Даже наоборот.
Мои мышцы напряглись, а страх скрутил внутренности.
Жуткое напряжение сдавило горло, и я задыхалась, делая короткие, беспорядочные вдохи.
Воздух сгустился, и мрачное облако окутало его покровом тьмы.
Это не тот Кейн, которого я знала. Его присутствие не успокаивает — оно душит.
Он не тот приятный капитан «Гадюк» или «филантроп», который так великодушно предложил мне помощь.
Нет. Это Кейн Девенпорт. Старший член «Венкора».
Мне часто было трудно соотнести разрушительную природу «Венкора» с его личностью, но сейчас я вижу тьму, из которой он был рожден.
Его голос другой — более глубокий, низкий и совершенно чужой.
Он поворачивает мое лицо под углом, и тени мерцают на его маске, придавая ему угрожающий вид. Его хватка превращает мое тело в своего заложника, его сжимающие руки парализуют не только мои конечности.
— Кейн? — шепчу я, слегка дрожа.
— Ш-ш-ш… — его рука в перчатке скользит по моей щеке, медленно, обдуманно, а затем проводит по моей нижней губе. — Не произноси моего имени.
Мурашки бегут по коже, она напрягается под ледяным прикосновением его пальцев. Правда обрушивается на меня.
Он изменился. Стал холодным. Бесчувственным.
Ужасающим.
Кейн, которого я знала, никогда не существовал. Только этот спокойный, расчетливый хищник. Его спокойствие — фасад, его безмятежность пропитана угрозой, обволакивающей мое горло.
Маска срывается с его лица, обнажая скрытого под ней монстра.
— Я предупреждал тебя, — его слова падают, как камни в темноту, каждое тяжелее предыдущего. Затем он в мгновение ока поднимает меня и так сильно переворачивает, что у меня закружилась голова.
Я вскрикиваю, когда моя спина ударяется о землю, а он садится между моих ног.
Наши глаза встречаются в полумраке. Его взгляд темный, как ночь, с легким блеском. Незнакомый взгляд.
Его рука в перчатке снова гладит мое лицо, и хотя движение нежное, оно холодное, как лед. Затем он скользит пальцем вниз, по моему пульсу и к ключице.
Кейн разрывает мою рубашку и бюстгальтер пополам, и моя грудь выскакивает на свободу, соски мгновенно твердеют от холода.
Я не успеваю прийти в себя, как он одним жестоким движением стягивает с меня джинсы. Они опускаются до колен, затем он снимает их полностью, отбрасывая в сторону мои кроссовки.
Я лежу под ним в разорванной рубашке, лифчике и простых черных трусах, моя кожа нагревается, а живот разъедает чувство унижения.
Удивление постепенно исчезает, и в животе нарастает ярость. Я толкаю его в грудь и сжимаю ноги.
— Что ты, черт возьми, делаешь?
Кейна не смущает мое сопротивление, и он не спеша расстегивает ширинку. Звон расстегивающегося ремня раздается вокруг меня, как проклятие, и я вздрагиваю.
Потому что его бесстрастные глаза по-прежнему прикованы ко мне, изучая меня, как хищник.
К сожалению для него, я не его добыча.
Я начинаю вставать, но он прижимает меня обратно к земле.
Вайолет говорила, что у меня сильнейший инстинкт выживания и впечатляющее шестое чувство. Я всегда каким-то образом знала, когда приближается опасность, и это помогало мне вовремя ускользнуть от нее, и мне действительно следовало прислушаться к этим инстинктам, прежде чем входить в это здание.
Все во мне кричит, чтобы я убиралась отсюда.
Я бью Кейна ногами и царапаюсь, пытаясь ударить его куда угодно.
Но он не дает мне и шанса.
Каждый раз, когда я пытаюсь сесть, он толкает меня вниз. Царапанье, пинки и даже укусы, кажется, не действуют на него. Даже когда я тяну его за волосы со всей силы.
Он закрывает мне лицо ладонью и отталкивает меня, одновременно спуская штаны и трусы, обнажая огромный полувозбужденный член.
Мое сопротивление на мгновение стихает, и я ошеломленно смотрю на него.
Слушайте, я не девственница, но я никогда не видела такой большой член в невозбужденном состоянии. Даже в порно.
Знакомая знакомой Меган слишком сильно, блять, все преуменьшала.
Эта штука не войдет в меня. Ни за что на свете.
Мне и так трудно возбудиться, и мне нужно подготовиться морально. И определенно нужно будет подготовиться физически, прежде чем он даже прикоснется ко мне.
Кейн, должно быть, принял мое замешательство за усталость и сжал пальцы на моем нижнем белье, поднимая меня за талию.
Ткань растянулась, а затем разорвалась под его безжалостной хваткой, и лоскутки прилипли к моей талии. Холодный воздух коснулся моей киски, и я закричала:
— Остановись!
Он не останавливается.
Кейн схватил меня за таз и потащил по твердой земле, пока моя задница не начала гореть.
— Остановись… — сначала я шепчу, а потом уже кричу: — Я сказала. Остановись!
Я приподнимаю верхнюю часть тела и бью его по маске.
Ладонь горит от удара о пластик, но он останавливается.
Мне кажется, я вижу проблеск в его глазах, когда он замирает. Вокруг настолько тихо, что в воздухе слышно только мое прерывистое дыхание и редкие капли воды в темноте.
Кап.
Кап…
Шлеп!
Моя рука летит к горящей щеке.
Кейн что, только что… ударил меня по лицу?
Я смотрю на него в замешательстве, лицо жжет, голова кружится.
— В следующий раз, прежде чем что-то сделать, хорошо подумай, хочешь ли ты оказаться на месте другого, — говорит он бесстрастным тоном. — И помни, я гораздо сильнее и не буду сдерживаться.
Этот… больной ублюдок.
С рыком я вскакиваю и хватаю его за волосы обеими руками, вырывая пряди, пока не чувствую их в своих ладонях.
Я внезапно отскакиваю назад, когда он хватает меня за хвост и тянет так сильно, что мне начинает казаться, будто у меня сломается шея. Мои руки падают с его головы, и я смотрю на него, пока он постепенно усиливает давление, как будто хочет вырвать мне волосы.
Из меня вырывается крик, и я впиваюсь ногтями в его руку.
А он просто смотрит на меня бесстрастным взглядом.
— Давай попробуем еще раз. Сделаешь что-нибудь — в ответ получишь в десять раз хуже. Понятно?
Я почти теряю сознание из-за боли в голове и начинаю беспорядочно пинаться, пытаясь вырваться из его беспощадной хватки.
Он стонет, и я понимаю, что только что ударила ногой — или коленкой — по его члену.
Я замираю и качаю головой.
— Нет, подожди! Я не хотела…
Мои слова обрываются криком, когда он бьет меня между ног. Сильно. Так сильно, что я вижу звезды перед глазами, а слезы обжигают веки.
Хотела бы я, чтобы все закончилось на этом. Чтобы это были только боль и отвращение от удара.
Но к моему полному ужасу, моя киска сжимается, а внутренности превращаются в кашу.
Нет, нет, нет…
Какого черта?
— Ты закончила испытывать мое терпение? — Кейн толкает меня, оттягивая за волосы, пока я не ложусь на землю, а затем одним сильным движением раздвигает мои ноги.
Боже. Блять.
Я знаю, что сказала, что сделаю все, что угодно, и, честно говоря, при других обстоятельствах я бы переспала с Кейном, но этот парень сумасшедший.
Кто знает, не причинит ли он мне непоправимую боль?
Он срывает с меня остатки от нижнего белья, обнажая мою киску, затем хватает меня за бедра и тянет к своему члену.
— Подожди… подожди… — я цепляюсь за его руку, моя ладонь дрожит, несмотря на попытки подавить слабость. — Пожалуйста!
— Что? — он отрывает мои пальцы от своей руки и с силой ударяет моей ладонью о твердую землю над головой.
— Я не хочу этого. Ты остановишься?
— Твои слова и просьбы не действуют на меня. Знаешь, как все будет? Я буду использовать тебя, Далия. Я буду издеваться над тобой и унижать тебя, пока ты не начнешь кричать, плакать и умолять меня остановиться. Твоя киска станет боксерской грушей для моего члена, а если мне будет этого недостаточно, я перейду к твоей заднице и буду трахать тебя, пока ты не начнешь истекать кровью. Поэтому если ты не готова отдать мне все свои дырочки, скажи «красный». Это единственное слово, которое остановит меня.
Мое прерывистое дыхание замедляется.
Это мое испытание.
Я должна позволить ему меня трахнуть, чтобы меня приняли, или я могу просто сказать кодовое слово, и он меня отпустит.
Я буду исключена из университета, уеду из города и потеряю свой единственный шанс узнать, кто стоит за нападением на Вайолет.
По сравнению со всеми жертвами, которые она принесла ради меня, это ничто.
С новой решимостью я говорю четким голосом:
— Ты можешь надеть презерватив?
— Я собираюсь всадить свой член в твою киску без презерватива. Он будет мешать.
С дрожащим дыханием я закрываю глаза свободной рукой и сдавшись говорю:
— Делай, что хочешь.
Мне кажется, я чувствую, как его рука слегка сжимает мое запястье, но, возможно, это просто мой мозг пытается убедить меня, что часть его все-таки заботится обо мне.
Что эта его часть видит, насколько все это, черт возьми, ужасно, и, возможно, будет помягче, а не такой, как он обещал.
Но я должна была знать наверняка.
Кейн раздвигает мои ноги еще шире и одним движением входит в меня.
Моя спина отрывается от земли, когда боль взрывается внутри меня, и я кричу.
Больно.
Боже. Как больно.
Он слишком большой, а я едва влажная после того, как он ударил меня между ног. Не говоря уже о том, что мои мышцы слишком напряжены, и я чувствую, будто моя спина вот-вот сломается.
Мои губы дрожат, и я зажимаю глаза, когда слезы скапливаются под веками.
Красный.
Слово «красный».
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не издать ни звука.
Боль — это ничто.
Я пережила бесчисленное количество боли за свою жизнь. Это ничто.
Это просто неприятность, которая скоро закончится.
Его контролируемое дыхание наполняет мои уши, резкое и синхронное с его толчками.
Вдох. Толчок.
Выдох. Он вышел.
Вдох. Толчок.