Я стоял в дверях, наблюдая за толпой. Катафалк-реальный катафалк, а не Лены не Мэйкона. Тетя Прю хоронили на Самервильском кладбище, пока Сад Вечного Мира был вновь открыт для бизнеса (reopened for business). Сестры называли его новым кладбищем, так как оно было открыто только около семидесяти лет.
При взгляде на катафалк всплывали воспоминания, первый раз я увидел Лену ехавшую через Гатлин по дороге в школу в прошлом году. Я вспомнил, думая, что это был знак, может быть, даже один из плохих.
Это было?
Оглядываясь назад на все, что произошло, что принесло мне от того катафалка до этого, я все еще не могу сказать.
Не из-за Лена. Она всегда будет самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Но поскольку все изменилось.
У нас было. Я понял что.
Но Гатлин изменился также, и это было труднее понять.
Таким образом, я стоял в дверном проеме часовни, наблюдая за происходящим. Разрешая этому произойти, потому что у меня не было выбора. Восемнадцатая Луна будет через два дня. Если Лена и я не выясним то, чего хочет Лилум — кем фактически есть Тот, Кто Два — то не было никакого способа предугадать, сколько еще все будет меняться. Возможно этот катафалк был другим предзнаменованием грядущих событий.
Мы провели часы в архиве ни с чем, чтобы показать его. Однако, я знал, то что, где Лена и я будем снова, как только закончатся похороны. Не было ничего, чтобы не попробовать сделать это. Даже если это казалось безнадежным.
Ты не можешь бороться с судьбой.
Это то, что моя мама сказала?
“Я не вижу свою карету. Белые лошади, это — то, что сказано в моем письме.” Я узнал бы этот голос где угодно.
Тетя Прю стояла рядом со мной. Ни мерцания, ни сияния. Просто как днем, тетя Пру. Если бы она не носила одежду, в которой умерла, я принял бы ее за одного из гостей на ее собственных похоронах.
“Да, хорошо. Нам было трудно найти хотя бы одного. Так как Вы не Авраам Линкольн.”
Она проигнорировала меня. " Я думала, что ясно дала понять, что хотела чтобы Сисси Ханикатт сама пела "Удивительную благодать,", так же как она это делала на службе Шарлин Уоткинс. И я не вижу ее. Но эти ребята помещают в нее такую легкость, которую я "ценю".
“Сисси Ханикатт сказала, что мы должны пригласить Юнис, если хотим, чтобы она пела.” Этого объяснения было достаточно тете Прю. Мы повернулись к волынщикам. “Я думаю, что это единственный гимн, который они знают. Я не уверен, что они действительно Южные.”
Она улыбнулась. "Конечно, нет."
Музыка растягивалась по толпе, привлекая всех поближе. Я мог сказать, что тетя Прю была рада, независимо от того, что она сказала.
"Тем не менее, это прекрасная толпа. Крупнейшая из тех, что я видела за последние годы. Больше, чем все мои мужья вместе взятые." Она посмотрела на меня. "Ты так не думаешь, Итан?"
Я улыбнулся. "Да, мэм. Это прекрасная толпа. "Я подтянул воротник рубашки моего смокинга. В сто градусов зимнего тепла, я был готов упасть в обморок. Но я не сказал ей об этом.
"Теперь положи пиджак на "проявить немного уважения к умершим".
~~*~~***~~*~~
Амма и мой папа достигли компромисса по вопросу о хвалебной речи. Амма не будет говорить ее, но прочтет стихотворение. Когда она, наконец, сказала нам, что читает стих, никому не дала много думать над этим. Кроме того, в то же время это означает, что мы вычеркиваем два пункта в списке тети Прю.
"Останься со мной, быстро опускается вечер,
Темнота сгущается, Господи, останься со мной
Когда другие помощники терпят неудачу, и удобства бегут,
Помоги беспомощным и живи со мной.
Стремительно близки отливы из маленькой жизни его дней;
Радости земли становятся тусклыми; его слава скончалась;
Изменение и распад всего вокруг я вижу;
О, ты, кто не изменишься, живи у меня. "
Слова поражали меня как пули. Темнота углублялась, и хотя я не знал, что был уже вечер, было такое чувство, что это наступало быстро. Это не были просто удобства, которые бежали, и это были больше, чем радости Земли и слава, которая скончалась.
Амма была права. Как и парень, который написал гимн. Изменения и распад — это все, что я мог видеть.
Я не знал, есть ли кто-либо или что-либо кто не изменится, но если бы был, я сделал бы больше, чем попросят, чтобы они оставались со мной.
Я хочу чтобы они спасли меня.
К тому времени, как Амма сложила бумаги обратно, вы могли бы слышать, как муха пролетит. Она стояла на подиуме, немного похожая на настоящего Суллу Пророка.
Вот когда я понял, что она сделала.
Это не было стихотворение, не так, как она его прочла. Это даже не было гимном больше.
Это было пророчество.
Двадцатое декабря. Гибрид
Я стоял на вершине белой водонапорной башни, спиной к солнцу. Моя безголовая тень падала на теплый, окрашенный металл, исчезая за краем и в небо.
Я ЖДУ.
Там был он. Моя другая половина. Мечта шатаясь, как в кино я видел столько раз, что я начал вырезать и новый монтаж сам, как он разразился вспышками-
Сильные удары.
Кеды.
Мертвый груз.
Падение …
~~*~~***~~*~~
"Итан!"
Я выкатился с кровати, и приземлился на полу моей спальни.
"Не удивительно, что Инкуб появляется в вашей комнате. Ты спишь как убитый. "Джон стоял надо мной. Оттуда, где я лежал, он выглядел на двадцать футов выше. Он также посмотрел, как он может надрать мне задницу лучше, чем я пинал мою собственную в моем сне.
Это была странная мысль, но то, что произошло дальше было ещё более странным.
"Мне нужна твоя помощь."
~~*~~***~~*~~
Джон сидел на стуле за моим столом, так что я начал думать, что это стул Инкуба.
"Я желаю вам, ребята, найти способ как поспать." Я натянул свою вылинявшую рубашку "Харли Дэвидсона" через голову. Иронично, я сидел, рассматривая Джона, напротив.
"Да. Это не вариант." Он посмотрел на мой голубой потолок.
"Тогда я хочу, что бы ты понял, что нам нужно-"
Джон оборвал меня. "Это я."
"Что?"
Лив все мне рассказала, что один из двух парней — это я
"Ты уверен?" Я даже не был уверен, что ему поверил.
"Да. Я понял это сегодня на похоронах тетушки."
Я взглянул на часы. Он должен был сказать вчера, а я должен был спать. "Как?"
Он встал и принялся расхаживать по комнате. "Я всегда знал, что это я. Я родился, что бы быть двумя вещами. Но на похоронах, я понял, что это то, что я должен сделать. Я почувствовал это, когда провидец говорила."
"Эмма?" Я знал. что похороны Тети Прю были эмоциональными для моей семьи, в действительности, для всего города, но я не ожидал, что они повлияют на Джона. Он не был частью ни того, ни другого. "Что ты имеешь в виду, всегда знал?"
"У меня день рождения завтра, верно? Моя восемнадцатая луна." Похоже он не был рад, и я не мог его за это винить. Учитывая, что все это связано с концом мира и всего.
"Ты знаешь о чем говоришь?" Я по-прежнему не доверял ему.
Он кивнул. "Я должен обменять, как Королева Демонов сказала. Мой жалкий прищуренный эксперимент жизни на Новый Порядок. Я почти чувствую, как плохо вселенной. Я, недурная сделка. За исключением того, что меня не будет рядом, что увидеть это."
"Но Лив будет," сказал я.
"Лив будет." Он упал обратно в кресло, обхватив голову руками.
Проклятье
Он посмотрел вверх. "Черт?" Это лучшее, что ты можешь придумать? Я готов отдать свою жизнь, прямо здесь."
Я никак не мог себе представить, что должно прийти в голову, что бы такой человек, как он готов умереть. Почти. Я знал, каково это, быть готовым принести себя в жертву за девушку, которую любишь. Я собирался сделать тоже самое на Великом Барьере, когда мы столкнулись с Абрахамом и Охотниками. На Медовом Холме, когда мы столкнулись с огнем и Серафиной. Я бы умер за Лену тысячу раз.
"Лив не будет счастлива."
"Нет. Она, нет," он согласился. "Но она поймет."
"Я думаю, такие вещи трудно понять. И я пытаюсь сейчас."
"Ты знаешь, что твоя проблема в этом, Смертный?"
"Конец мира?"
Джон покачал головой. "Ты слишком много думаешь."
"Да?" Я чуть не рассмеялся.
"Поверь мне. Иногда, ты должен доверять своим инстинктам."
"Итак, что же подсказывает тебе твоя интуиция насчет меня?" Я сказал это медленно, не глядя на него.
Я не знаю пока ничего не получил здесь". Он подошел ко мне и схватил меня за руку. «Место о котором ты мечтал — это большая белая башня. Вот куда мне нужно идти".
Прежде чем я успел сказать ему, что я думаю о его стиле инкуба копаться в моих мечтах, я у слышал, взрыв и мы вышли…
Я не мог видеть Джона. Я не видел ничего, кроме темноты и расширяющуюся серебряную полосу света. И когда я наконец вышел, то услышал потрясающий звук и снова увидел ее лицо.
Лив ждет нас на вершине водонапорной башни.
Она неслась к нам на встречу разъяренная. Но на меня даже не посмотрела. "Ты совсем с ума сошел? Ты думаешь, я не узнаю, что ты замышляешь?"
Откуда вы пришли?" Она начала плакать.
Джон шагнул вперед меня. "Как ты узнала, где я?"
Она помахала бумажкой в воздухе. "Ты оставил записку."
"Ты оставил ей записку?" Я спросил.
"Просто сказать прощай … и некоторые другие вещи. Но я не сказал, куда иду."
Я покачал головой. "Это Лив. Ты не знал, что она поймет?"
Она выставила запястье. Диск практически взрывался на ее селенометре. "Тот, Кто Два? Ты не думал, о том что я сразу же узнаю, что это ты? Если бы ты не пошел писать мне об этом, то я больше никогда не разговаривала бы с тобой.
"Лив."
"Я пыталась найти способ решить эту проблему в течение нескольких месяцев." Она закрыла глаза.
Он потянулся к ней. "Я пытался найти способ не впутывая тебя."
"Ты не должен этого делать." Лив покачала головой и Джон притянул ее к своей груди, целуя в лоб.
"Да. Я сделаю это. Хотя бы раз в жизни я хочу быть человеком, который делает правильные вещи."