— Значит, ты сблизилась со мной, чтобы отомстить.
— Нет, — вырвалось у меня, и я поморщилась. — То есть, да. Вначале это было моей целью, но я быстро поняла, что ты не мог допустить чего-то подобного, как нападение на Ви. Признаю, я хотела, чтобы ты принял меня в «Венкор», чтобы я могла провести свое расследование и найти улики, но это все равно оказалось невозможным. Но я действительно не подозревала тебя. Наоборот, чем больше времени я проводила с тобой, тем больше стирались границы, и я не могла контролировать свои эмоции.
— Ты перестала подозревать меня до или после того, как извлекла мое ДНК и ДНК членов команды?
Я сглотнула. Он знает.
Конечно, он знает.
— Я только искала убийцу Ви. Я… не хотела никому навредить.
— Но ты навредила, Далия, — его челюсть напряглась. — Почему, черт возьми, ты бросила меня в том городе? Почему не сказала мне, что Грант и Джулиан угрожали тебе? Что похитили твою сестру? Почему, черт возьми, ты все это держала в себе?
— Потому что я не хотела, чтобы тебе сделали больно! — кричу я, мое зрение затуманивается. — Потому что твой отец сказал, что никогда не позволит мне увидеть сестру. Ви… где она?
— Она в безопасности, но дело не в ней, — он обходит кровать и берет меня за подбородок. Его кожа теплая и холодная одновременно. Нежная, но властная, — Дело в твоих безрассудных действиях, которые едва не стоили тебе жизни. Ты хочешь умереть?
— Конечно, нет. Ты думаешь, я не боялась? Боялась. Я так боялась, что едва могла дышать, но знаешь, что пугало меня больше всего? Страх потерять Ви или тебя.
— Тогда ты не должна была бросать меня, — его хладнокровие трескается, разрываясь по швам и обнажая неразбавленный хаос под маской спокойствия.
— У меня не было выбора.
— У тебя всегда есть выбор, черт возьми, — его пальцы впиваются в мою челюсть и, наверное, оставят синяки на коже, но это не имеет значения.
Потому что я вижу это. Глубоко в его глазах.
Бурный синий цвет.
Цвет, которого я никогда раньше не видела.
Беспокойство, смешанное со страхом.
Я сжимаю его обнаженную руку, моя кожа затрепетала от прикосновения, но я все еще держусь за свое мужество, позволяя одеялу упасть, а затем опускаясь на колени.
Его хватка вокруг моей челюсти ослабевает, достаточно, чтобы я могла немного пошевелиться, и я прикасаюсь губами к его губам, мягко, осторожно.
Они дергаются. Его челюсть напрягается, но он остается неподвижным, настолько неподвижным, что мне начинает казаться, что он статуя.
— Что ты, черт возьми, делаешь?
Я хватаюсь за эту смелость, прерывисто дыша.
Впервые я чего-то хочу всем своим разбитым существом. Впервые я готова пойти на компромисс.
Даже отпустить единственное, что держало меня на плаву после нападения на Ви.
Мою гордость.
— Когда мы расстались на мосту, я пожалела, что не поцеловала тебя, — мои слова прерывает только вспышка молнии и стук дождя. — Я пожалела, что не обняла тебя в последний раз. Я знаю, что ты, вероятно, не простишь меня, и это нормально. Ты злишься, так вымести свою злость на мне. Если хочешь, чтобы я побежала, я побегу.
— Заткнись, Далия.
— Я сделаю так, что тебе будет сложнее меня поймать, обещаю. Только еще один раз…
— Я сказал, — он толкает меня на кровать, матрас скрипит под его весом, когда он садится на меня верхом, рукой сжимая пояс моего халата. — Заткнись, черт возьми.
Мое сердце трепещет. Как и все мое тело.
Я выгибаю спину, пальцы тянутся к его рубашке, но он уже снял ее. Она лежит где-то на полу, и я могу сосредоточиться только на его твердых мышцах.
Пропорциональные линии его груди и живота, темная татуировка, спускающаяся от бока к прессу, голова змеи на ключице, шрамы, пересекающие грудь.
Он — искусство, от которого невозможно отвести глаз. Загадка, запертая между мрачной жестокостью и авторитарным самообладанием.
Я кладу дрожащую руку на шрам, как будто могу стереть его, как будто могу наложить заклинание и заставить всю боль исчезнуть.
Резкий вдох расширяет его грудь, прижимая ее к моей руке. Но он не убирает ее. Не ругает меня за то, что я осмелилась прикоснуться к солнцу.
Оно все еще жжет, но ничего страшного. Я справлюсь с ним.
Кейн одним безжалостным движением расстегивает пояс моего халата, и он распахивается, обнажая мое тело. Мои соски твердые и упругие, грудь будто опухла.
Все из-за его взгляда.
— Выместить на тебе, — повторяет он напряженным голосом, его грудь вздымается, когда он расстегивает джинсы, поднимается, снимает их и бросает на пол вместе с боксерами.
— Да, — я поднимаю другую руку к его лицу, но на этот раз он хватает ее и прижимает к подушке над моей головой.
Но он не схватился за мое раненое запястье, а прижимает свою ладонь к моей.
Когда он наклоняется, его грудь касается моих сосков, и я тихо стону от желания.
От чего-то гораздо более глубокого, чем просто желание.
— Есть много вещей, которые я хочу выместить на тебе, дикий цветок, так с какой мне начать? — он обхватывает мою шею рукой, наклоняет мою голову в сторону и кусает мочку уха. — С твоей лжи?
Мое сердце замирает, во мне бушуют страх и удовольствие. Кейн впивается зубами в мою челюсть, изгиб шеи, плечо, ключицу. Мои соски.
Повсюду.
Я кричу, пытаясь ухватиться за него.
— Твоего предательства?
Он проводит языком по моему измученному соску, и я извиваюсь, наслаждаясь приятным ощущением, но он снова его кусает.
— Твоего недоверия ко мне?
Я выгибаю спину, нижней частью живота потираясь о его твердый член.
Между бедер течет что-то липкое, и я сжимаю их, ища трения.
Но он отпускает мою руку, раздвигает мои бедра и садится между ними всем своим весом, продолжая сосать и кусать мой сосок.
Каждое его движение языком — это удар удовольствия по моей пульсирующей киске, а каждый укус — напоминание, что это не только удовольствие. Это даже не часть наших извращенных игр.
Это наказание.
Наказание, которое я готова принять.
Он прокладывает путь к моему животу, покусывая и посасывая нежную кожу, пока не доходит до моей киски.
Я запрокидываю голову назад, когда его губы обхватывают мой клитор, его язык крутится и вертится, а зубы слегка покусывают.
Гладкий пот покрывает мое тело, когда я извиваюсь, и хотя халат мягкий, он кажется грубым на моей коже.
Мои пальцы погружаются в его волосы, сжимая их. Его хватка на моей шее усиливается в такт его ритму, заставляя меня сжиматься и становиться еще более мокрой.
Я возбуждена больше, чем могла себе представить.
Я кончаю.
Кончу ему в рот.
Как раз в тот момент, когда волна удовольствия готовится накрыть меня, Кейн поднимает голову, его губы все еще испачканные моим возбуждением, и отпускает мою шею.
— Так скажи мне, Далия. С чего мне начать?
Я кусаю нижнюю губу, чтобы не застонать в знак протеста.
Дело не во мне.
Я не должна злиться.
И все же…
Я тяжело дышу, пытаясь игнорировать пульсацию в моей киске. Первобытную потребность потереться о его лицо и кончить.
— Давай начнем с этого, как думаешь? — он садится на корточки, и его большие ладони обхватывают мои бедра, грубо двигая меня вперед и перекидывая мои ноги на свое правое плечо, пока его член не начинает тереться о мою киску.
Я киваю, цепляясь за простыни. Меня пронзает острая боль, когда он неглубоко входит в меня. С каждым толчком я расслабляюсь, ожидая, что он вонзится в меня, как обычно, но он не делает этого.
Моя киска такая мокрая, что когда он в третий раз неглубоко толкается, я сжимаюсь и, закатывая глаза, стону.
Оргазм резкий и сильный, от него мои ноги дрожат на его плече. Мне нравится контраст моей загорелой и его более светлой кожи, то, как его плечо напрягается, поддерживая мои сжатые пальцы ног.
— Ты уже кончила? — он щелкает языком, ударяя своим членом по моему чувствительному клитору. — Твоя киска так жаждет моего члена, да?
Я скулю, когда остатки оргазма пронзают меня, или, может, это новый оргазм, вытекающий из предыдущего.
— Знаешь, что я думаю? — он погружает член в меня, вызывая электрические импульсы в основании живота. — Думаю, я должен трахнуть твою девственную попку, Далия. Я должен засунуть свой член в эту тугую дырочку и заявить о своих правах на тебя раз и навсегда.
Он скользит моей влагой к моему заднему отверстию, плюет на ладонь, затем скользит ею между моих ягодиц и погружает средний палец в мой тугой вход.
Я стону, выгибая спину, когда он добавляет еще один палец, толкая и растягивая меня.
Кейн часто играл с моей попкой, когда трахал меня. Последний раз, когда он делал это — несколько дней назад — он трахал меня тремя пальцами.
Вначале это было странно и больно, но всегда заставляло меня кончать. Но, с другой стороны, я люблю, когда Кейн доминирует надо мной, что бы он ни делал.
Я немного боюсь анального секса. Его член намного больше, чем три пальца, но я справлюсь с ним.
Я единственная, кто может с ним справиться.
Он поднимает меня так, что только моя голова и верхняя часть плеч остаются на матрасе, снова плюет на мою задницу, а затем вставляет третий палец.
Мой вздох эхом разносится по комнате, мое прерывистое дыхание синхронизируется со стуком дождя.
— Ты все еще такая узкая, сколько бы я ни растягивал тебя, — он шлепает меня по ягодице. — Как ты собираешься принять мой член, Далия?
Я двигаю ладонью по его твердому члену, который уже покрыт моими соками. Предэякулят покрывает мои руки, и я использую его, чтобы смазать его еще больше.
— М-м-м. Вот так, — он толкается в мою руку, пока трахает меня пальцами. — Сделай мой член хорошенько мокрым, чтобы я мог трахнуть твою задницу.
Моя киска пульсирует, и я направляю его к своему заднему входу.
— Какая нетерпеливая, — он вытаскивает пальцы. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя, когда ты едва готова? Это будет больно.