– Да.
– Сегодня. И все остальные дни тоже.
Я кивнула, улыбаясь и прижимаясь лицом к его шее.
– Да. Пока мне не надо будет переезжать в Оксфорд.
Он отодвинулся и взглянул мне в лицо.
– Да? Ты получила письмо от Мэгги?
– На прошлой неделе. Хотела тебе позвонить.
Он заулыбался.
– Надо было это сделать.
– Я подумала, что больше всего на свете хочу тебя увидеть, так что я пришла.
Он кивнул и бросил взгляд вниз, переплетя свои пальцы с моими.
– Уже поздно. Ты тут давно сидишь. Ты голодна?
– Не очень, – сказала я. – Я просто хочу…
– Оказаться в моей постели? – нежно договорил он.
Я прошептала:
– Да. Если только тебе не надо поесть.
– Нет. Я не прервусь ради еды.
Вот так просто, без капли сомнений. Мне нужно было прикоснуться к нему. Мне нужны были его объятия.
Он повел меня к себе. Наклонился, чтобы поцеловать, и прошептал:
– Поговорим позже, ладно?
– Ладно.
Его зубы царапнули мою шею.
– Хорошо, потому что я знаю, нам надо поговорить. Но прямо сейчас я хочу петь «Боже, храни королеву».
Я засмеялась. О, какое облегчение. И чуть снова не заплакала.
– Тебя лишат гражданства.
– Оно того стоит. Целовать тебя между ног – все равно что в губы, только нежнее.
Я завибрировала с головы до пят. Как легко оказалось перейти к делу.
– Бонус: от этого я сразу кончаю.
Найл отодвинулся и взглянул на меня с притворным ужасом.
– Хочешь сказать, ты не кончаешь, когда я целую тебя в губы?
– Прошло время. Надо попробовать?
Он хищно улыбнулся, мой сексуальный мужчина. И таким его видела только я. Весь мир знает его спокойным и сдержанным. Я засунула руку в его карман, доставая ключи, а он нагнулся снова поцеловать меня. Мы стукнулись зубами, когда он пытался открыть дверь, и мы засмеялись.
Замок щелкнул, и Найл застонал с облегчением, покусывая мою нижнюю губу.
– Не вздумай еще раз уйти от меня, – сказал он, задыхаясь и нащупывая дверную ручку. – Это было ужасно, Руби.
– Это не я ушла. – Я чуть отодвинулась, чтобы заглянуть в его глаза. – Это ты. Так что… – Я покачала головой. – Не вздумай больше возвращаться к Порции.
Я должна была это произнести. Пусть это чепуха, но я этого боюсь.
– Я никогда… – Он с болью закрыл глаза. – Пожалуйста, поверь мне. Это была ужасная ошибка.
Я притянула его к себе за галстук и скользнула губами по его губам.
– Ну ладно.
Его рука обвилась вокруг моей талии, поддерживая, чтобы я не споткнулась на входе в квартиру.
Упасть я не упала, но оказалась на спине, стоило нам войти. Найл навис надо мной, задирая юбку, и не успела я напомнить ему, что он собирался целовать меня в губы, как его пальцы нетерпеливо отодвинули трусики, и он прижался ртом к клитору.
О-о-о, его влажный язык, посасывающие поцелуи и тепло его дыхания, его неразборчивые слова. Мне снова показалось, что я сплю, и я вцепилась руками в его волосы, чтобы почувствовать, что все это реально – его комната, этот пол и то, что он вытворял языком, губами и, боже мой, зубами.
Дверь в квартиру осталась открытой, я поняла это, только когда он со стоном толкнул ее ногой. Закрыв глаза, он схватил меня за бедра, посасывал и что-то бормотал, и я оперлась на локти, чтобы видеть его. Лучше того, что он делал, было только смотреть на то, что он делает. Каждое движение языка, его тихие вздохи давали понять, что с ним происходит что-то особенное. Я хотела сказать ему, что прямо сейчас я поняла – ты мой. Ты не думаешь больше ни о чем, только об этом. Я даже не уверена, что ты делаешь это ради моего удовольствия.
Но я не могла выдавить ни слова, не говоря уже о связном предложении; я только задыхалась и вскрикивала, умоляя: еще, еще, так, да, вот так, вот так и потом:
о-о
черт
я кончаю.
Он застонал в ответ и пробормотал:
– Я так хотел снова почувствовать этот вкус.
И я окончательно слетела с катушек. Я упала на спину, раскинув руки и поднимая бедра еще выше, двигаясь под ним, а потом застыла на мгновение, когда на меня нахлынула волна оргазма, распространившаяся от того места, где он меня целовал, по всему телу, до кончиков пальцев и вверх по лицу.
Я вцепилась в его пиджак, который он даже не потрудился снять, и попыталась нащупать воротник, чтобы притянуть его выше. Я хотела раздеть его, почувствовать внутри себя. Почувствовать тяжесть его тела, обхватить ногами его узкие бедра.
Он сел, стащил пиджак, ослабил галстук, снял рубашку. Я лежала на полу и краем глаза видела, как вздымается моя грудь. Не могла отвести глаз от его лица.
Я ослабела. Мышцы расслабились, в голове воцарилась благословенная пустота. Найл снял с меня трусики, потом юбку, раздевая меня медленно и целуя обнажающиеся участки тела. Я думала, он сразу же войдет в меня, я чувствовала его твердость, когда он целовал мою шею и вжимался в бедра. Но он удивил меня, подхватив на руки и неся куда-то по узкому коридору.
– Куда мы? – спросила я.
– Мне не нравится идея снова заниматься с тобой любовью на полу.
Целуя его шею, я продолжила:
– Так вот чем мы сейчас займемся?
Он кивнул.
– И будем заниматься всю ночь и большую часть завтрашнего дня.
В прошлый раз я не успела рассмотреть его спальню, поскольку убежала практически сразу после пробуждения. Большие окна, белые стены, несколько фотографий Энсела Адамса. С подписью автора. Мои глаза расширились от изумления. Огромная кровать, аккуратно застеленная темными простынями и одеялом. Маленькая ванная в дальнем конце, одинокая лампочка на прикроватном столике. Комната мужчины, без излишнего декора.
Найл поставил меня спиной к себе, проводя руками по моим плечам к бедрам и прижимаясь грудью сзади.
– Ложись в постель. – Его тихий приказ был смягчен поцелуем в шею.
Я забралась на кровать и наблюдала, как он стремительно оказался рядом со мной и устроился между моих бедер.
– Поцелуй меня, – потребовала я.
– Скоро.
Он наклонился и снова провел языком у меня между ног. Теперь он делал это совсем иначе, медленно, нежно, ласково.
– Либо тебе это нравится, либо ты чувствуешь себя очень, очень виноватым.
– Это ужасная непристойность, – согласился он, целуя внутреннюю сторону бедра. – Ладно еще пялиться на твою грудь, наблюдать, как ты ублажаешь себя, а еще вводить в тебя пальцы. Но ласкать тебя языком? – Он лизнул меня и промычал: – Это сладкое местечко могу видеть только я? Ужасный разврат.
– Мне кажется, ты собственник.
– О да. Признаюсь, мне нравится мысль о том, что это тело принадлежит мне.
– Теоретически оно мое.
– Как скажешь, любимая.
– Осторожно, – поддразнила его я. – Ты же не хочешь заходить на территорию Л? – Чувствует ли он, как мне нужно это слышать?
– Разве? – спросил он, окидывая взглядом все мое тело. – Разве ты не слышала, как я только что признавался в любви каждый раз, прикасаясь к тебе?
Я заулыбалась и хотела было пошутить, но поняла, что он говорит серьезно. Да. На полу он с благоговением все время повторял: «Я люблю тебя».
– О.
Ах, эта нереальная улыбка, лукавая и веселая.
– Тебе хочется, чтобы я сказал это на ушко?
Я прикусила губу, пожимая плечами.
– Мне нравится, где сейчас находится твой рот, но я бы не возражала услышать это повыше.
Его поцелуи поднимались по моему телу выше и выше, влажные губы, настойчивые руки, легкие укусы. И каждое прикосновение сопровождалось словами.
Его большое тело нависало надо мной и закрывало весь мир, и меня охватило ни с чем не сравнимое чувство безопасности. Он знал меня всякую – и когда я сходила с ума от радости, и когда была в глубокой печали; и был причиной того и другого. За те месяцы, пока я любила его безответно, а потом за четыре короткие недели рядом он стал для меня больше, чем любовником; он стал моим лучшим другом.
– Мне всегда казалось, что я единственный человек в мире, который не знает, чего он хочет. Мои братья и сестры родились с этим пониманием. Но я нет. Но с тобой я понимаю. Я хочу доверять этому ощущению. Вернее, мне это нужно. Так что да, через месяц после того как мы официально познакомились в лифте, – он улыбнулся мне, – я по глупости все испортил, а ты по-дурацки от меня убежала… но вот мы снова вместе. Люблю тебя.
У меня мурашки по телу побежали.
– Я тебя люблю, – снова прошептал он и поцеловал меня в ухо. – Обожаю.
Я расстегнула ремень, и он помог мне стащить брюки и отбросить их к краю кровати. Я больше не хотела ждать, мне было больно от того, как я его хотела, хотела, чтобы он заполнил меня. О, его теплая гладкая кожа, мягкие волосы на ногах, прижимающихся к моим, его грудь, прильнувшая к моей, когда он лег на меня.
– Ты такой приятный, – прошептала я.
– Знаю… – Он покачал головой. – Я чувствую, что уделял всему этому слишком мало внимания в наш первый раз. – Он поцеловал меня. – Я нервничал и слишком торопился. Теперь я хочу наслаждаться каждой секундой.
Я протянула руку и погладила его член, наблюдая за лицом. Он приоткрыл рот, глаза помутнели.
– Ты предохраняешься? – спросил он, целуя меня в шею.
– Да.
– И ты не… – Он помолчал, переводя дыхание, а потом взглянул мне в глаза. – Ты ни с кем не…
У меня остановилось сердце.
– Я почти не выходила из квартиры, кроме как на работу. Ты всерьез меня спрашиваешь?
– Нет, – признался он. – Просто хочу, чтобы ты это сказала. Мне было так плохо, Руби. Одна мысль о том, что ты с кем-то встречаешься… ужас.
Он навис надо мной, закрыв от меня весь мир. Все, что я видела и чувствовала, – только его тело.
– В тот день я боялась, что ты пойдешь к Порции и займешься с ней любовью, – сказала я. Почему на эту тему говорить так легко сейчас, когда я чувствую его тепло, когда он в дюйме от того, чтобы войти в меня. – Уйдя из офиса, я думала только о том, что сегодня ночью ты можешь быть с ней. Мне кажется, я никогда в жизни так не рыдала.