Я не та, кого он может просто использовать, а потом выбросить, как будто у меня нет никаких человеческих эмоций.
Кроме того, я приблизилась к Гэвину, Райдеру и Хантеру. И хотя мне все еще не удалось получить ДНК Хантера, я сблизилась с Райдером. В основном потому, что помогла ему с растяжением плеча.
Теперь он останавливается, чтобы поздороваться, часто в сопровождении молчаливого Хантера. Гэвин менее приветлив и не разговаривает со мной, но и не смотрит на меня с презрением. Вероятно, потому что все слышали о моем официальном изгнании из их дурацкой организации.
В любом случае, я почти уверена, что меня пригласят на следующую вечеринку, которую устроит Хантер, а если не он, то Райдер, и это будет моим шансом взять образец ДНК.
А пока я притворилась, что мне нужны документы командного врача для оформления бумаг, и поискала запись от 20 сентября, но в ней не было упоминания о «неизвестных травмах».
Я попыталась поговорить с врачом, но я почти уверена, что он связан с «Венкором» или, по крайней мере, очень близок к ним, потому что, когда я спросила о записи о «неизвестных травмах», он ответил:
— Мы иногда пишем такое примечание, когда игроки пропускают тренировку из-за похмелья. Не придавай этому значения.
Да, конечно.
Я не стала настаивать, потому что это только вызвало бы у него подозрения.
Но я все еще надеюсь на ДНК Хантера. Если результат будет положительным, я наконец-то смогу узнать, кто напал на Вайолет.
А пока я сосредоточилась на том, чтобы подружиться с Райдером.
Одно из преимуществ общения с Райдером — он рассказывает мне о кофейнях и барах, где тусуются члены команды. Однажды он даже пригласил меня с ними, но потом отказался.
После разговора с Кейном.
Черт с ним, с этим мудаком. Не так уж мне и хотелось остаться с ним в одном помещении.
В любом случае, оказалось, что Райдер тоже сближался со мной целенаправленно — Меган. Он хотел получить номер моей «милой» подруги с тех пор, как увидел нас вместе в кофейне.
Выходя с территории кампуса, я звоню Меган и рассказываю ей новости.
Она кричит мне в трубку целую минуту, а потом говорит:
— Спасибо, Иисус, что наконец-то дал мне то, что есть у других. Мне, конечно, больше нравится Джуд, но с Райдером я готова спать каждый день. Или, ну, он будет спать со мной? Понимаешь суть его имени?
— Значит, это да? — спрашиваю я.
— Конечно, детка.
— И ты даже не обдумаешь это? Как мне кажется, он связан с людьми, которые контролируют этот город.
— Неважно. Это всего лишь секс.
— Ладно, но будь осторожна, хорошо?
— Буду! Но сделай мне одолжение, я не хочу выглядеть как девушка в отчаянии.
— Я тебя поняла. Скажу, что ты еще ничего не знаешь, и что я делаю ему одолжение. Притворись удивленной, когда он напишет.
— Я буду королевой драмы. Боже, что мне надеть? Я хочу одолжить твое сексуальное зеленое платье, но оно не налезет на мою задницу. А как насчет того розового? Можно взять?
— Нет. Я же сказала, что отправлю их обратно.
— И ты уже их отправляла, а их прислали тебе обратно.
— Тогда я пожертвую их на благотворительность.
— Мне! — обиженно ответила она. — Отдай их мне.
— Я не хочу их видеть, Меган. Если я отдам их тебе, он подумает, что я оставила их из чувства ностальгии.
— Ди, дорогая, эта хрень может принести тебе как минимум сто тысяч, если ты их продашь. Деньги можно будет потратить на физиотерапию, когда твоя сестра очнется. Хватит уже быть гордой. Раз этот парень разбил тебе сердце, ты можешь оставить себе всю эту хрень, которую он тебе надарил. Таковы правила.
— Он не разбил мне сердце.
— Очень правдоподобно, судя по тому, как ты вела себя всю неделю.
— Я вела себя нормально.
— Ты была раздражительной и бесконечно ругала Кейна по поводу и без, будто была не в себе. Это и есть разбитое сердце.
— Нет. Я просто планирую свою месть.
— Еще один признак разбитого сердца. Я предупреждала тебя держаться подальше от «Гадюк».
— И не ты ли сейчас пищишь из-за Райдера?
— Я не влюбляюсь в придурков. Я возбуждена, чтобы трахнуть его, а не встречаться с ним. В любом случае, хочешь, я помогу с продажей одежды и обуви?
— Делай, что хочешь.
— То есть я могу взять то розовое платье?
— Можешь даже оставить его себе.
— О боже. Люблю тебя. Считай, это мои комиссионные. Мне пора, — слышен шуршащий звук на другом конце провода. — Когда будешь говорить о мне Райдеру, представь меня самой сексуальной девушкой на свете.
— Он и так в тебя влюблен. Тебе это не нужно.
— Хорошее настроение нужно всегда. Пока!
Я качаю головой и вешаю трубку.
Кто-то врезается в меня, и я останавливаюсь, когда розовые туфли останавливаются передо мной.
— Смотри, куда идешь, Благотворительность, — я делаю глубокий вдох, поднимаю голову и мило улыбаюсь Изабелле.
— Я? По-моему, это ты не видишь, куда идешь.
Одна из ее подружек собирается что-то сказать, но та поднимает руку.
— Не трать слова на какое-то ничтожество, которое так быстро выгнали, что никто даже имени ее не запомнил.
Я сжимаю телефон в кулаке, но молчу, не теряя улыбки.
Я не хочу доставлять ей удовольствие своим падением.
— Если ты закончила тратить мое время, — я начинаю обходить ее.
— Не принимай это на свой счет, — говорит она, приблизившись к моему лицу. — Такие, как ты, постоянно приходят и уходят. Ты никогда не смогла бы стать мне конкуренткой. Кейн всегда был моим.
— Забавно, потому что я клянусь, что ты исчезла из его жизни на несколько недель после того, как пыталась вколоть мне наркотики, и он выгнал тебя из организации. Он либо угрожал тебе, либо сделал тебе больно, не знаю, что именно, но точно уверена, что твои чувства не взаимны.
— А твои взаимны?
— Наверное, нет. Но и галлюцинациями я не страдаю.
— Возможно, но ты точно завидуешь. Ты всегда на меня косо смотришь — это, кстати, очень глупо выглядит, — она улыбается. — Мне пора, я должна готовиться к встрече с моим Кейном. Постарайся не заказать куклу вуду и не проклясть меня, Благотворительность.
Я не буду бить ее.
Я не опущусь до такого уровня из-за какого-то придурка.
Однако, когда она уходит, покачивая бедрами и насмешливо смеясь, я достаю телефон.
Изабелла и Кейн могут катиться к черту, мне плевать, пусть плодят маленьких засранцев, благословленных самим Сатаной.
Но я серьезно сказала, что он об этом пожалеет.
В его извращенную игру могут играть двое.
И да, я мелочная.
Далия:Привет.
Райдер:Торн! Ты достала мне ее номер?
Далия:Возможно. Если скажешь, где у вас сегодня вечеринка.
Райдер:Черт. Капитан меня убьет за это. Он ясно дал понять, что тебя нельзя приглашать туда, где он будет.
Я вырисовываю круг на большом пальце и стараюсь не показывать своих чувств. Думать об этом — одно, но знать правду будто ножом в сердце.
Это должно быть так больно?
Нет, это не боль. Это злость.
Это должна быть злость.
Далия:Я не прошу тебя приглашать меня. Просто скажи адрес. Никто не узнает.
Райдер:Тебе повезло, что у тебя есть сексуальная подружка. Вот адрес.
Он присылает мне место, а я в ответ отправляю номер Меган.
Райдер:Круто!
Райдер:И не говори капитану, что это я прислал тебе адрес. Он и так в последнее время не в себе. Не хочу попадать ему под горячую руку.
Далия:Не волнуйся.
Я выхожу из чата с Райдером и открываю новый с контактом под названием «Двухнедельная ошибка».
Далия:Ты в настроении для небольшой драмы?
Двухнедельная ошибка:Всегда.
Позже тем же вечером я прихожу в клуб, обняв Маркуса за плечи.
Он сам решил прийти сюда, зная, что здесь полно «Гадюк», но если я в чем-то уверена насчет Маркуса, так это в том, что ему плевать на всех.
Включая меня.
Он здесь только для того, чтобы сеять хаос, как он это делает везде, где бы ни появлялся.
Клуб пульсирует жизнью, низкий гул музыки вибрирует в стенах и под кожей. Воздух насыщен перебивающимся запахом алкоголя и духов.
Неоновые огни мигают над головой, прорезая дым, висящий в воздухе, и окрашивая комнату в оттенки зеленого и красного. Здесь тесно, полно людей, раскачивающихся в такт басистому ритму, который доносится из динамиков и громко стучит по стеклянным бутылкам, выстроенным за барной стойкой.
Я вхожу в дверь, стук каблуков заглушается музыкой, и я чувствую, как на меня смотрят.
Меган снова превратила меня в лебедя. Жирная подводка для глаз, дымчатые тени и красные губы. Она также настояла, чтобы я надела зеленое платье, которое не подошло ей.
Оно облегает мое тело, шелковистая ткань скользит по коже при каждом шаге. Оно смелое, с глубоким вырезом, открытой спиной и разрезом, который больше дразнит, чем показывает.
Оно создано, чтобы привлекать внимание.
Оно также является посланием — я надела платье, которое он мне купил, когда пришла с другим мужчиной.
И не с кем-нибудь.
А с Маркусом Осборном — заклятым врагом всей команды «Гадюк» и напоминанием об их недавнем унижении.
Он стоит рядом со мной, но это только для вида. Его рука властно лежит на моей талии, и я позволяю ему. Его тело прижимается к моему, когда он наклоняется, чтобы шепнуть:
— Это только мне кажется, или ты теперь чаще стараешься выглядеть так чертовски сексуально?
— Надо было думать об этом, когда я была твоей, а не пытаться пустить меня по кругу со своими друзьями.
Он смеется, и его смех заглушает гулкая музыка, когда мы останавливаемся у бара.
Там полутемно, мерцает неоновый фиолетовый свет, и оживленно слоняются люди, перекрикивающие музыку.
— Ты все еще злишься из-за этого, Далия? Я же сказал тебе, что не вступаю в отношения. Они чертовски утомительны, и я отпустил тебя, разве нет? Но, может, я попробую соблазнить тебя снова сегодня вечером.