— Как самочувствие? — осведомился Паркер.
Иган хотел сплюнуть в пыль, но плевок застрял в бороде.
— Паршивое, — ответил он.
— Почти приехали, скоро дам тебе передышку. — пообещал Паркер.
— Слушай, — сказал Иган, — может, договоримся?
— О чем нам договариваться? — Паркер недобро усмехнулся. — О том, как ты будешь давать показания в суде?
— Я бы мог замолвить за тебя словечко, — продолжил Иган. — Бетц мой друг. Мы с ним, понимаешь, напарники. Всего-то и надо, что словечко замолвить. Возьмем тебя в долю. Будешь сидеть на должности до конца жизни. Плюс подработка на стороне.
Не отвечая, Паркер сверлил его взглядом.
— Бетц тебя не обидит, — пообещал Иган.
— Да, знаю. Пуля в спину, и дело с концом.
Паркер демонстративно отвернулся. Иган молчал. Оба продолжали движение навстречу рассвету.
Вдруг Паркер заметил на фоне неба фигуру старика с тростью. Дерево появилось так неожиданно, словно только что выросло из-под земли на самом краю утеса.
Направив к нему буланого, Паркер рассмотрел за кустами вход в ущелье. Осторожно выбирая путь, кони двинулись вперед по пересохшему руслу реки: по обе стороны — скалы до неба, а внизу — хаотическое нагромождение камней и струящийся между ними тонкий ручеек.
Наконец ущелье сделалось шире и превратилось в рощицу.
Паркер помнил это место. Здесь они с Люком оставляли своих пони и забирались в пещеру.
Он потянул поводья на себя, и буланый остановился. Изумленно раскрыв глаза, Паркер уставился на двух лошадей, привязанных в рощице. На одной, должно быть, приехал Люк. Другая была белой.
В здешних местах была только одна белая лошадь. На ней ездила Энн Хортон.
— Что такое, шериф? — спросил Иган.
Не ответив, Паркер пустил мерина вперед, и тот натянул веревку.
Никаких сомнений: это лошадь Энн. Приглядевшись, Паркер узнал седло. Спрыгнул с буланого, привязал его к ближайшему дереву, подошел к коню Игана и велел:
— Слезай.
Иган неуклюже спешился, чуть не упал, но удержался на ногах. Он не сказал ни слова. Паркер привязал его коня рядом с мерином.
— Шагай, — велел он. — Вот по этой тропинке.
Кивнув, Иган поплелся вперед. Паркер, следуя за ним, силился понять, зачем сюда приехала Энн Хортон. Что ее привело?
В голове вертелись тревожные мысли, но зацепиться было не за что. Ловушка? Вряд ли. По словам Игана, отец Энн не знает о заговоре. Но даже если и знает, Энн отказалась бы в нем участвовать.
И все же белая лошадь стояла в рощице. Рядом с лошадью Люка.
Выкинув эти вопросы из головы, Паркер сосредоточил внимание на тропинке.
Она круто забирала вверх, шла по краю отвесной скалы и заканчивалась. Дальше были кусты и камни.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — проговорил Иган, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Не переживай. Я…
Что-то, вжикнув мимо головы Паркера, звонко ударило в скалу. Впереди сердито кашлянул револьвер.
Иган бросился на землю и, извиваясь ужом, уполз в спасительные кусты.
Револьвер кашлянул снова. Паркер бросился в другую сторону, присел за скалой и стал невидим для стрелка.
В воздухе повисла хрупкая утренняя тишина.
— Люк! — негромко позвал Паркер.
Ответа не было. Звук приглушенным эхом раскатился по склонам, снова и снова шепча имя Люка. Все тише и тише, словно голос умирающего.
Не выходя из укрытия, Паркер окинул взглядом холмистую местность, посеребренную светом утреннего солнца. Никого, кроме стада коров. Коровы были так далеко, что казались крошечными. Никакого движения. Ни всадников, ни дыма, означающего, что где-то готовят завтрак. Только прерия и серебристые травы.
До него долетел насмешливый шепот Игана:
— Что, шериф, отвернулась от тебя удача?
Вместо ответа Паркер крикнул:
— Люк! Люк, это Клинт!
На сей раз Люк подал голос:
— Выходи. Но ты у меня на мушке. Держи руки подальше от револьверов.
— Люк, ты дурак? Я приехал поговорить!
— Вот и не трогай пушки! — крикнул Люк в ответ.
Паркер вышел на тропинку. Потыкал Игана сапогом:
— Хватит разлеживаться.
— Как только выйдем, он нас шлепнет, — горячо возразил Иган.
Паркер пнул сильнее, и бородач умолк. Встал на ноги, выбрался из кустов и осторожно двинулся вперед.
Тропинка провела их по краю ущелья рядом с отвесной скалой, затем круто свернула и уперлась в пещеру.
Слева от входа, выставив перед собой револьвер, расположился долговязый Люк — лицо настороженное, губы изогнуты в мрачной улыбке.
Справа, прижавшись к скале, стояла Энн Хортон — руки за спиной, глаза широко раскрыты. Паркер, застыв, удивленно смотрел на нее в свете утреннего солнца.
— Она вбила себе в голову, что ты здесь, — сказал Люк. — Вот и приехала. Нет, ты только подумай!
— То есть решила, что мы с тобой сбежали вместе?
— Ну да. Что ты меня отпустил. Кто-то из «Дикой индейки» сгонял в «Гнутую стрелу». Сказал, что мы оба исчезли. Вот она и сделала поспешные выводы.
Оттолкнувшись от скалы, Энн медленно пошла вперед.
— Знаю, что не права. — Она смотрела на Паркера так, словно рядом никого не было. — Знаю, но ничего не могла с собой поделать. Нельзя было, чтобы ты уехал без меня.
— Не могла… — Паркер запнулся, шагнул к ней, и Энн оказалась в его объятиях.
— Сперва я ей не поверил, Клинт, — усмехнулся Люк. — Но теперь верю на все сто.
— Ты же сам показал мне пещеру, — прошептала девушка. — Помнишь, Клинт, ты еще рассказывал, как вы искали здесь сокровища…
— И ты подумала, что мы тут прячемся?
Кивнув, она уткнулась ему в плечо.
— А Игана зачем притащил? — вмешался Люк.
— Затем, что этот тип расскажет, как все было. Я выбил из него…
— Доброе утро, — сказал еще один голос.
Паркер обернулся на звук.
На тропинке с револьвером в руке стоял Бетц и беззвучно смеялся над ними.
Взглянув на Энн, он поднял руку и коснулся шляпы:
— Вы очень нам помогли, мисс Хортон. Спасибо, что показали дорогу.
— Показала дорогу? — прорычал Люк.
— Ну конечно, — сказал Бетц. — Мы послали гонца к ней на ранчо. Дождались, пока она уедет. И отправились следом.
— Как вижу, у тебя все схвачено, — с горечью заметил Паркер.
— Абсолютно все, шериф, — весело подтвердил Бетц. Прищурился и спросил, но уже серьезным тоном: — Значит, ты переманил Игана?
— Фрэнк, я ничего ему не сказал! — испуганно крикнул Иган. — Ни единого слова! Молчал как рыба!
— Он только что обещал, — мрачно и очень тихо произнес Бетц, — что ты расскажешь, как все было. — И повел дулом револьвера. — Да и черт с тобой. Ты мне никогда не нравился. Я знал, что ты трус.
— Бетц, нет! — завопил Иган. — Погоди! Мы же друзья…
Он попятился, широко раскрыв глаза от страха. Губы тряслись, он тщетно пытался что-то сказать.
— Берегись! — крикнула Энн за спиной у Паркера.
Но опоздала. Иган с перекошенным лицом балансировал на краю обрыва. Но когда руки связаны за спиной, удержать равновесие почти невозможно. Через пару секунд Иган сорвался. В воздухе повис тонкий вой.
— Бросить пушки! — грубо приказал Бетц.
Паркер, проклиная себя за медлительность, разжал пальцы. Его кольт скользнул назад в кобуру.
Не сводя глаз с Бетца, он услышал, как на камни упал револьвер Люка.
Бетц усмехнулся.
Приподняв руки, Паркер лихорадочно соображал, как быть дальше.
Физиономия Бетца медленно расплылась в ухмылке.
— Пуля или петля? Выбирай, что больше нравится. — В голосе слышалось ликование.
— А как же девушка? — спросил Паркер и обнаружил, что губы едва шевелятся, а во рту пересохло.
— Не о том думаешь, — ответил Бетц. — С ней разберемся позже. — Он скривил лицо в омерзительной гримасе.
Невидимая рука сбила шляпу с его головы, и та, проплыв по воздуху, упала на камни. По скале чиркнула пуля. Откуда-то из каньона донесся лай винтовки. Полновесный звук, эхом раскатившийся по ущелью.
Бетц завертел головой в поисках стрелка. Рука Паркера нырнула за револьвером.
Снова грохнула винтовка. Выбив ручеек камушков из скалы над плечом Бетца, пуля с воем ушла куда-то в сторону.
Пригнувшись, Бетц бросился вперед и исчез за поворотом. Паркер, стоя с револьвером в руке, оцепенело смотрел ему вслед.
— Узнал винтовку, Клинт? — спросил вдруг Люк. — Это же наша старушка, сорок пять — семьдесят! Выходит, нас прикрывает сам батя!
Заговорила еще одна винтовка. Три выстрела подряд, сухие и весьма неприятные на слух. Сразу после них грохнула Мэттова громадина.
Люк уже мчался по тропинке. Паркер обернулся:
— Энн, в пещеру, быстро! И не высовывайся. — Левой рукой он достал второй револьвер, протянул его девушке: — Если будет нужно, стреляй. — И, пригнувшись, побежал за Люком, но тот уже исчез за поворотом.
Где-то далеко бахнуло ружье, ему ответил револьвер. Крупнокалиберная винтовка молчала.
Промчавшись мимо скалы, Паркер оказался в рощице перед выходом из каньона. Далеко впереди клубилось облачко порохового дыма. Прогремела винтовка. Стреляли из-за дерева.
Свернув с тропинки, Паркер выпустил ответную пулю и упал, зарывшись в подлесок, — ногами вперед.
Опять застучала винтовка. Равнодушные пули срезали несколько побегов с куста, под которым затаился шериф. Вжавшись в землю, вдыхая запах прелых листьев, он лежал без движения и всматривался сквозь паутину ветвей.
В каньоне было тихо. Ни людей, перебегающих от камня к камню, готовых убивать и умирать. Ни торчащих из зарослей ружейных стволов. Какая-то птица затянула утреннюю песню. Первые лучи солнца раскрасили вершины далеких холмов.
Паркер свирепо стиснул револьвер. Поначалу все шло неплохо. Слишком уж неплохо. А потом получилось как всегда. Единственный человек, способный дать показания в пользу Люка, погиб, сорвавшись со скалы. Упал на деревья и камни. И у него были связаны руки. С таким же успехом Бетц мог всадить пулю ему в голову.
Теперь шансы один к пяти, а то и меньше. Два револьвера и винтовка в трясущихся стариковских руках против банды хорошо вооруженных людей, намеренных любой ценой сохранить свою тайну. Они не остановятся перед убийством. Они вообще ни перед чем не остановятся.