— Если ты это понимаешь, то не приглашай ее больше, — резко говорит Кейн.
Я сильно толкаю его локтем и улыбаюсь его маме.
— Мне очень приятно. Этот умиротворенный сад — приятная перемена после городской суеты. Я действительно вам благодарна. Не слушайте Кейна. В девяноста процентах случаев он говорит не то, что думает.
— Неужели? — он улыбается, обнимая меня за шею и сжимая руку.
— Конечно. Ты бываешь таким занудой, — я убираю его ладонь. — В любом случае, мы можем встретиться с вами, когда захотите.
Хелена улыбается и качает головой.
Вскоре Кейн устает от этой игры в семью и настаивает на том, чтобы мы ушли. Его мама обнимает его, но он отстраняется и похлопывает ее по спине. Когда наступает моя очередь, я обнимаю ее как можно крепче и обещаю, что мы скоро увидимся.
А я даже не люблю обниматься.
Когда Кейн проводит меня из сада в дом, положив руку мне на поясницу, я смотрю на нее.
— Может, тебе стоит быть добрее к своей маме.
— Может, тебе стоит быть менее любопытной, — он останавливается посреди длинного коридора и поворачивается ко мне, напрягая плечи. — Почему, черт возьми, ты не можешь хотя бы на один день перестать все усложнять?
— Если боишься сложностей, иди и найди себе кого-нибудь попроще.
— Далия… — он обхватил мою шею рукой, и его голос прозвучал низким, темным тембром. — Тебе нужно научиться не лезть в мои дела.
Я запускаю пальцы в его волосы и тяну, затем встаю на цыпочки и шепчу ему на ухо:
— А как насчет «нет»?
Его горячее, тяжелое дыхание скользит по моим губам. Боже. Почему я хочу его поцеловать? Мы сейчас не занимаемся сексом, и близость мне не нужна.
Это сбивает с толку и противоречит логике.
Кейн дышит все тяжелее, его хватка крепнет, а ноздри раздуваются.
Он сдерживает себя.
Запирает за той стеной, которую я так ненавижу.
— Я справлюсь с тобой, Кейн, — шепчу я, гладя его волосы, а не дергая их.
— Ты думаешь, что справишься.
— Я знаю, что справлюсь, — я облизываю губы, и его потемневшие глаза фокусируются на этом движении, загораясь.
— Ты ничего не знаешь, — хрипит он, не отрывая взгляда от моих губ. — Ты просто нужна мне для секса, Далия. Знай свое место.
— И все же ты хочешь поцеловать меня, — я облизываю его нижнюю губу, оставляя блестящий след от своей слюны на его нежной коже.
Его рука сжимается на моей шее.
— Перестань.
— Докажи мне, что я нужна тебе только для секса, — я прижимаюсь к его напряженным мышцам. — Поцелуй меня, Кейн.
— Ты чертова заноза в заднице.
— Поцелуй меня.
— Я ненавижу тебя.
— Я тоже тебя ненавижу. Поцелуй меня.
— Я тебя, блять, уничтожу.
— Докажи. Поцелуй меня…
Не успеваю я договорить, как он сокращает расстояние между нами и прижимается к моим губам со стоном.
В этом поцелуе есть что-то необычное.
Он глубокий и безудержный, как и все в нем, но в то же время более медленный, не такой неистовый, не сопровождаемый его жестоким насилием или постоянной потребностью завладеть и обладать мной.
Его рука сжимает мою шею, указательный палец наклоняет мою челюсть в сторону, пока он пожирает мои губы, чувственно лаская мой язык.
В этом поцелуе есть и гнев, но он меркнет по сравнению с тем, как он владеет мной.
Я целую его в ответ, наслаждаясь тем, как он теряет контроль.
Как он показывает мне свое истинное я.
Только мне.
Я тяну его за волосы, а потом глажу их.
Я стону в ему рот и позволяю обращаться со мной так, как ему хочется.
Я пришла к выводу, что могу позволить этому мужчине делать со мной все, что он захочет, пока он принадлежит только мне.
Я понимаю, что это эгоизм. Впервые в жизни я жажду того, чего не могу иметь.
Это пугает, но я не могу остановиться.
— Кто это?
Кейн замирает, но спокойно отстраняется.
Я вижу это в долю секунды, когда его глаза встречаются с моими.
Гнев.
Нет… страх? Он выпрямляется во весь рост, слегка прикрывая меня собой, но я все еще вижу человека, который только что говорил.
Более пожилая версия Кейна, с суровым выражением лица и в сшитом на заказ костюме.
Грант Девенпорт.
Это должен быть он.
Человек, который сломал Кейна и оставил шрамы по всему его телу.
Он улыбается, но улыбка не доходит до глаз.
— Я не знал, что ты привел гостей, сынок. Представь нас.
— Она ничего не значит, — отрывисто говорит Кейн, но теперь он наполовину закрывает меня.
— О? Если она ничего не значит, почему она в моем доме?
— Это больше не повторится.
— Представь нас, сынок, — повторил Грант тем же монотонным голосом.
Я чувствую, как вся спина Кейна напрягается, и мне это не нравится.
Меня охватывает защитное чувство, которое я испытывала только к Вайолет, и я выхожу из тени Кейна и, улыбаясь, протягиваю руку Гранту.
— Далия Торн. Приятно познакомиться, сэр.
Он крепко жмет мне ладонь. Я делаю то же самое, надеясь сломать ему руку, которой он уничтожал Кейна.
Наконец мы отпускаем друг друга.
— Я никогда не слышал о семье Торн.
— Потому, что они неважны.
— Неважны, — повторяет он бесстрастным тоном, затем смотрит на Кейна. — Если ты с ней закончил, следуй за мной.
Грант уходит по коридору, не оглядываясь на меня.
Когда он исчезает за углом, Кейн поворачивается ко мне, его плечи все еще напряжены, но выражение лица нейтральное. Вся страсть и жар, которые были в нем раньше, исчезли.
Он снова возвел свои стены и выглядит как пустая оболочка.
— Уходи первой. Сэмюэл отвезет тебя в общежитие.
Я хватаю его за запястье, и в животе сжимается ужасное предчувствие.
— Почему бы тебе не отвезти меня? Поедем к тебе.
— Не сегодня, — он спокойно начинает убирать мою руку.
Я впиваюсь в него ногтями еще сильнее.
— Не иди за ним. Он тебя побьет, как в ту ночь, когда вы проиграли «Волкам». Я знаю, что это он оставил те синяки.
Кейн сжимает челюсти, но вскоре выдыхает.
— Вижу, моя мать рассказала тебе то, что не следовало.
— Она беспокоится о тебе, — и я тоже беспокоюсь о нем — что за чертовщина?
— Со мной все будет в порядке. Ничего страшного.
— Насилие — это не ничего, — шепчу я.
— Езжай домой, Далия, — он гладит меня по волосам, а затем по щеке, и в этом движении нет прежнего тепла. — Если ты еще раз пожалеешь меня, я выкину тебя из своей жизни.
А потом он уходит по коридору в логово льва.
Мое сердце сжимается так сильно, что я уверена, что меня сейчас стошнит.
Глава 24
Кейн
После встречи с отцом мне нужно выпустить пар.
Грант прямо сказал, что если Далия — неважный человек из столь же неважной семьи Торн — окажется моей слабостью, он лично с ней разберется.
Я и без того уродливый результат слабых генов моей матери, он вложил столько усилий, чтобы сделать меня настоящим Девенпортом, и не позволит какой-то «золотой рыбке из трейлера» помешать его прогрессу.
Прогрессу.
Полагаю, это можно назвать иначе — его извращенным методам.
Несмотря на угрозы Гранта и его неприятные способы, это только укрепило мысль, которую я уже давно пытался загнать в глубину своего сознания.
Я должен держаться подальше от Далии.
Она уже доказала, что является помехой, втыкая свои маленькие когти не в свое дело и суя свой нос так глубоко в мою жизнь, что мне трудно поддерживать маску, которую я ношу почти всю свою жизнь.
Она знает, как меня задеть, и всегда трогает меня, как будто имеет на это право. Как будто мои явные отказы ничего не значат.
Это мой шанс раз и навсегда избавиться от нее.
Ради нее самой.
И ради себя.
Она отправила мне несколько сообщений с тех пор, как Сэмюэл вытащил ее из дома сегодня вечером. И именно «вытащил», потому что я видел запись с камеры видеонаблюдения, как эта чертова девчонка пыталась за мной пойти. Когда Сэмюэл остановил ее, она закричала:
— Либо отпусти меня, либо иди и проверь, как он! Не стой тут просто так. Почему никто ничего не делает?
Поскольку у Сэмюэля эмоциональный диапазон как у стены, он вытолкал ее и отвез в общежитие. Позже он рассказал мне, что она всю дорогу обзывала его и Гранта.
После этого она начала бомбардировать мой телефон.
Далия:Ты в порядке?
Далия:Пожалуйста, скажи, что ты в порядке.
Далия:Ты был не прав. Я не жалею тебя. Я боюсь, понимаешь?
Далия:Я знаю, ты думаешь, что это ерунда, и я даже не могу себе представить, каково это — с детства подвергаться такому насилию. Но некоторые из моих приемных родителей били меня, и хотя это не было систематическим и обычно происходило из-за моего непослушания, я знаю, что такое дерьмо запутывает голову, Кейн. Детская травма меняет структуру души. Она высасывает из тебя всю положительную энергию и заменяет ее осколками тьмы. Я знаю, потому что это коснулось и меня. Потеря родителей и осознание, что это моя вина, заставили меня думать, что я заслужила весь тот ад, что пережила после. Только когда появилась Вайолет и сказала мне, что авария не была моей виной и что самообвинение и депрессия нисколько не сделают моих родителей счастливее, я поняла, что была неправа. У меня все еще есть проблемы, и я ни в коем случае не утверждаю, что я идеальна, но я не прячу свою травму под ковер. Ты тоже не должен этого делать.
Далия:Надеюсь, это не прозвучало высокомерно и не было слишком откровенно. Я не привыкла открываться людям, так что для меня все это в новинку. Я просто… хочу помочь, наверное.
Далия:Поговори со мной, Кейн. Мы можем выслушать друг друга, даже если мы из разных миров.
Как я уже сказал. Я избавлюсь от нее.
Она слишком близко подобралась ко мне, и это меняет мои приоритеты, мешает мне достигать целей и затуманивает мой разум.