Небольшие обрывки воспоминаний.
Потерянных воспоминаний.
Кейн не знает, что у него есть то, о чем многие из нас мечтают — заботливая, любящая мать.
Человек, на которого можно положиться, когда становится тяжело.
— Мы собираемся в университет, мама, — ровный, бесчувственный тон Кейна прерывает момент. — Если это все, то…
— О, конечно. Прости, что побеспокоила, — выпаливает Хелена, словно ходя на цыпочках вокруг сына.
Он даже называет ее мамой. Это очень бесчувственно.
Печально, что такие люди, как я, тоскуют по матери, которой у них нет, а Кейн, у которого мать есть, кажется, не обращает на нее никакого внимания.
Подозреваю, что он никого не любит.
— Я провожу вас, — я иду рядом с ней, но Кейн исчезает в коридоре, как будто не хочет проводить с ней ни минуты больше.
Когда мы доходим до двери, я неловко говорю:
— Простите Кейна. Не знаю, что на него нашло.
— Не стоит, — она мягко улыбается и поглаживает мою руку. — Я думаю, ты хороший человек, Далия. Позволь мне дать тебе совет.
— Да?
— Беги, пока можешь. Как только ты ввяжешься в это, никогда больше не сможешь сбежать.
Глава 17
Далия
Два дня спустя Кейн прислал мне приглашение на вечеринку.
Не на обычную вечеринку.
А на вечеринку только для избранных.
Сказать, что я хотела бы пожать себе руку, было бы преуменьшением. Я знала, что терпение в конце концов приведет меня сюда.
В Рейвенсвуд-Хилл.
Армстронги устраивают это мероприятие в своем роскошном особняке.
Охрана в этом закрытом поселке очень строгая, и мое приглашение пришлось просканировать специальным инфракрасным аппаратом, а меня тщательно обыскали на наличие оружия.
Хотя в приглашении было указано, что нужно одеться формально и надеть маску «Венкора», мне пришлось снять ее из соображений безопасности, а потом снова надеть.
Что касается одежды, то я надела платье, которое нашла в коробке, отправленной вместе с приглашением.
Платье — это чистый грех, глубокий темно-красный цвет, облегающий каждый изгиб, как пропитанный кровью шелк. Разрез на ноге заканчивается чуть выше левого колена, дразня при каждом шаге. Роскошная ткань облегает талию, декольте достаточно глубокое, чтобы балансировать на грани элегантности и опасности.
Оно мне очень идет. Слишком хорошо, на самом деле.
Тот факт, что Кейн знает мой размер, пугает.
Я спрятала приглашение, но не смогла скрыть платье от Меган. Она полчаса восторгалась тем, как я выгляжу и как прекрасно платье.
Ах да, еще были черные дизайнерские туфли, в которых я с трудом хожу.
По словам Меган, платье и туфли стоят не менее двадцати тысяч долларов. Я могла думать только о том, как эта сумма могла бы помочь в лечении моей сестры.
Хотя мне неловко от такого подарка и я планирую вернуть его сразу после вечеринки, я не могла прийти на свое первое мероприятие в «Венкоре» в неподходящем наряде.
Я также благодарна за маску. По крайней мере, так анонимность в некотором смысле защищает меня.
Мои шаги замедляются, когда я вхожу в главный зал.
Я всегда слышала истории о людях, живущих в отдельном, другом мире, но до сих пор не понимала их смысла.
Особняк Армстронгов — это дворец, окутанный тенями, от которого веет роскошью. Массивные хрустальные люстры рассыпают разбитый свет по черному мраморному полу, а от стен отражается блеск золота и серебра, словно тысячи звезд, запертых в помещении.
Все сияет — от полированного дерева до экстравагантных скульптур и древних произведений искусства, которые не должны принадлежать этому миру.
Я полностью ослеплена богатством, которого никогда в жизни не видела. Даже в кино.
Внезапно трепет пронизывает все мои нервы, и я чувствую себя мышкой, попавшей в кошачий мир.
Бальный зал огромный, слишком огромный, что чувствуешь себя некомфортно, с высокими окнами, задрапированными богатым бархатом. Шторы тяжелые и темные, почти поглощают свет. Столы уставлены изысканным хрусталем и блестящими столовыми приборами, мерцание свечей отбрасывает тени, танцующие на лицах в масках.
Все слишком блестящее, слишком экстравагантное, как будто богатство и власть могут утопить меня, если я останусь или буду смотреть слишком долго.
Все в этом месте кажется опасным. Красивым. Как ловушка, которая блестит настолько, что заставляет забыть о том, что выхода нет.
Воздух наполнен ароматом дорогих духов, шампанского и чего-то более мрачного. Он прилипает к моей коже, смешиваясь с тихим гулом шепота и слабым смехом, который эхом разносится по стенам.
Гости двигались как призраки в мерцающем свете, их серебряные и черные маски скрывали лица, но не разврат в глазах. Каждое движение казалось выверенным, каждый взгляд был наполнен безмолвной силой.
Сегодняшнее мероприятие было на совершенно другом уровне, чем вечеринка Дрейтона. По сравнению с этой, она кажется каким-то детским садом.
Это заставило меня отказаться от идеи собрать образцы ДНК или даже просто порыться в чьих-то вещах. Я замечаю множество мигающих камер в каждом углу, и ощущение, что я попала в ловушку и за мной постоянно наблюдают, сжимает мой желудок, как какая-то болезнь.
На этот раз лучше быть осторожнее, не выделяться и наблюдать. Поскольку это мое первое приглашение, вечеринка может быть испытанием.
Я беру бокал шампанского у официанта и устраиваюсь в углу. Даже персонал носит серебряные полумаски и выглядит безупречно.
Мой взгляд то и дело скользит по членам организации в черных масках и с кольцами. Их число превышает количество присутствовавших на моем посвящении. Я насчитываю не менее двадцати, но у многих из них голоса пожилые, так что, возможно, это политики и общественные деятели, и маски служат им идеальным камуфляжем. Кроме того, на их кольцах нет характерных символов, как у Кейна, Джуда и Престона.
Я все время вытягиваю шею, ища Кейна, но безрезультатно. Невозможно выделить его среди такого количества людей.
Я замечаю трех мужчин в серебряных масках у стола и подхожу поближе, чтобы встать за углом. Я вне поля зрения, но достаточно близко, чтобы услышать их разговор.
— …и ты не против, что твою сестру выгнали, Гэв?
Райдер Прайс. Это его голос.
Тот, с кем он разговаривает, — Гэвин Дрейтон.
Последний ослабляет галстук-бабочку и делает глоток из бокала под маской.
— Я ничего не могу сделать. Если трое Старших проголосуют за ее исключение, она уйдет.
— Она полезла к игрушке Девенпорта, когда он предупреждал ее не делать этого. Она сама напросилась, — третий голос тоже игрок команды, потому что я уже слышала его голос, но не могу вспомнить, кто он.
Гэвин с силой ставит стакан на стол.
— Ну, мой отец запер ее и лишил привилегий на пару недель. Думаю, она получила хороший урок. Не нужно еще больше ее унижать.
— Эй, расслабься, — Райдер обнимает Гэвина за плечи. — По крайней мере, ты все еще в игре, так что есть надежда. Мы все еще можем стать Старшими членами после выпускного, если будем вести себя хорошо.
— Что-то не так, мальчики? — женщина в потрясающем зеленом платье и черно-красной маске прогуливается к троице.
Черный и красный.
Основательница?
Женщина из высшего круга. Я прижимаюсь к стене.
— Ничего, — улыбается Райдер. — Вы великолепны, Серена. Как и всегда.
Серена… Серена…
Где я слышала это имя?
Ах да.
Мне вспоминается статья, которую я читала. «Серена Осборн: единственное, что нужно индустрии, — это фундаментальные изменения».
Нынешний генеральный директор «Osborn Enterprises»?
Она гладит маску Райдера.
— Ты просто прелесть. Кто-нибудь видел Джулиана?
— Не думаю, — отвечает Гэвин. — Мы видели его брата, Джуда, с Престоном.
Брат Джуда, Джулиан. Я тоже помню, что читала о нем. Если я правильно помню, Джулиан Каллахан был назван ведущим инноватором страны в фармацевтическом секторе.
— Понятно, — Серена снова погладила маску Райдера, и он замер, как будто не осмеливался дышать.
Удивительно, как женщина среднего роста может заставить трех мужчин, которые в два или три раза больше нее, стоять так неподвижно в знак уважения.
— Веселитесь, мальчики, — она делает паузу, а затем наклоняет голову в сторону. — Не доставляйте моему брату неприятностей в предстоящей игре.
— Да, мэм, — они почти отдают ей честь.
Ее гортанный смех разносится в воздухе, когда она целеустремленно направляется к следующей группе. Все в черно-красных масках.
Я думала, что такие маски носят только четверо — главы семей-Основателей, — но здесь их шестеро. Серена — седьмая.
— Не доставлять неприятностей ее брату? — насмешливо спросил Гэв, понизив голос. — Удивительно, что она еще не нацелилась на Маркуса, учитывая, что, по слухам, его собираются вернуть, чтобы он занял ее место в семье.
— А кто сказал, что она этого не сделала? — еще тише говорит третий человек, которого я не могу узнать. — Маркус — просто кот с девятью жизнями.
Точно. Маркус.
Я забыла о нем, пока наблюдала. Маркус Осборн — сводный брат Серены.
Но постойте. Собираются вернуть?
Они что, знают Маркуса? Он смотрит свысока на все, что представляет этот мир. Уверена, он скорее согласится быть забитым до смерти, чем стать частью «высокомерных снобов», как он их называет.
Райдер потирает волосы.
— Эта внутренняя борьба за власть меня беспокоит. Папа говорит, что нам нужно выбрать сторону как можно скорее.
— Вся эта история с четырьмя семьями абсурдна, — говорит третий игрок. — Сколько бы они ни сотрудничали, рано или поздно они начнут наступать друг другу на пятки. К тому же, предыдущее поколение, будь то Джулиан Каллахан, Серена Осборн, Атлас Армстронг или изгнанный Кейден Девенпорт, умеет только грызться между собой.
— Но наше поколение другое, — говорит Гэвин. — Кейн, Джуд и Прес очень сплоченные.
— Пока что, — игрок номер три смотрит в даль. — После изгнания Кейдена бизнес Гранта Девенпорта сильно пострадал, и это начинает сказываться на их положении. Э