Далия:Спасибо. Ты и сам не лучше.
Кейн:Соглашайся на эту работу, Далия. Твой банковский счет будет тебе благодарен.
Она оставила меня на «прочитано». Снова.
В этот момент я так сильно нахмурился, что Джуд, который переодевался рядом со мной после тренировки, пнул меня по голени.
— Что-то не так?
— Что это значит, когда тебя постоянно оставляют на «прочитано»?
Он замолчал, затем медленно стал надевать толстовку.
— Отсутствие интереса?
— Раньше она писала мне первой.
— Значит, она точно потеряла к тебе интерес.
— Нет, — я хлопнул шкафчиком и ушел.
В любом случае, спрашивать Джуда было бессмысленно. У него никогда не было отношений — он в них не верит — и он грубиян, не ценящий ничего нежного и деликатного. Джуд из тех, кто называет цветы травой, а шоколад — ненужным сахарным развратом.
Престон мог быть более полезным, но у него тоже аллергия на моногамию, да и время было неподходящее, поскольку он был в предвкушении матча с «Волками». И это несмотря на то, что он постоянно предупреждал Джуда и остальных членов команды, чтобы они были в лучшей форме.
Прошло два дня, а я все еще не понимаю, почему она мне не отвечает. Возможно, это повлияло на мою игру сегодня вечером — или вчера. Сейчас, наверное, уже раннее утро.
Шум над моей головой разгоняет мои мысли.
Ледяная вода ударяет по коже, как осколки стекла, проникая в плоть и кости. Я стискиваю зубы, мышцы напрягаются, пытаясь противостоять натиску, но он не утихает, каждая волна холоднее предыдущей, стекает по спине, промокая джинсы, пока от меня не остается лишь замерзшая кожа и стучащие кости.
Пол подо мной скользкий, ледяной холод поднимается с земли, проникает в ноги и доходит до позвоночника. Над головой звенят цепи, а запястья кричат от напряжения.
Я уже не могу понять, где заканчивается вода и начинается боль.
Все, что я слышу, — это равномерные кап, кап, кап, эхо которых разносится в темноте.
Пока мое закаленное тело поглощает шок, мысли о Далии тускнеют до тонкой полоски света в темноте, быстро исчезая под ударами боли.
Однако в этот момент я даю себе обещание.
Это последний раз, когда я позволяю головорезам Гранта похитить меня и запереть в этом месте.
В следующий раз это он будет висеть под потолком.
Как и ожидалось, Грант отпустил меня в пять утра.
Не сам.
Он ясно дал понять это прошлой ночью.
— Мой сын не может быть неудачником, это ясно?
— Да, сэр, — это все, что я сказал, прежде чем он закрыл дверь.
Один из его помощников снимает с меня цепи и бросает меня на землю.
Когда я поднимаюсь по лестнице в главный дом, я вижу, что Самуэль ждет меня с полотенцем, его прямая осанка вот-вот будто сломается.
Он морщинистый старый лысый мужчина, который был нашим дворецким всю мою жизнь. Он почти не разговаривает, но всегда приносит полотенце и готовит мне теплую ванну, чай и еду после пыток.
Он также всегда на всякий случай приглашает врача.
Грант определенно не хочет, чтобы его сын и единственный наследник умер. Не после того, как мой дядя исчез из его жизни и, вероятно, наслаждается лучшими днями со своим юным бойфрендом.
Иногда мне кажется, что изгнание — не такая уж и плохая идея.
Но потом я вспоминаю, что не могу позволить Гранту получить все.
Я не настолько великодушен, как мой дядя.
Я благодарю Самуэля и вхожу в ванну. Тепло пронизывает меня, снимая озноб, но мышцы все еще напряжены. Поэтому я погружаюсь в воду на пару минут, прежде чем вновь вынырнуть.
— Сэр. Ваш телефон, — Самуэль стоит у ванны и протягивает мне телефон.
Но он не уходит.
Я обхватываю устройство синими от воды пальцами.
— Что такое?
— Ваша мать хочет вас видеть.
— Нет. Не подпускай ее ко мне. Я уеду через полчаса.
— Принято к сведению.
Он выходит из ванной, за ним закрывается огромная богато украшенная дверь.
Я прислоняюсь к ванне и включаю телефон.
На экране появляется множество уведомлений, и я уже собирался удалить их все, когда заметил несколько сообщений.
Я выпрямляюсь, вода плещется вокруг меня.
Далия:Я знаю, что вы впервые проиграли в этом сезоне, но ты сделал все, что мог.
Далия:Ты немного помешан на контроле, поэтому, вероятно, воспринимаешь все на свой счет, но не стоит. Если что, это Престон должен чувствовать себя виноватым и умолять о прощении на коленях. Боже, он был просто смешон, особенно в третьем периоде. Какой бесполезный кусок дерьма.
Далия:В любом случае, благодаря тебе «Гадюки» не были разгромлены в пух и прах. Есть в этом и что-то хорошее, правда?
Я откидываю голову назад и смеюсь.
Боже мой, черт возьми.
Не задумываясь, я встаю, вытираюсь и одеваюсь.
Затем я еду в центр города, в больницу Грейстоун, где она проводит большую часть ночей.
Старшая медсестра и персонал кланяются, увидев меня, но я не обращаю на них внимания, поднимаюсь на лифте и иду к палате в конце коридора.
Как и ожидалось, Далия спит в кресле, голова неловко склонилась на кровать рядом с бледной девушкой в коме. Ее ноутбук открыт, а несколько учебников хаотично разбросаны по обе стороны от нее.
Единственный звук, раздающийся в комнате, — это равномерный писк аппаратов.
Я иду к ней, как будто она заманивает меня невидимой веревкой.
Подойдя ближе, я бросаю взгляд на экран ноутбука.
Университетский проект, бесчисленные вкладки, связанные с исследованиями…
Что у нас тут?
Внизу экрана свернута вкладка со статьей о сегодняшней игре. Я нажимаю на нее и увеличиваю.
Сенсационный вечер — «Гадюки» разгромлены «Волками».
Я прокручиваю страницу и обнаруживаю, что у нее есть аккаунт, и ее ник — я не шучу — ColdAsKane. И ее альтер эго уже оставило множество комментариев.
— Да пошел ты. Разгромили. Говоришь как гребаный ребенок, который треплет языком, чтобы привлечь внимание и набрать клики. Никакого разгрома не было, и «Гадюки» бы отлично выстояли, если бы не этот сукин сын Армстронг.
— Сенсационный? Скорее жалкое зрелище. «Волки» не смогли бы «разгромить» никого, если бы не дали судьям на лапу.
— Блять, умоляю. Один матч не определяет весь сезон. Узнайте факты для начала, идиоты.
— Забавно, как одна победа заставила фанатов «Волков» пену пускать изо рта. Отчаяние вам к лицу.
— «Волкам» повезло, но везение не вечно. «Гадюкам» же везет всегда, ублюдки.
А когда фанаты «Волков» вступили с ней в перепалку, она вела себя очень пассивно-агрессивно, обзывая их всеми матами на свете и троллила до посинения.
Господи Иисусе.
Она как самая ядовитая маленькая девчонка в интернете, выражающая нелогичные чувства фанатов по поводу игр. Не думаю, что я когда-либо слышал, чтобы она так ругалась в реальной жизни, но в интернете она мастер.
Это вызывает у меня улыбку. По крайней мере, она перестала интересоваться «Волками» и их ублюдочным капитаном.
Мысль о том, что Осборн дотронулся до нее раньше меня, вызывает у меня желание убить его.
Я закрываю ноутбук и заправляю прядь волос, упавшую ей на лицо, за ухо.
Она тихо стонет и прижимается к моей ладони, уткнувшись щекой, как щенок.
Эта женщина станет моей погибелью.
Она открывает глаза и несколько секунд смотрит на меня в нежном утреннем свете. Карие глаза постепенно превращаются в самые чистые, чарующие зеленые.
Она так чертовски красива, что на нее трудно смотреть, не чувствуя обжигающего жара.
Как будто пробуждаясь от оцепенения, Далия вскакивает и смотрит то на меня, то на свою сестру, застыв в напряжении.
Увидеть, как она в мгновение ока переходит в режим защиты, просто завораживает.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она четким, жестким голосом.
Черт. Я пришел без раздумий, поэтому не придумал подходящего оправдания.
— Утренняя проверка перед тренировкой.
— У тебя нет личного врача?
— Есть, но мне нужно было пройти тест мышечных тканей на аппарате, который есть только здесь.
Она прищуривается.
— Откуда ты узнал, что я в этой палате?
— Джуд.
— Джуд?
Прости, здоровяк. Я твой должник.
Я указываю за себя на другого безжизненного пациента в палате.
— Это его личный охранник.
— А, ясно, — она хмурится. — Я никогда не видела, чтобы Джуд его навещал.
— Не в твоем присутствии, потому что он не любит, когда его беспокоят. Если не веришь, можешь спросить у него сама.
Она кладет руку на бедро.
— Тогда ты спроси его об этом сейчас. Позвони ему и включи громкую связь.
— Похоже, ты мне не веришь.
— Не верю. Давай.
Черт.
Я достаю телефон и звоню, но Джуд не отвечает.
Отлично.
— Наверное, еще спит, — говорю я, вешая трубку, и быстро отправляю ему сообщение, делая вид, что хмурюсь в телефон.
Кейн:Я в больнице. Лучше поторопись.
Далия все еще прищуривает широко раскрытые глаза, но вздыхает и собирает свои вещи.
— Ты можешь идти. Моя сестра настороженно относится к незнакомцам.
— Уверен, она не сможет сказать ничего против, потому что находится в коме.
Она сердито смотрит на меня.
— Неудачная шутка?
— Просто уходи.
Я сажусь в ее кресло и бросаю беглый взгляд на спящую девушку.
— Сводная сестра?
Она садится на кровать, закрывая мне обзор.
— Почему ты так думаешь?
— Вы не похожи.
— Приемная сестра, — ее голос смягчается, когда она берет сестру за руку. — Она единственный родной мне человек.
— Что случилось? — я притворяюсь заинтересованным.
— Мы не знаем точно, но на нее напали и привезли в больницу в Стантонвилле. С тех пор она в коме.
— Мне очень жаль.
Ее глаза встречаются с моими, блестящие, с неестественным блеском.
— Спасибо, но она выживет. Я знаю это.