой студент. Его голос звучал по-европейски, с испанским или, может, итальянским акцентом.
— Я не могу засечь никакой тревожной системы. Человек врет.
Человек? Какое странное выражение.
Но профессор Мелвилль казался равнодушным к выбору слов, на самом деле, он почти наслаждался ими.
— Какую планету вы представляете? Вы связаны с этим хаотическим созвездием?
Крупный американец снова заговорил.
— Вы можете быть нам полезны.
Не дрогнув, Мелвилль указал на мисс Оладини.
— И моя помощница. Если вам нужна моя помощь, вам нужна и ее помощь. Все в «Копернике» требует двух опытных операторов.
Мисс Оладини задалась вопросом, не сошел ли он с ума.
— Она высококвалифицированный физик и эксперт в области космических наук.
Определенно сошел с ума.
— Что-то здесь не так, — сказала пожилая женщина, тоже американка, выйдя вперед. Без предупреждения она коснулась плеча профессора Мелвилля. Сначала мисс Оладини посчитала, что они оба были ударены током, когда сильная багрянистая искра пронеслась между ними, и Мелвилль слегка пошатнулся, ахнув от боли.
— Профессор? — мисс Оладини вновь обрела дар речи, но немедленно об этом пожалела.
Мелвилль повернулся и посмотрел на нее, и на секунду она увидела следы того фиолетового света в его глазах.
— Хорошо, я соврал. Она моя временная помощница, — задыхаясь, сказал Мелвилль. — Она не понимает Антенную систему Коперника и безопасна.
— Мы можем поглотить ее.
— Отпустите ее, пожалуйста…
Мелвилль упал, и три студента перешагнули через него, направившись к ней.
Мисс Оладини сделала одну вещь, к которой ее не могли подготовить ни никакие угодно разговоры с миссис Лавлейс в Брентвуде, ни бланки Безопасности труда и здоровья, ни сто слов в минуту. Она развернулась и побежала изо всех сил из кухоньки, стуча каблуками, обратно в сердце коридоров и кабинетов Антенной системы Коперника. Она почему-то знала, что она спасает свою жизнь.
Такси ехало мимо Выставочного центра Эрлс Кот, когда Доктор постучал по стеклу и спросил водителя: «Вы не могли бы остановиться на одну минуту, пожалуйста?».
— Ну? — спросила Донна Доктора, когда такси замедлилось.
— Эммм, ну… Вообще-то тебе нужно отправиться домой, потому что я собираюсь попросить этого милого человека подвезти меня еще кое-куда.
— Чизик Хай Роад?
Доктор нахмурился, потом вспомнил, где была припаркована ТАРДИС.
— Нет. Нет, на самом деле, немного дальше.
Донна поняла.
— Ты собираешься повидать общительного парня на телефоне, в этом месте с телескопом. Коппер-Некерз, или как оно там называлось.
— Куда теперь, приятель? — спросил раздраженный таксист.
— Эссекс. Рядом с А127.
Водитель фыркнул.
— В такое время суток? Я живу на Баундз Грин. Я вам сказал, что я далеко от дома.
— Тогда оттуда у тебя не займет столько времени, чтобы добраться домой, так ведь, «приятель»? — огрызнулась Донна. — Сколько это будет стоить? Потому что я гарантирую, что у Доктора с собой немного наличных. И поскольку я сегодня уже пожертвовала дедушке, я могла бы дать денег и ему.
— Сто.
— Ладно, — сказал Доктор.
— Ладно? — пронзительно крикнула Донна. — Как это сотня фунтов — «ладно»?
Доктор не обратил на нее внимания и нагнулся к водителю.
— Но мне нужно туда попасть побыстрее.
— Ну, тогда сто двадцать.
— Как бы там ни было, — вздохнул Доктор. — Донна, увижусь с тобой завтра. Ты можешь поймать отсюда еще одно такси, да? А, и Донна?
— Да?
— У тебя ведь есть с собой эти сто двадцать фунтов?
Донна выглядела так, словно собиралась отколошматить его, но обратилась к водителю.
— Эссекс, — огрызнулась она, — через банкомат, пожалуйста.
Доктор поднял бровь.
— Донна?
— Милый, — широко улыбнулась Донна, — если я тебе дам сто с лишним фунтов, чтобы поехать к шикарному радиотелескопу, я отправлюсь вместе с тобой.
Доктор улыбнулся.
— Я надеялся, что ты это скажешь.
И такси поехало к Кенсингтону, в то время как доктор и Донна строили планы.
Уилф и Нетти прощались друг с другом, извиняясь за то, что подвели вечер к преждевременному концу.
— Мы скоро это повторим, — сказала ему Ариадна Нолт. — И у нас будет настоящая презентация.
— Мне жалко так быстро убегать, — Уилф соврал, — но что-то произошло. Мне нужно проводить мисс Гудхарт до дома. Пожалуйста, простите.
— Было бы за что, — сказал Кроссленд, похлопав его по спине. — Есть какая-нибудь уважительная причина для званого обеда, а? Для встречи на следующей неделе?
На лице у Уилфа была застывшая улыбка, но его глаза говорили о другом.
— Я бы, правда, с удовольствием, — сказал он.
Нетти нагнулась и прошептала ему:
— С ними все будет в порядке. Доктор знает, что делает.
Уилф улыбнулся ей, стараясь выглядеть успокоенным, чем он на самом деле себя чувствовал.
Он задавался вопросом, не следовало ли бы ему пойти с ними.
И еще больше его интересовало, что скажет Сильвия, когда он появится как раз после полуночи без них.
Антенная система Коперника была в темноте, когда такси остановилось на общественной стоянке. Донна заплатила сварливому водителю, который направился в сторону Лондона так быстро, как было возможно.
— Могу я спросить, как мы доберемся до дома отсюда? — прошипела она Доктору, когда они тайком крались в темноте. — Дорога назад неблизкая.
— Пешком?
Донна тыкнула в его плечо, и, когда он посмотрел на нее, она показала вниз, подразумевая, что он должен посмотреть на ее одежду.
— Ты прекрасно выглядишь, — улыбнулся он, надевая свои очки умного вида.
— Спасибо, Казанова, но я не это имела в виду. Я разодета под завязку в вечернее платье, которое не предназначено для того, чтобы его носить по дороге в сорок миль через Англию, — она вздохнула. — Знаешь, я должна была его позаимствовать. Вина меня не простит, если оно будет порвано. А если она меня не простит, Бог знает, что она с тобой сделает, когда я ей скажу, кто заставил меня идти в нем всю дорогу.
— Тогда не говори ей.
Донна сдалась и попробовала новую тактику.
— Хорошо, почему мы здесь и почему свет не горит? Конечно, если это обсерватория и сейчас ночное время, здесь должен быть разгар рабочего дня?
— Верное замечание, хорошо подмечено. Вот поэтому мы и обходим его вокруг через автостоянку и кусты, а не шагаем к парадной двери.
— Но я думала, здесь работает твой приятель.
— Работает.
— Тогда почему мы не шагаем к парадной двери и не говорим: «Эй, друг Доктора, ты звонил, и мы пришли»?
Доктор смотрел на машину, припаркованную вдоль газона на автостоянке персонала.
— Что не так с этой машиной?
Донна уставилась во мрак.
— Они не знают, как ровно парковаться?
— И?
— Они помнут траву?
— И?