Но он не хотел быть разумным. Что вообще было разумного в том, чтобы быть влюбленным? Что разумного в том, чтобы делать кому-то предложение только для того, чтобы быть раздавленным?
И вот он был потерян и одинок. Все сказали, что она не была заинтересована. Каждый пытался сказать, что он терял свое время. Но когда ты влюблен, ты хватаешься за что угодно, ты веришь, что однажды ты проснешься, и тебе скажут: «Знаешь что, я неправ, прав ты, ты человек для меня».
Но этого не случилось.
Этого не случилось никогда.
Вместо этого он увидел молнию, разорвавшую пополам ночное небо, когда он ковылял вдоль дороги, а его слезы смешивались с дождем, и думал, что все, чего он сейчас хотел, это быть дома.
Дома.
Десять минут пешком, максимум.
Опять молния. Синяя, белая и фиолетовая…
Фиолетовая?
Она ударила в землю перед ним, сбив его назад.
Он помнил, что видел, как коробочка с кольцом исчезла во внезапном пожаре, в прямом и в переносном смысле подводя черту под этой частью его жизни.
Он чувствовал себя так, словно и сам был в огне. Все, что он видел — это фиолетовый свет, окружающий его, уничтожающий изгороди, уничтожающий дорогу, темноту, дождь.
А потом — голос. Всюду вокруг. В своей голове. Идущий с неба и из его сердца в одно и то же время.
— Твое время пришло. Каллум Фитцоу больше не уместен. Теперь у тебя более великое дело.
Голос остался с ним надолго после того, как фиолетовый огонь угас, на дни и недели, когда он отдал себя новой цели.
На следующее утро он дотронулся клавиатуры на банкомате, и он выбросил двести фунтов. Этим же утром еще восемь банкоматов. И еще — в разных городах. Затем он завел счет. Он управлял онлайн-банкингом непрослеживаемыми маневрами, потому что он ввел в компьютеры показатели, которые стерли все следы его действий.
За недели он был мультимиллионером. У него были накопления по всему миру. Он владел компаниями, которые он закрывал или объединял, и в течение месяца благодаря манипулирующему влиянию голоса в его голове, который говорил ему, как это делать, возник МорганТек.
Потом он собрал компьютерную систему, которая изменила бы его судьбу. Каким-то образом голос направлял его, когда он строил Мадам Дельфи, он чувствовал, как голос в его голове преобразовывается в аппаратуру, как-то создавая искусственную жизнь в неслыханном до этого масштабе.
— Ты нужен мне, — успокоил голос. — Сейчас и навсегда. Мне нужен человеческий интерфейс, связь с миром плоти и крови. Воплощение в реальности.
И был создан Дара Морган.
Он помнил, что он был из богатой семьи банкиров и инвесторов. Его родители умерли в крушении частного самолета, и МорганТек перешел к нему, когда ему было только 21.
Дара Морган помнил и другие ложные воспоминания, события, людей, квалификации и вечеринки. Ничто из этого не было настоящим, но каждый раз, когда он представлял часть вымышленной истории, она становилась правдивой. Голос ему показал, как обществом, которое полагалось на компьютеры из-за информации, которое больше не использовало бумагу и чернила, чтобы делать записи, можно было легко манипулировать в принятии истории, лжи, выдумок, о которых ты с помощью клавиатуры говорил, что это правда.
Он помнил голос, говорящий ему, как развить М-ТЕК за несколько лет, чтобы рынок в него поверил. Поверил в МорганТек. Это была долгая игра.
И он помнил, как однажды после полудня видел ее на улице в Дубае.
Она была с парой мужчин, просматривая пачку документов в придорожном кафе.
Он слышал, как эти люди объяснили, что им нужно подумать о любой сделке, которую они совершают, и удалились. И он подошел сесть рядом с ней.
Она подняла глаза, сначала заинтересованная, затем удивленная и затем — потрясенная. В конце концов, он услышал ее голос: «Кал?».
— Теперь нет, — сказал он. — Дара Морган.
Она засмеялась мягким, великолепным и красивым смехом, который вернул всю ту любовь, которую он оставил годы назад.
Но голос в его голове прошипел: «Нет. Вспомни про кольцо. Вспомни о слезах и боли. Не поддавайся сейчас, Дара Морган».
— Ты похож на него, Кал, — сказала она. — Что привело тебя в Дубай?
— Мандрагора поглотит небеса, — сказал он. — Позволь мне тебе показать, Кейт.
Он взял ее руку, и ее глаза вспыхнули фиолетовой энергией Мандрагоры. Затем она открыла папки, которые она до этого пересматривала с бизнесменом.
— Подпишите, пожалуйста, здесь, мистер Морган.
И он подписал, потому что так ему сказал голос.
В течение часа у МорганТека была сеть пятизвездочных отелей по всему миру, и Кейтлин стала его первой новообращенной.
Со вздохом Доктор отстранился от Дары Моргана, который немедленно свалился на пол.
Все это произошло меньше, чем за секунду в реальном времени, но для Доктора это казалось вечностью.
Он отшатнулся от Дары Моргана, когда остальная группа под влиянием Мандрагоры повернулась к нему с поднятыми руками, готовые нанести смертельный удар.
— Нет! — синусоидные волны Мадам Дельфи подпрыгивали вверх и вниз на ее экранах. — Нет, мне нужно это тело. Вот почему я ждала эти долгие века, когда явится Доктор. Последний Повелитель Времени, который одержим энергией Спирали Мандрагоры, оживленной мной!
Ее сторонники опустили руки.
А маленький Джо Карнес бросился прочь от своего брата и побежал к Доктору.
— Нет, — крикнул он. — Оставьте его в покое.
Люкас через секунду был рядом с ним, а затем Донна, затем и Уилф тоже.
Они стояли между ним и компьютером, которым овладела Мандрагора.
— Да, спасибо всем вам, — сказал Доктор. — Но это, на самом деле, необязательно.
Он улыбнулся Мадам Дельфи.
— Такой большой выбор. Детей никто бы не принял всерьез, старого человека с болезнью сердца, который может в любой момент свалиться замертво, его подруга Генриетта, эксперт по звездам…
Он оглянулся и бросил взгляд, который заметила только Донна.
Генриетта Гудхарт все еще была у двери, словно пытаясь разобраться в том, что происходило.
Доктор смотрел на нее со смесью грусти и… Донне было любопытно, чем это было. Паникой? Отчаянием? Словно он заставлял ее сказать или сделать что-то.
Но это было бесполезно. Нетти не было с ними в этот момент.
«Фары горят, но водителя нет». Донна могла представить, как ее мама говорит что-то вроде этого. Ужасная фраза, но с ней Донна не могла сейчас не согласиться. И как будто Доктор думал, что Нетти каким-то образом подвела его.
— Донна, — прошипел Доктор. — Твой мобильный. Быстро.
Она положила его ему в руку и, наблюдая за Мадам Дельфи, Доктор умело прокрутил ее список контактов.
— Донна?
— Да?
— Почему здесь нет номера твоего дедушки?
— Потому что он никогда не включает чертов телефон. Какой смысл?
— Прекрасно. Спасибо.
— Почему ты звонишь ему? Он стоит здесь.
— Его телефон в Эссексе. Мне нужно на него позвонить.
Донна закрыла глаза, представляя свои пальцы на кнопках, и прошептала ему цифры. Когда он услышал, что дозвонился, то положил трубку.
— Надеюсь, что ты права, потому что если нет…
— Кто-то просто получил странный звонок?
— И миру наступит конец. Но, хей-хо, было весело, — он передал телефон обратно ей. — Ты не доберешься до него, — говорил дедушка Донны компьютеру. — Этот человек — замечательный, он спасал эту планету, может быть, и всю вселенную, больше раз, чем мы ужинали. Тебе придется остановить нас, чтобы добраться до него!
Благослови Господь дедушку, но Донна серьезно сомневалась, что это остановит Мадам Дельфи. Доктору что-то было нужно от Нетти, Донна была уверена в этом. Значит, ему нужно было дать время.
— Если ты хочешь обитать в теле, которое побывало в галактике, дамочка, — сказала она, — возьми мое. О, у меня, может, и нет двух сердец или волос, которые бросают вызов моде, но это тело повидало парочку боев в космическом пространстве.
Она оттолкнула Доктора прямо за ними, так что сейчас он был ближе к Нетти.
Экраны Мадам Дельфи снова запульсировали.
— Благородная именем, благородная по природе, не так ли?
— О, как будто я этого раньше не слышала. Однажды вечером, когда Нил Бейли решил порезвиться в «Одеоне», он пробормотал мне на ухо: «Разбился редкостный пирог, как насчет сна, милая Донна?»[6]. Я ударила его туда, где больно, и вышла на улицу. Кстати сказать, я думаю, он знал Шекспира и должен был получить положительные очки за оригинальность. Мой папа не согласился и ударил его по носу на следующей неделе в баре.
Донна сладко улыбнулась компьютеру.
— У тебя был когда-нибудь парень, который приударял за тобой? Нет, конечно не было, потому что ты вся электронная, в проводах и все такое. Совсем одинокая, да? Вот почему ты все это делаешь, разве нет? Ищешь любви? Тебе нужно было вместо этого пойти в уголок одиноких сердец.
Уилф потянул свою внучку за руку.
— Ты ее разозлишь.
— Правда, дедушка? Мне это не пришло в голову, — она подмигнула ему. — Я знаю, что делаю.
Мадам Дельфи зло запульсировала.
— Жаль, но у меня не укладывается в голове, почему Доктор всегда окружает себя глупыми людьми. Я хочу сказать, какой цели вы служите? Вы точно не жертвенные ягнята. Сколько путешествовало в ТАРДИС до тебя, Донна Ноубл? И что с ними случилось? Я имею в виду, что ты считаешь, что будешь с ним путешествовать вечно. Думаешь, ты первая, кто так думал? Конечно же нет. Но ты здесь, а они — нет. Задавалась вопросом, что случилось со всеми ними?
Донна не собиралась позволить этому овладеть своими мыслями — главным образом потому, что это был вопрос, который она Доктору уже задавала, и ответ ее более чем удовлетворил.
Но это задело чувствительную струнку в ее дедушке.
— Дорогая, это хороший вопрос.
— Ну правда, давай не прямо сейчас? — огрызнулась она в ответ.
— А есть ли кладбище с могильными плитами, выстроенными в ряд, с именами на них, как ты думаешь, Донна? — сказала Мадам Дельфи. — И у него есть участок земли, сбереженный для тебя, верно?