— Далия, — отвечает она, не отрывая взгляда от моего лица.
Далия Торн среднего роста, с естественно загорелой кожей и каре-зелеными глазами, которые в тусклом свете кажутся скорее коричневато-желтыми, чем зелеными. Ее каштановые волосы собраны в хвост, подчеркивая высокие скулы и круглое лицо.
Шорты обтягивают ее кожу, подчеркивая изгибы тела.
Изгибы, которые я не могу выбросить из головы с той ночи, когда три дня назад я пометил ее и объявил своей.
С тех пор она появляется на моих утренних тренировках, как чертов паразит.
Всегда.
В одно и то же время.
С тем же решительным выражением лица.
После психических и физических пыток я думал, что она будет немного разбита и утомлена. Более того, я думал, что она бросит все и сбежит. Я даже сделал бы исключение и позволил ей уйти.
Но нет, она носит это выражение лица как знак отличия.
И она постоянно пишет мне сообщения.
Далия:И что теперь?
Далия:Эй?
Далия:Неужели у тебя положительный результат на ЗППП? Не хочу тебя расстраивать, но я же говорила.
Далия:Это была шутка. Я тебе ничем не заразила.
Далия:Эм, тебе нужно поработать над своими коммуникативными навыками.
Далия:О боже. Спасибо за коробку шоколадных конфет после такого грубого секса. Ой, постой, это же не ты ее прислал. А говорят, что романтики в наше время не существует.
Далия:Все это какая-то фигня. Что будет после посвящения? Есть какие-то секретные собрания, о которых я должна знать?
Далия:Ладно, ладно. Буду и дальше восхищаться твоими потрясающими навыками общения.
Я проигнорировал всю ее болтовню, но это не помешало ей появиться лично.
Как неизлечимая мигрень.
— Даллас. Далия. И там, и там есть буква «Д», — Престон ухмыляется. — Кстати, о членах, у Кейна не такой уж и впечатляющий член. Хочешь рассмотреть вариант получше? Гарантирую тебе полное удовлетворение.
— Я подумаю, — говорит она с фальшивой улыбкой, не отрывая взгляда от меня.
— Думай быстрее. Места ограничены.
— Может, когда-нибудь.
— Ты не пожалеешь. Пять из пяти.
— Я бы не была так в этом уверена.
— Ай. Ты ударила меня прямо по больному, — он кладет руку на грудь и притворяется, что ему больно. — Теперь я должен защитить неприкосновенную честь своего члена. Как насчет сегодня вечером?
Я спокойно прохожу между ними и бегом ухожу от арены в сторону Холма.
— Подожди! — ее голос доносится до меня, прежде чем я чувствую ее отчаянные шаги, следующие за мной.
Я ускоряюсь, пока деревья не начинают размываться в периферийном зрении.
— Кейн! — кричит она, задыхаясь. — Сбавь скорость, черт возьми.
Я поворачиваюсь и начинаю бежать. Она с трудом поспевает за мной, ее конечности дрожат, а лицо краснее осенних листьев, разбросанных по земле.
— И зачем мне это делать?
Она тяжело дышит, но не останавливается.
— Потому что я так рано проснулась, чтобы поговорить с тобой?
— Не моя проблема.
— А я думала, что твоя, раз я на твоем попечении и все такое.
— Под надзором.
— Что?
— Под моим надзором, а не на попечении.
Она замедляет бег и наклоняется, положив руки на колени, но, видя, что я все еще бегу назад по холму, стонет и ускоряется.
— Ладно, что я должна делать под твоим надзором?
— Ничего. Для начала исчезни.
— Что, черт возьми, значит «ничего»? Разве не ты должен учить меня работать в «Венкоре»?
Я резко останавливаюсь, и она сталкивается со мной, ударяясь головой о мою грудь.
— Ай, — она стонет от боли, и ее прерывистое дыхание заполняет тишину леса.
Ее мягкие изгибы облегают мои твердые мышцы, и я вспоминаю, как ее киска растягивалось, чтобы принять меня, сжимая и сдавливая мой член…
Нет.
Я не думаю членом. Никогда. Я даже не использую член, чтобы свести счеты, как Престон, или чтобы избавиться от агрессии, как Джуд.
Это всего лишь оружие, используемое для демонстрации силы. Ничего более.
И все же я говорю:
— Если ты так хочешь снова почувствовать мой член, тебе нужно только встать на колени.
Она отскакивает назад, увеличивая расстояние между нами, но не успевает, прежде чем ее пряный аромат жасмина наполняет мои ноздри. Как чертов яд.
В ходе тренировок меня кусали бесчисленные ядовитые змеи, но ни одна из них не оставила такого сильного послевкусия, как ее запах.
Она скрещивает руки, и толстовка натягивается на ее грудь.
— Нет, спасибо. Я не хочу снова проходить через это испытание, трахаясь с тобой.
Мой указательный палец дернулся, но я позволил губам растянуться в улыбке.
— Ты часто кончаешь, когда проходишь испытания, Далия?
Ее губы выдвинулись вперед, и в глазах вспыхнул огонь, потемневший, как судный день. Впечатляет, что ее чувства написаны на лице, но это нормально. Наверное.
— Я притворялась. Знаешь, чтобы пройти испытание.
— Ты можешь симулировать оргазм, да, но ты не можешь симулировать сквирт или то, как твоя киска глотала мой член, душила и сдавливала меня. Признай, ты была разочарована, что я не наполнил твою дырочку своей спермой, да?
Чем дольше я говорю, тем краснее становятся ее щеки и тем больше я хочу подтолкнуть ее и увидеть ее реакцию.
Посмотреть, как далеко я смогу довести ее к краю.
И это не похоже на меня. Совсем не похоже.
Мне плевать на эмоции людей. Я использую их через эти нелогичные, неконтролируемые и разрушительные чувства.
— Ты… ты… — она показывает на меня пальцем.
— Да?
— Ты чертов робот.
— Это должно меня задеть?
Между ее бровями появляется легкая морщинка.
— Ты действительно робот? Может пройдешь проверку капчей?
— Какой капчей?
— Боже мой. Ты действительно робот!
Ее голос.
Он женственный, но не мягкий, и она не говорит тем ласковым, фальшивым тоном, которым пользуются некоторые девушки, чтобы я их трахнул.
Она прямо перед тобой. Или, точнее, передо мной.
Все просто льется из нее, как из чертового фонтана.
И я начинаю презирать ее за то, как свободно она себя ведет — первое, что я заметил в ней, становится раздражающим.
— Возвращайся в университет и перестань за мной следить. Это выглядит жалко.
Я поворачиваюсь, собираясь продолжить бег, но, конечно же, эта чертова заноза, которая нарушила мой покой, выскакивает передо мной.
— Подожди!
— Передумала? Я позволю тебе отсосать мне после следующей игры, если буду в настроении.
— Нет, спасибо, — она сглатывает, пытаясь сдержать румянец или ярость, не могу точно сказать. — Я просто хочу знать, чего от меня ждут. Какой смысл быть членом «Венкора», если я ничего не знаю?
— С тобой свяжутся, если что-то понадобится. А не наоборот.
Она замирает, и я вижу, как ее мозг работает на полную мощность. Мне нравится, что она думает, прежде чем что-то сказать. Время между мыслью и речью может быть длинным, но это хорошая черта.
Так я и понял, что она планирует проникнуть в «Венкор». Я не совсем понимаю, зачем, но именно поэтому я устроил весь этот гребаный спектакль с инициацией.
Лучший способ следить за потенциальной угрозой?
Держать ее под контролем.
Раздавить, если она начнет рыпаться.
Мне не нужно было ее трахать, но это все равно рычаг давления на нее, и она не использовала кодовое слово, а значит игра продолжается.
Все в этой жизни — игра.
Она заправляет несколько прядей за ухо, и я слежу за ее движениями. Как вытягиваются ее тонкие пальцы. Ногти не покрашены и коротко обрезаны, но выглядят элегантно и аккуратно.
Затем она снова заговорила, пытаясь — безуспешно — звучать беспристрастно.
— Как насчет встреч и всего такого?
— Всего такого?
— Ну, знаешь. Все, что происходит на этих встречах.
— Все, что происходит на этих встречах, не для членов на испытательном срока. Если только тебя не пригласит Старший.
— Тогда пригласи меня.
Я подошел к ней, сократив расстояние между нами.
Моя грудь снова наполняется ее ароматом, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сорвать этот чертов дикий цветок и не раздавить его в крови.
Было время, когда я любил красивые вещи. Теперь я хочу, чтобы все они были разрушены.
Растоптаны.
Превращены в прах.
Далия поднимает взгляд, ее пухлые губы приоткрываются, нижняя немного полнее верхней. Когда я смотрю на нее, из ее слегка приоткрытого рта вырывается прерывистое дыхание, и я замечаю родинку на уголке ее губы, крошечную, едва заметную.
И теперь я смотрю на ее губы.
Я отрываю взгляд от ее глаз, слегка расширенных. Даже ожидающих.
— Что я получу взамен?
— А что ты хочешь? — ее тихий шепот пронзил мой член электрическим разрядом.
Господи, блять.
Вопреки здравому смыслу, я схватил ее за подбородок большим и указательным пальцами, откинув ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза. Престон всегда говорил, что мои глаза пугают, и я вижу, что она чувствует это, когда я смотрю на нее несколько долгих секунд.
— Если я скажу, что твое тело и душу, ты отдашь их мне?
Ее губы снова приоткрываются, создавая идеальное отверстие, если я захочу засунуть между ними свой член ей в горло, а потом украсить ее лицо своей спермой.
Снова.
— А у меня есть выбор? — ее шепот преследует меня, в нем нет жизни.
И я ненавижу, как постепенно угасает ее огонь.
Как она медленно уходит в себя.
— У тебя всегда есть выбор, Далия. Это слово — «красный». Оно дает тебе выход из всего, кроме «Венкора». Однажды попав туда, ты сможешь выйти только в гробу или если я сочту тебя недостойной.
— Если… — она с трудом сглатывает, ее глаза ищут мои, несмотря на тонкий страх, скрывающийся под их светло-желтым цветом. — Если я отдам себя тебе, ты будешь защищать меня?