– Значит, ты мой лучший друг. Но разве не странно все время представлять своего лучшего друга голым? И себя голой…. нас обоих голыми, и непрерывно думать о том, что ты заставляешь меня чувствовать, когда мы оба голые? О том, что, надеюсь, и я заставляю чувствовать тебя? Я постоянно об этом думаю.
Уилл шагнул ко мне и положил одну руку мне на бедро, а вторую – под подбородок.
– Это не странно. И, Ханна…
Он провел пальцем по жилке, бьющейся на моей шее, давая знать, что понимает, как это пугает меня. Сглотнув, я шепнула:
– Да?
– Ты знаешь, как для меня важна открытость в отношениях.
Я кивнула.
– Но… хочешь обсудить это прямо сейчас? Если ты хочешь, мы можем поговорить, – сказал он, ободряюще стиснув мое бедро, – но мы не обязаны это делать.
Меня иглой пронзила паника. У нас уже был этот разговор, и ничем хорошим он не кончился. Я испугалась, и он пошел на попятную. Сложится ли в этот раз по-другому? И что я отвечу, если он скажет, что хочет меня, но не только меня? Я знала, что скажу. Я скажу, что это больше меня не устраивает. И что, в конце концов… я брошу его.
Улыбнувшись, я покачала головой.
– Пока нет.
Уилл наклонил голову и прижал губы к моему уху.
– Хорошо. Но в этом случае я должен сказать тебе, что ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой.
Он тщательно выговаривал каждое слово, как будто испытывал на прочность перед тем, как пустить в дело.
– И я тоже думаю о сексе с тобой. Очень часто.
Меня не слишком удивило то, что и он думает о сексе со мной – это было предельно ясно, учитывая его последние комментарии. Но я подозревала, что ему хотелось со мной таких же ясных, четко очерченных, практически контрактных отношений, как с другими женщинами, – все обсудить и вывести некое бесстрастное обоюдное соглашение. Просто я не знала, означает ли это для Уилла секс с большими… или меньшими обязательствами. В конце концов, если ему со мной было лучше, чем с другими, это предполагало существование этих других, ведь так?
– Я понимаю, что у тебя могут быть… планы на эти выходные, – начала я.
Уилл нахмурился, разочарованно или недоуменно, так и не разобравшись, я понеслась дальше:
– Но если они есть и ты хочешь от них избавиться, или их у тебя нет, но ты хотел бы их иметь, тогда ты можешь поехать к нам домой на Пасху.
Отстранившись, он растерянно взглянул мне в лицо.
– Что?
– Я хочу, чтобы ты поехал со мной. У мамы на Пасху всегда потрясающий стол. Мы можем выехать в субботу и вернуться в воскресенье после обеда. Так у тебя есть планы?
– Э-э… нет, – ответил он, покачав головой. – Никаких планов. Ты серьезно?
– Тебя это не смутит? – спросила я.
– Нет, точно не смутит. Будет здорово повидаться с Дженсеном и с твоей семьей.
В его глазах вспыхнули озорные огоньки.
– Я понимаю, что, возможно, не стоит сообщать твоей родне о наших последних сексападах, но пока мы там, можно мне будет хотя бы попялиться на твои сиськи?
– Наедине? – спросила я. – Возможно.
Он с задумчивым видом постучал пальцем по подбородку.
– Хм-м-м… сейчас ты окончательно решишь, что я маньяк, но… как насчет твоей комнаты?
– Моей детской? Ну ты и извращенец, – сказала я, покачав головой. – Но возможно.
– Тогда я в деле.
– И это все, что потребовалось? Сиськи? Тебя так легко уговорить?
Нагнувшись, Уилл поцеловал меня в губы и шепнул:
– Если спрашиваешь, то все еще недостаточно меня знаешь.
Уилл появился у меня в субботу утром, припарковав древний «Субару-Аутбэк» зеленого цвета на пятачке рядом с пожарным гидрантом. Заломив брови, я перевела взгляд с этой рухляди на него. Он с самым гордым видом крутил на пальце ключи от машины.
– Очень мило, – бросила я, вернувшись в прихожую, чтобы забрать сумку.
Взяв у меня багаж, Уилл поцеловал меня в щеку и озарил широкой, одобрительной улыбкой.
– Правда? Я держу ее в гараже. И очень по ней скучаю.
– Когда ты в последний раз водил эту машину? – поинтересовалась я.
Уилл пожал плечами.
– Давненько.
Я спустилась за ним по лестнице, стараясь не думать о пункте нашего назначения. В тот момент, когда я приглашала Уилла, это показалось мне великолепной идеей, но сейчас, по прошествии недели, меня беспокоила реакция родни. Смогу ли я сдержать свою глупую ухмылку и не запускать руки ему в штаны? С трудом отведя взгляд от его задницы, я поняла, что шансы не слишком велики.
Он выглядел просто божественно в своих любимых джинсах, в футболке со «Звездными войнами», заношенной как раз до идеального состояния, и зеленых кроссовках. И, похоже, был расслаблен настолько же, насколько я нервничала.
Мы пока не обсуждали, как будем вести себя по приезде. Моя семья знала, что мы общаемся, – в конечном счете, это была их идея – но то, что происходило сейчас между нами, в их план определенно не входило. Я надеялась, что Лив сумеет сохранить наш секрет, потому что, если Дженсен узнал бы, какие штуки Уилл проделывал с телом его младшей сестренки, дело вполне могло дойти до драки. Или в лучшем случае до крайне неприятной беседы. Легко было держать все под контролем, пока мы оставались в городе. Но, приехав домой, мы неизбежно должны были столкнуться с тем фактом, что Уилл – лучший друг Дженсена. Я не могла вести себя так, как здесь, словно он… принадлежит мне.
Уилл положил мою сумку в багажник и распахнул для меня пассажирскую дверцу, не упустив случая прижать меня к машине и медленно, вдумчиво поцеловать.
– Готова?
– Ага, – сказала я, приходя в себя после очередного маленького откровения.
Оказывается, мне нравилось ощущать, что Уилл принадлежит мне.
Он с улыбкой смотрел на меня, пока до нас обоих не дошло, что еще несколько часов поездки мы можем не скрывать свои чувства.
Уилл еще раз поцеловал меня, что-то ворча в мои губы, и нежно пощекотал языком мой язык, после чего отступил, чтобы я могла сесть в машину.
Обойдя свое антикварное авто, он залез на водительское сиденье и тут же заявил:
– Знаешь, а мы могли бы отложить отъезд на пару минут и устроиться сзади. Я бы мог разложить сиденье, чтобы тебе было удобно. Я знаю, что тебе нравится широко раздвигать ноги.
Я с ухмылкой закатила глаза. Уилл, чуть пожав плечами, повернул ключ зажигания. Машина с ревом завелась. Уилл переключил передачу, весело подмигнув мне перед тем, как надавить на газ. Мы дернулись вперед и заглохли, не проехав и нескольких футов.
Уилл нахмурился, но все же снова завел мотор и со второго раза ухитрился плавно вписаться в уличный трафик. Вытащив его мобильник из подставки для стаканов, я принялась выбирать музыку. Он смерил меня неодобрительным взглядом, но ничего не сказал и отвернулся, чтобы следить за дорогой.
– Бритни Спирс? – расхохоталась я, и Уилл, не глядя, поспешно вытянул руку, чтобы отобрать у меня телефон.
– Это плейлист моей сестры, – буркнул он.
– Ну коне-е-е-е-ечно.
Мы добрались до светофора на Бродвее, и машина снова заглохла. Уилл злобно закашлялся, но снова ее завел. Когда «Субару» вновь заглохла пару минут спустя, он выругался.
– Ты уверен, что знаешь, как с ней обращаться? – ухмыльнулась я. – Или ты так долго был ньюйоркцем, что забыл, как водить?
Он яростно зыркнул на меня.
– Было бы намного легче, если бы мы сначала перепихнулись на заднем сиденье. Это помогло бы мне прочистить мозг.
Покосившись на лобовое стекло, а затем вновь на Уилла, я с улыбкой нырнула ему под руку и принялась расстегивать молнию на его джинсах.
– Кому нужно заднее сиденье?
16
Я заглушил мотор. Затихающий шум двигателя эхом разнесся в тишине. Ханна спала на соседнем сиденье, прислонив голову к пассажирскому окну. Мы припарковались на окраине Бостона перед домом Бергстремов с широким белым крыльцом и кирпичными стенами. На нас смотрели фасадные окна с голубыми ставнями, а сквозь стекла угадывались тяжелые кремовые шторы. Это был большой и красивый дом, и у меня самого с ним было связано столько воспоминаний, что я даже не мог представить чувства Ханны.
Я не был здесь уже года два с тех пор, как мы с Дженсеном решили как-то летом нагрянуть на выходные и навестить его предков. Никого из младшего поколения мы не застали, так что наслаждались тишиной и покоем. Большую часть времени мы провели на задней веранде за чтением, прихлебывая джин-тоник. Но сейчас я припарковал машину перед домом Бергстремов, сидя рядом с сестренкой своего лучшего друга, которая, отметим, провела со мной в машине два блестящих раунда орального секса. Последний закончился меньше часа назад. Мне пришлось так сжимать руль, что побелели костяшки пальцев, а мой член настолько глубоко проник в ее глотку, что, кончив, я почувствовал, как она глотает. У нее явно был природный талант к минету. Ханна думала, что нуждается в дальнейших инструкциях, и я с радостью поддерживал это заблуждение, лишь бы она попрактиковалась на мне еще пару раз.
В городе я крутился, как белка в колесе, и мне легко было забыть о связи с Дженсеном и о семейных связях. А заодно и о том, что в связи с нашими отношениями они-прикончат-меня-если-узнают. Меня так ошеломило упоминание об истории с Лив, потому что я считал это делами давно минувших дней. Но в эти выходные мне предстояло столкнуться лицом к лицу со всеми фрагментами семейной хроники: краткой любовной связью с Лив, дружбой с Дженсеном, стажировкой у Йохана да еще и попытаться скрыть мое увлечение Ханной.
Я положил руку ей на плечо и легонько тряхнул.
– Ханна.
Она чуть вздрогнула, просыпаясь, но в первую очередь ее взгляд упал на меня, и по сонному лицу расплылась радостная улыбка. Ханна улыбнулась так, словно ничего прекрасней в жизни не видела, и пробормотала:
– М-м-м, привет.
От этой реакции у меня в груди мгновенно потеплело.
– Привет, Сливка.
Застенчиво улыбнувшись, Ханна потянулась, повернула голову и посмотрела в окно. Увидев, где мы припарковались, она испуганно заморгала и села ровнее, опасливо оглядываясь.