Я бросаю топор на землю, и его звон эхом разносится в тишине.
— Ты… сошел с ума.
— Обычно нет. На самом деле я самый спокойный человек, которого я знаю, и голос разума в разгаре бури. Но все эти качества, кажется, исчезают, когда ты рядом.
Его голос не такой властный, как обычно. В нем слышна усталость, от чего он становится немного хриплым. Теперь, если присмотреться, вокруг его глаз видны слабые темные круги.
— Так это я виновата? — эмоции разрывают мне грудь, и слова вырываются слишком громко. Слишком резко.
— Да. Ты разрушила мою жизнь, и я хочу, чтобы ты взяла на себя ответственность за это.
Я бросаюсь на него и бью его в грудь.
— Это ты разрушил мою жизнь! — удар. — Ты врал мне, — удар. — Использовал меня, — удар. — Заставил меня довериться тебе, а потом предал!
Кейн не шевелится, не пытается остановить меня или хотя бы утешить. Он позволяет мне бить его снова и снова, пока мои силы не иссякают и глаза не начинают слезиться.
Я не буду плакать. Я не позволю этому ублюдку увидеть мои слезы.
Я так злюсь на себя за то, что не могу ему навредить.
Причинить ему столько же боли, сколько он причинил мне.
Но сама мысль о его боли приносит мне такую же боль.
Когда уже, черт возьми, исчезнут эти эмоции?
Я должна забыть его и вернуться к той жизни, которую знала до него, даже если я ее не помню.
— Ты закончила? — его слова мягкие, как шелк. — Теперь ты меня выслушаешь?
— Ты не сможешь сказать ничего, что я хотела бы услышать, — я делаю шаг назад, сгорбившись, вся моя борьба исчезла. — Просто уходи и не показывайся мне на глаза.
— Этого не произойдет. Так что либо ты меня выслушаешь, либо я останусь здесь, пока ты не будешь готова это сделать.
Этот ублюдок.
Я оглядываюсь на дом и на Ви, которая, наверное, впадет в панику, если увидит его.
Хуже того, что, если здесь еще и Джуд?
Она становится такой странной, когда речь заходит о нем. Я не хочу думать о ее реакции, если она действительно его увидит.
— Говори быстро и уходи, — говорю я.
— Я никогда не использовал тебя и не предавал. Технически, я тебе и не врал.
Его слова сталкиваются с ветром и бьют меня по лицу.
Думаю, на этот раз я действительно его убью.
— Ты знал о Вайолет, о причине, по которой я к тебе приблизилась, и считаешь, что это не было враньем? Играть со мной, зная обо всем, — это не использовать меня?
— Нет, — он резко выдыхает, его грудь напрягается под кардиганом. — Я никогда не играл с тобой. Думаешь, я бы остался с такой сложной девушкой, как ты, если бы хотел только развлечься? Ты думаешь, мне нравилось, когда ты пыталась меня разгадать? Когда ты совала свой нос в мои дела и пробовала все на свете, чтобы вывести меня из себя? Я ненавидел это. Я ненавидел это так сильно, что это сбивало меня с толку. Я пытался держать дистанцию и оттолкнуть тебя, но мы бы не оказались здесь, если бы мне это удалось. Так что нет, Далия. Никакого использования или предательства не было. Я решил оставить тебя после того, как трахнул на капоте своей машины. Ничто и никто не изменит этого. Даже ты.
Огонь пробегает по моей спине, и в голове запускается обратный отсчет.
Тик.
Тик.
Каждый тик толкает меня ближе к краю.
— Ты хотя бы сожалеешь о своем вранье? О том, что скрывал правду? — я бью кулаком по его груди. — Я доверяла тебе. Я, черт возьми, тебе доверяла, а ты все это уничтожил.
— Не я выбирал Вайолет в качестве мишени Джуда.
— Но ты решил отдать ему ее досье! Ты решил подменить результаты анализа ДНК, найденного под ее ногтями.
— Я тогда не знал ни ее, ни тебя. К тому же, он бы нашел ее, независимо от того, был я в этом замешан или нет.
Это в точности слова Ви, и я их ненавижу. Я ненавижу, что они оба загоняют меня в угол.
Я ненавижу, что все, что я делала в последние несколько месяцев, было напрасным.
Но больше всего я ненавижу то, что впервые отдала свое сердце, причем именно этому ублюдку.
— Так ты преследовал ее? Ты был одним из тех, кто сделал ее жизнь адом перед нападением твоего драгоценного друга?
— Нет, ни в коем случае. Я не имел отношения к Вайолет с тех пор, как отвез Джуда в твой старый район в Стантонвилле, и я не знаю, что происходило между ними до того, как с ней это случилось.
— И что именно с ней случилось?
— Полагаю, она сама тебе еще не рассказала. В таком случае и я не буду. Это не моя история.
Я скрежещу зубами. Тот факт, что он знает, что, черт возьми, произошло, а я нет, сводит меня с ума. Сколько бы я ни умоляла Ви рассказать мне, она просто замыкается в себе.
Я глубоко вдыхаю, грудь раздувается от накопившихся эмоций.
— Допустим, ты не знал меня, когда все это началось. А что было потом? А? Почему ты заговорил со мной в первый раз на арене и дал мне надежду, что я смогу попасть в «Венкор»? Что было тогда?
Он проводит рукой по волосам, напряженный, не похожий на обычного, собранного себя.
— Ты заинтересовала меня.
— Что?
— В тот день, когда я впервые увидел тебя в этом убогом районе, я захотел увидеть тебя снова. Я заставил себя думать, что хочу защитить тебя от Джуда, поэтому и устроил все так, чтобы тебе предложили стипендию в УГ. Поэтому я и организовал всю эту постановку с посвящением.
— Постановку, в которой ты показал мне мой худший кошмар и трахнул меня как зверь на земле?
— Я не буду оправдываться за это. В то время я по-настоящему не знал тебя, и все должно было выглядеть убедительно, и хотя я бы никогда не стал психологически мучить тебя, если бы мог все повторить, мне все равно понравился секс, как, я уверен, и тебе. Я действительно сожалею, что расковырял твою детскую травму, я не хочу причинять тебе боль и чувствую себя виноватым, особенно после того, как увидел, как сильно это на тебя повлияло. Правда в том, что я хотел обладать тобой с тех пор, как впервые увидел, и по глупости думал, что одного секса будет достаточно. Но его было недостаточно. В первый раз я лишь высвободил животное, скрывающееся во мне. На самом деле я хотел, чтобы ты была рядом со мной. Эгоистично. Даже если для этого мне пришлось бы заставить тебя думать, что ты можешь попасть в «Венкор». Мне было все равно, главное, чтобы ты не приближалась ни к кому, кроме меня.
Мои губы дрожат.
Все мое тело дрожит.
Пот покрывает ладони, и я вытираю их о джинсы, надеясь, что все это пройдет.
Его признание все еще звенит в ушах и переворачивает мой желудок.
Кейн делает шаг вперед, а я отступаю назад.
Он останавливается, колеблясь.
Кейн Девенпорт действительно открывает рот, но затем снова его закрывает.
Я никогда не думала, что он на это способен.
Его грудь поднимается, прежде чем он снова заговорил.
— Я не буду отрицать свою причастность к тому, что случилось с Вайолет, или то, что я скрывал от тебя правду. Это может показаться оправданием, но я просто хотел тебя, Далия. Независимо от методов. Я понимаю, что поступил неправильно. Понимаю, что ты меня за это ненавидишь, и это нормально. Я буду возвращаться и просить у тебя прощения, пока ты не простишь меня.
— Ты только зря потратишь время, — говорю я, сдерживая глупые слезы. — Я никогда тебя не прощу. Не тогда, когда ты помогаешь человеку, который нацелился на мою сестру.
— Джуд не тронет ее. Я даю тебе слово.
Я презрительно фыркаю.
— Только если я соглашусь быть с тобой. Да?
— Нет. Я не буду использовать ее против тебя. Я знаю, как она для тебя важна. Поэтому Джуд не знает и не узнает, что я был здесь. Я использовал все, что было в моем распоряжении, чтобы найти тебя, но у него нет такого доступа к ресурсам, как у меня, тем более что Джулиан выбрал одно из неотмеченных на карте убежищ. Вы в безопасности.
Я приоткрываю губы, но снова сжимаю их.
— Я все равно не прощу тебя.
Кейн протягивает руку, и, прежде чем я успеваю его остановить, обнимает меня за талию и притягивает к себе.
Его пальцы прожигают мою одежду, и мое сердце замирает, как будто его вернули к жизни.
Боже. Я почти забыла, как он пахнет.
И как успокаивает.
Неделю назад я хотела только одного — уткнуться лицом в его грудь и заснуть.
А сейчас я так злюсь на него, что хочу причинить ему боль.
— Я буду ждать, пока ты не простишь.
Я поднимаю подбородок.
— Тебе придется долго ждать.
Он целует меня в нос.
— Столько, сколько понадобится, чтобы вернуть то, что принадлежит мне. А ты, дикий цветок, принадлежишь мне. Не забывай об этом.
— Угх!
Я громко стону, падая на табуретку напротив Ви.
Она наливает мне чашку кофе и ставит передо мной тарелку с яичницей.
Но я сосредоточена на виде из окна кухни. Кейн стоит у своей машины, его левая рука засунута в карман, а правой он листает телефон.
Как будто почувствовав мое присутствие, он поднимает голову, улыбается мне и машет рукой.
Я злобно смотрю на него.
Он всегда там.
Убирает снег, когда я пытаюсь это сделать.
Ходит по магазинам и покупает нам больше вещей, чем нам нужно.
Следит за мной, если я выхожу вечером на прогулку.
Всегда.
Там.
Как чертов паразит.
— Гребаный ублюдок, — бормочу я и поворачиваю стул, чтобы не смотреть на него. — Почему он просто не уедет?
— Он здесь уже две недели, Дал, пропустил три игры, и даже глазом не моргнул. Он сказал, что выдумал травму, но ты же знаешь, что это серьезно, не говоря уже об учебе и тренировках, — Ви улыбается, сидя напротив меня с чашкой кофе в руке. — Не думаю, что он уедет в ближайшее время.
— Ну, я не заставляла его пропускать свои игры, — я вонзила вилку в яичницу. — Это не моя вина, что он подставляет себя и свою команду.
— Вместо этого замкнутого круга, может, тебе просто стоит перевернуть страницу?