Несмотря на то, что прево ещё спал, стражники проявили настойчивость, которую он оценил в последствии. Когда прево увидел растерзанного мужчину, видимо тот припозднился, возвращаясь от любовницы, ему стало не по себе: такого в Шоле никогда не происходило! Конечно, время от времени появлялись ведьмы, но что поделать, – время теперь такое неспокойное, силы Зла не дремлют, пытаясь завладеть душами католиков и отвратить их от веры в Иисуса Христа.
Анри Денгон проявил редкостное хладнокровие и выдержку при осмотре растерзанного тела. Рене находился рядом с инквизитором и записывал всё, что ему скажут. Неожиданно его накрыла волна страха и холода, а ещё через мгновенье он почувствовал некую силу, появившуюся внутри него. Он спокойно подошёл к изуродованному трупу, и ещё раз посмотрел на него.
Это не ускользнуло от взора Денгона.
– Что ты увидел Рене?
– Мне кажется, я вижу следы. Мужчин было двое: одного лоупраг растерзал, другой же, возможно, бежал.
Инквизитор и прево удивились. Прево прекрасно знал, что Денгон благоволит к юноше, и связывает с ним далеко идущие планы. Он был крайне удивлён и даже растерян.
– Откуда вы это взяли? – обратился он к Рене, нарочито с уважением: как знать каких высот достигнет это юнец? – а то ещё и в поклоне придётся спину перед ним сгибать.
– Я чувствую… и вижу следы, вот же они… – Рене указал куда-то в сторону.
Прево откашлялся и посмотрел на Денгона. Тот одобрительно кивнул.
– Иди по следу. А видишь ли ты след лоупрага?
Рене обошёл несколько раз вокруг жертвы, прошёлся к ручью, затем вернулся обратно.
– Да, он пришёл из леса.
Прево усмехнулся.
– Это вполне естественно! – воскликнул он.
– Что же в этом естественного? – удивился Рене. – Напротив, лоупраг – получеловек-полуволк. Он может сейчас стоять между нами, а мы не в чём его не заподозрим. Чудовище лишь в полнолуние теряет человеческий облик и не ведает, что творит.
Прево, стражники и доминиканца переглянулись, готовые подозревать кого угодно, даже друг друга, и на всякий случай перекрестились.
– Рене, ты прочёл о лоупрагах в монастырской библиотеке? – поинтересовался Денгон.
– Да, святой отец.
– Стало быть, времени даром не терял. Я разрешаю тебе провести своё расследование, доложишь свои соображения вечером.
Рене поклонился, передал папку с записями, а также перо и чернила, одному из доминиканцев и пошёл по направлению к лесу.
Неведомая сила вела Рене по лесу, помимо того, что он чётко различал на траве волчьи следы, не видимые обычному человеку, впридачу к этому он ещё и чувствовал запах зверя. У юноши резко обострилось обоняние: никогда он так остро не различал запахи, но теперь слишком отчётливо. Скорее это была некая смесь запаха собачей шерсти, человеческого пота, крови и мочи. Рене отдельно ощущал каждый ингредиент, чему был несказанно удивлён и обрадован: лоупраг не уйдёт от него, полнолуние миновало и теперь он не опасен.
Чутьё и неведомая сила, привели Рене достаточно далеко от человеческого жилья, в лесную чащу. Руки и ноги похолодели, тело пронзил нестерпимый холод, но юноша не испугался и, повинуясь доселе неведомому инстинкту, двинулся вперёд.
Перед взором Рене открылась полянка с небольшой, покосившейся хижиной посередине. Юноша не знал, как долго он шёл по лесу, но, судя по солнцу, время клонилось к вечеру. Неожиданно он услышал собачий лай. Огромный чёрный пёс наступал на него, охраняя убогое жилище своего хозяина.
Дверь хижины отворилась, на пороге показался пожилой мужчина, по виду охотник. Рене быстро сообразил: «Лоупраг! Но уже – человек…»
Охотник, не настроенный на гостеприимный приём, вынул из голенища сапога длинный охотничий нож и произнёс:
– Чего тебе, щенок? Заблудился что ли? Уж больно ты на монаха похож? К какому монастырю принадлежишь?
У Рене мгновенно сработала интуиция.
– Я – из Ордена Святого Бенедикта. Думал пройти лесом к Сен-Клариону, да вот сбился с пути, – искусно притворился юноша.
– Ты идёшь в монастырь бенедиктинцев, что в Сен-Кларионе? – уточнил охотник.
– Да, у меня хороший почерк, а настоятелю требуется писарь.
– А-а-а… – Протянул хозяин. – Так ты – не доминиканец, – в его голосе проскользнули нотки разочарования.
– Упаси, Господь, принадлежать к этому жестокому Ордену! – притворно испугался Рене и перекрестился.
– А что так?
– Только доминиканцы причастны к расправам с ведьмами, колдунами и прочей нечести. А кто знает, являются ли те несчастные таковыми? – многозначительно заметил Рене.
Охотник взглянул на юношу: «Чёрт их разберёт, рясы у них у всех одинаковые… Может, и правда – бенедиктинец?..»
– Ладно, выведу тебя к Сен-Клариону, до монастыря сам дойдёшь.
– Благодарствуйте, добрый человек… – протянул Рене, обратив внимание на бурную растительность, покрывавшую лицо охотника, а также его волосатые руки.
Охотник хмыкнул: это он-то добрый! – ну-ну…
Примерно через час Рене вышел из леса, на холме в пол-лье виднелся монастырь Святого Бенедикта. Он поклонился охотнику.
– Как ваше имя? Я буду молиться за вас…
– Зовут меня вот уже пятьдесят лет Жоссом, – ответил тот, – но молиться за меня не стоит.
Рене ещё раз поклонился и направился к монастырю, где попросил привратника приютить его на ночлег.
Почти всю ночь Рене не смыкал глаз. Размышления одолевали его: «Я знаю, где живёт лоупраг, я знаю его имя… Что это даёт?» Он лихорадочно вспоминал всё то, что прочёл об оборотнях в монастырских книгах. Трудов, написанных учёными мужами, на эту тему набралось в монастыре Святого Доминика предостаточно, все фолианты увесистые, с картинками, но в основном они содержали истории о лоупрагах, скорее похожие на сказки, рассказанные на ночь. В книгах не было главного: как с ними бороться?
Измученный хождениями по лесу и ночными размышлениями, Рене заснул лишь с рассветом.
На утро после умывания, молитвы и трапезы он попросил у бенедиктинцев дозволения посетить монастырскую библиотеку. Братья не удивились просьбе юноши, ведь монастырь в Сен-Кларионе славился на весь Пуату именно своей коллекцией книг, где были собраны редкостные экземпляры, в том числе и фолианты привезённые из Первого Крестового похода. Пять настоятелей монастыря Святого Бенедикта посвятили пополнению коллекции всю свою жизнь. Теперь она насчитывала десять тысяч томов.
Рене вошёл в огромный зал с высокими сводами, украшенными фресками библейских сюжетов. Стеллажи, уставленные книгами, стояли вдоль стен. Каждый стеллаж имел определённую тематику. Рене прошёлся, изучая таблички, прикреплённые к стеллажам.
После долгих поисков он прочёл:
– «Оборотни. Ведьмы. Гномы. Гоблины». Это как раз то, что надо! – Рене начал внимательно изучать корешки старинных фолиантов. – Вот! Прекрасно!
Он извлёк потёртый фолиант в тёмно-коричневом переплёте из бычьей кожи. Открыв его на первой странице, юноша прочитал:
– Лоупраги, они же – вервольфы[12]. Ликантропия[13]. Методы борьбы. Составлено монахом Арнольдом Ван Гефенгом в 6644[14] году от сотворения мира в монастыре Святого Августина, в Беблингеме по указанию Его Святейшества епископа Амвросия Беблингемского.
Рене провёл за чтением фолиантов почти целый день. Лишь к вечеру он нашёл, то, что хотел. Он взял лист бумаги и быстро записал интересующий его текст.
– Ну, теперь держись, Жосс!
Анри Денгон пребывал в волнении: Рене ушёл в лес по следу лоупрага и до сих пор не вернулся в монастырь. Его вновь одолели сомнения: правильно ли он сделал, что позволил юноше рисковать? – а если на него накинулся оборотень? Хотя… Полнолуние миновало, и лоупраг потерял силу. Настоятелю хотелось верить, что он не ошибся в юноше и тот действительно владеет уникальным даром чувствовать злые силы. Денгону ничего не оставалось, как молиться Господу и ждать.
Рене покинул Сен-Кларион и, размышляя о растерзанной жертве, приближался к Шоле. Неожиданно его осенила страшная мысль: «Ведь подружка моего брата живёт именно в этом предместье, где объявился лоупраг… Нет, не может быть!» Рене испугался своей догадки, ему стало не по себе, но всё же он решил зайти к отцу, дабы удостовериться, что дома всё в порядке.
Гийом Шаперон, с тех пор как оставил службу городского палача, занимался точильными работами, торговал ножами, ножницами, словом всем тем металлическим инвентарём, который может сгодиться в домашнем хозяйстве. Когда Рене подошёл к дому, отец как обычно сидел около калитки на улице и призвал покупателей:
– Ножи, топоры точу! Ножи продаю!
Рене поклонился.
– Рад видеть тебя в добром здравии, отец!
Гийом обрадовался сыну:
– Слава Всевышнему, мой мальчик! Ты вернулся! Говорят, ты выслеживал лоупрага?!
Рене кивнул, но решил умолчать о свих соображениях и находках.
– Скажи отец, а где Жульбер?
– Да кто ж его знает? Наверняка, этот бездельник спит, небось, не очухался ещё со вчерашнего дня.
– А вчера ты его не видел? – продолжал допытываться Рене.
Гийом пожал плечами.
– Нет, зачем он мне нужен? Только денег будет не выпивку просить…
Ответы отца насторожили Рене, он прошёл в дом и внимательно осмотрелся – всё как обычно: мать хлопотала у очага, завидев сына, она поприветствовала его и угостила свежей медовой лепёшкой.
Юноша вышел во двор и подошёл к сараю, где хранилось сено, бочонки и разная необходимая утварь. Неожиданно он ощутил точно такой же запах, когда он шёл по следу лоупрага. Рене понял, что его опасения не беспочвенны. Он вынул кинжал из ножен, отворил дверь и осторожно вошёл в сарай.
Перед ним предстала следующая картина: Жульбер лежал на сене, раскинув руки, и смачно похрапывал. Именно от него исходил запах зверя.