Перевернувшись, я для удобства сунула подушку под спину. Его запах вырвал меня из сна, но простыни на другой стороне кровати были пустыми и прохладными. Беннетта в постели не было. Обернувшись к двери ванной, я попыталась уловить хоть какие-то звуки. Однако ничего не услышала.
Я продолжала лежать в кровати, сжимая его подушку. Глаза начинали слипаться. Мне хотелось дождаться его. Мне надо было почувствовать, как его теплое тело прижимается ко мне, а сильные руки обнимают. Я воображала, как он держит меня в объятиях и шепчет на ухо, что все это по-настоящему, что утро ничего не изменит. Довольно скоро веки сами собой закрылись, и я вновь погрузилась в беспокойный сон.
Спустя какое-то время я вновь проснулась, и вновь в одиночестве. Быстро повернувшись, я взглянула на часы – 5:14 утра.
Какого черта? Порыскав в темноте, я накинула на себя первое, что попалось под руку, и подошла к ванной.
– Беннетт?
Ни звука.
Я легонько постучала.
– Беннетт?
Из-за двери раздался стон и негромкое шуршание.
– Просто оставь меня в покое.
Его хриплый голос гулко отражался от стен ванной.
– Беннетт, с тобой все в порядке?
– Мне нехорошо. Все будет нормально, возвращайся в кровать.
– Я могу тебе что-нибудь принести?
– Я в порядке. Пожалуйста, просто ложись.
– Но…
– Хлоя, – прорычал он с явным раздражением.
Я развернулась, не понимая, что делать, и борясь со странным, тревожным чувством. Ни разу не видела его больным. Я проработала с ним почти год, и у него даже насморка за все это время не было. Он явно не хотел, чтобы я топталась под дверью ванной, но и заснуть мне бы теперь точно не удалось.
Вернувшись к кровати, я расправила одеяла и перешла в гостиную. Там я взяла из мини-бара бутылку воды и уселась на диван.
Если он заболел, то есть по-настоящему заболел, то никак не сможет пойти на встречу с Гульотти через пару часов.
Я включила телевизор и стала перебирать каналы. Экономические новости. Плохой фильм. Канал «Ник эт Найт». О, «Мир Уэйна». Откинувшись на диване, я подвернула под себя ногу и приготовилась ждать. Примерно на середине фильма я услышала, как в ванной включился кран. Выпрямившись, я прислушалась. Это был первый звук, донесшийся оттуда за последний час. Затем дверь ванной открылась. Соскочив с дивана, я прихватила еще одну бутылку из бара и двинулась в спальню.
– Тебе лучше? – спросила я.
– Да. Думаю, сейчас мне надо просто поспать.
Спотыкаясь, он добрался до кровати и со стоном упал лицом в подушку.
– Что… что случилось?
Я поставила бутылку с водой на тумбочку и села на край кровати рядом с ним.
– Просто живот прихватило. Похоже, все дело в суши, которые мы ели на ужин.
Его глаза были закрыты, и даже в тусклом свете, струящемся из соседней комнаты, я видела, что выглядит он ужасно. Он попытался отвернуться от меня, но я, не обращая на это внимания, потрогала его волосы и щеку. Волосы были влажными, а лицо мучнисто-бледным. Несмотря на первую реакцию, он прижался к моим ладоням.
– Почему ты не разбудил меня? – спросила я, отводя с его лба несколько влажных прядей.
– Потому что последнее, что мне было нужно – это чтобы ты вошла в ванную и любовалась, как меня выворачивает, – проворчал он.
Я закатила глаза и протянула ему бутылку с водой.
– Я могла как-то помочь тебе. Не надо быть таким мачо.
– А ты не будь заботливой мамочкой. Что бы ты могла сделать? Пищевое отравление – не командная игра.
– Так что мне сказать Гульотти?
Застонав, он потер ладонями лицо.
– Вот дерьмо. Который час?
Я покосилась на часы.
– Семь с небольшим.
– А когда встреча?
– В восемь.
Он начал вставать, но я без особых усилий запихнула его обратно в постель.
– Ты ни за что не пойдешь на встречу в таком виде! Когда тебя тошнило в последний раз?
Беннетт сморщился.
– Несколько минут назад.
– Вот именно. Ужас. Я позвоню ему и попрошу назначить другое время.
Прежде чем я успела подойти к столу и взять телефон, он схватил меня за руку.
– Хлоя. Ты сделаешь это.
Мои брови взлетели чуть ли не до затылка.
– Что сделаю?
Он молча ждал.
– Пойду на встречу?
Беннетт кивнул.
– Без тебя?
Новый кивок.
– Вы отправляете меня на встречу одну?
– Мисс Миллс, мозгов вам на это точно хватит.
– Отвали, – сказала я, рассмеявшись и легонько его толкнув. – Без тебя я ничего делать не буду.
– Почему нет? Готов поклясться, что ты знакома с этим проектом не хуже меня. К тому же, если мы перенесем встречу, Гульотти просто устроит себе развлекательную поездку в Чикаго и предъявит нам чек. Прошу тебя, Хлоя.
Я уставилась на него сверху вниз, ожидая, что он ухмыльнется или возьмет свои слова обратно. Но ничего такого не произошло. И, говоря откровенно, я была прекрасно знакома с проектом и со всеми условиями. Я могла все сделать сама.
– Ладно, – улыбнулась я, чувствуя, что надежда решить главный вопрос – наших отношений – крепнет. – Я в деле.
Его лицо посуровело, и он заговорил тем голосом, которого я не слышала уже много дней. По телу прошла волна желания.
– Расскажите, каков ваш план, мисс Миллс.
Кивнув, я ответила:
– Мне надо удостовериться, что он ясно усвоил вводные проекта и сроки сдачи. И я прослежу за тем, чтобы он не обещал слишком многого – Гульотти этим славится.
Когда Беннетт кивнул и чуть улыбнулся, я продолжила:
– Мы утвердим сроки начала работ и график.
Когда я загнула все пять пальцев, перечисляя основные этапы, улыбка Беннетта стала шире.
– Ты отлично справишься.
Нагнувшись, я поцеловала его влажный лоб.
– Я знаю.
Если бы два часа спустя меня спросили, умею ли я летать, я бы без колебаний ответила да.
Встреча прошла идеально. Мистер Гульотти, который поначалу был немало уязвлен, обнаружив практикантку на месте исполнительного директора «РМГ», смягчился, узнав о печальных обстоятельствах. А позже его впечатлило, в каких деталях я была знакома с проектом.
И он предложил мне работу.
– После того как вы покончите с мистером Райаном, конечно, – подмигнув, сказал он.
Я вежливо отказалась, так как не была уверена, что когда-либо захочу покончить с мистером Райаном. По дороге обратно я позвонила Сьюзан, чтобы узнать, что Беннетт ест во время болезни. Как я и подозревала, в последний раз, когда она баловала его куриным бульоном и фруктовым льдом, он еще носил скобки на зубах. Сьюзан была очень рада моему звонку и тут же поинтересовалась поведением своего сына. Проглотив чувство вины, я уверила ее, что все в порядке, что у него просто небольшое пищевое отравление и что я, конечно же, попрошу его позвонить ей. С небольшой сумкой продуктов в руке я вошла в номер, оставила покупки на маленькой кухне и сняла свой шерстяной костюм. В одной сорочке я поспешила в спальню, но Беннетта там не было. Дверь ванной стояла распахнутой, но Беннетта не было и там. Все выглядело так, словно в номере побывала горничная: простыни аккуратно заправлены, а груда одежды, которую мы впопыхах скинули на пол, исчезла. Сквозь открытую балконную дверь в комнату врывался прохладный ветерок. Там, на балконе, я и нашла Беннетта. Он сидел в шезлонге, положив локти на колени и подперев руками голову. Похоже, он побывал в душе, а затем переоделся в темные джинсы и зеленую футболку с короткими рукавами.
При виде него по спине побежали мурашки, а в животе разлилось тепло.
– Привет, – сказала я.
Он поднял голову и ощупал взглядом все изгибы моего тела.
– Боже правый. Надеюсь, на встрече ты была не в этом.
– Ну вообще-то в этом, – рассмеялась я. – Правда, «это» скрывалось под очень строгим темно-синим костюмом.
– Отлично, – низко протянул он и, обняв меня за талию, притянул к себе.
Прижавшись лбом к моему животу, он выдохнул:
– Я скучал без тебя.
У меня в груди сжалось. Что мы делали? Было ли это по-настоящему, или мы просто играли в счастливую семью, а через несколько дней придется возвращаться к реальной жизни? Я чувствовала, что после этой поездки не смогу вернуться к прежним отношениям, и не могла предугадать, чем все это закончится.
Спроси его, Хлоя!
Он смотрел на меня снизу вверх, обжигая взглядом, и ждал ответа.
– Тебе уже лучше? – спросила я.
Трусиха.
По лицу Беннетта скользнула гримаса разочарования, но он быстро овладел собой.
– Намного. Как все прошло?
Спросив это, Беннетт убрал руку с моей талии и откинулся на спинку шезлонга. И хотя оживление после встречи еще не спало и еще совсем недавно мне не терпелось рассказать ему все в деталях, сразу сделалось пусто и холодно. Захотелось нажать на кнопку перемотки и вернуться на две минуты назад, когда он сказал, что скучал без меня, а я могла ответить: «И я без тебя скучала». Я поцеловала бы его, и мы бы занялись кое-чем другим, а про Гульотти я бы рассказала ему потом.
Однако вместо этого я принялась излагать ему все подробности встречи: как Гульотти меня принял и как я заставила его переключить внимание на наш проект. Я пересказала последовавшее обсуждение в таких мельчайших деталях, что под конец Беннетт уже тихонько хихикал.
– Ну и горазда ты поговорить.
– Думаю, все прошло хорошо, – подытожила я, шагнув к нему.
Ну же! Обними меня снова!
Но он этого не сделал. По-прежнему откинувшись на спинку шезлонга, он напряженно улыбнулся мне – той самой, знакомой улыбкой Прекрасного подонка.
– Ты отлично справилась, Хлоя. И я совсем не удивлен.
Я не привыкла к таким комплиментам от него. «Почерк улучшился», «великолепный минет» – вот за что он хвалил меня прежде. Я была поражена тем, как много значит для меня его мнение. Всегда ли это было так для меня важно? Интересно, как бы он себя вел, если бы мы были настоящей парой, а не просто партнерами по постели? Я даже не знала, хочу ли, чтобы его отношение ко мне на работе смягчилось, или чтобы он попытался совместить роль любовника и наставника. Прекрасный подонок нравился мне именно таким, какой есть, и в офисе, и в постели.