— Чем тебе помочь, незнакомец?
— Мы просто осматриваемся, — объяснил Джейк.
— Осматривайтесь на здоровье. — Старик взглянул на сидящего в машине Эмби. — Здравия, дедуля.
— Здравствуйте, — отозвался Эмби.
— Разыскиваешь что-то конкретное?
— Можно сказать, что все мы ищем работу. Надеемся найти лагерь, где согласятся взять нас к себе.
— Мы забиты под завязку, — покачал головой старик. — Поговори-ка лучше с бизнес-агентом. С твоим вопросом надо не ко мне обращаться, а к нему. — Развернувшись, он крикнул глазеющим детям: — Ну-ка, бегом разыскали мне Фреда!
Детей как ветром сдуло.
— К нам уже нечасто люди вроде вас заворачивают, — продолжил старик. — Несколько лет назад приезжих было полно, все что-то себе подыскивали. И городских хватало, и вэ-эфов. — Заметив озадаченную мину Эмби, он пояснил: — Вытесненных фермеров. Тех, кто не справился в одиночку. Когда началась децентрализация, их на дороге стало пруд пруди. Напрочь безумные, ты таких чокнутых в жизни не видал. Не ожидали великой подлянки. Думали, жизнь всегда будет одинаковая. Решили, что правительство им подгадило, — да пожалуй, так оно и было. Но правительство и всем остальным подгадило, не только вэ-эфам. Когда творятся такие дела, кто-то непременно попадает под раздачу. Нечего ждать, что правительство сохранит все свои программы. Пришлось приспосабливаться.
Эмби кивнул:
— Невозможно держать раздутый штат бюрократов, когда общественный строй стал родоплеменным, да еще и с технологическим уклоном.
— Ты, верно, прав, — в свою очередь согласился старик. — По большому счету для фермеров ничего не изменилось. Мелкие хозяйства по-любому были обречены на вымирание. Фермер-одиночка попросту не имел шансов на успех. Сельское хозяйство еще до гэ-ка двинулось в сторону корпоративных холдингов. Все из-за механизации. Без машин ничего толком не вырастишь, а вкладываться в машины ради пары акров… — Он подошел ближе и погладил решетку радиатора шершавой ладонью. — Однако, неплохой автомобиль.
— Он у меня уже давно, — сказал Эмби. — Я за ним хорошо ухаживал.
— У нас тут тоже такое правило, — просветлел старик. — Каждый обязан хорошо за всем ухаживать. Сейчас ведь не то что раньше, когда терял вещь, ломал или изнашивал — и тут же бежал за угол покупать такую же. Но у нас в этом смысле очень хороший лагерь. Ребята помоложе все свободное время возятся с железками. Ты бы видел, что они с некоторыми машинами сотворили. Да, дружище, некоторые машины у них почти как люди. — Он встал напротив Эмби у открытого окошка, прислонился к дверце. — Чертовски славный у нас лагерь, с какой стороны ни глянь. Собираем первосортный урожай, хорошо о земле заботимся. Душнила, которому тут все принадлежит, очень нас ценит. Мы сюда почти двадцать лет возвращаемся, каждую весну на одно и то же место. А если кто нас опередит, душнила с ними даже говорить не желает. Всегда нас ждет, а таким отношением, скажу тебе, не каждый лагерь похвастается. Зимой, конечно, приходится поездить, но только потому, что нам так нравится. Нет такого зимнего места, куда мы не могли бы вернуться — в любое время, когда пожелаем. — Он смерил Эмби оценивающим взглядом. — А ты, часом, не умеешь дождь выкликать?
— Несколько лет назад читал, как это делается, — ответил Эмби. — Такую процедуру называли «засев облаков». Но чем пользовались, не припомню. Каким-то химреагентом. По-моему, производной серебра.
— Ничего не знаю про такой засев, — сказал старик. — И пользовались химикатами, не пользовались — тоже не знаю. Конечно, — тут же добавил он, встревожившись, что его неверно поймут, — у нас есть свои выкликатели, самые лучшие, но в фермерском бизнесе лишних выкликателей не бывает. Чем больше, тем лучше. — Он поднял глаза к небу. — Прямо сейчас мы и без дождя обойдемся, а растрачивать силы без надобности… Как-то это неправильно. Ты бы приехал, когда нужен дождь. Остался бы, посмотрел, как наши парни дождь выкликают. У них такое шоу, залюбуешься. Как пойдут в пляс, все сбегаются поглазеть.
— Когда-то я читал про навахо, — начал Эмби, — или то было про хопи…
Но ни навахо, ни хопи не вызвали у старика никакого интереса.
— А еще у нас отменная команда зеленюшников, — сказал он. — Только не подумай, что я бахвалюсь, но имеются также отличнейшие…
Из-за трейлеров с криками выбежали дети. Старик обернулся:
— А вот и Фред.
К ним неспешно подошел Фред, огромный мужчина с непокрытой головой, буйной черной шевелюрой, кустистыми бровями и полным ртом белых зубов.
— Здорово, ребята, — сказал он. — Чем могу помочь?
Джейк все ему объяснил.
Фред сделал смущенное лицо и озадаченно поскреб голову:
— Сейчас у нас слишком много народу. Вот-вот начнем роиться. Говорите, принять еще одну семью? Нет, не получится. Если только предложите что-нибудь особенное…
— Я в механизмах смыслю, — сказал Джейк. — Могу ездить на чем угодно.
— Водителей у нас предостаточно. А чинить умеешь? Сварку знаешь? На токарном станке работал?
— Ну, нет…
— Нам приходится чинить машины, поддерживать в полном порядке. Иной раз нужно изготовить деталь взамен сломанной. Некогда ждать, пока с фабрики доставят, так что мы мастера на все руки. Просто управлять механизмом — этого мало. Тут кто угодно справится: хоть женщина, хоть ребенок.
— А вот у нас док, — сказал Джейк. — Он человек образованный. Служил преподавателем в университете, пока тот не закрыли. Может, найдете применение…
— Да что ты говоришь! — приободрился Фред и повернулся к Эмби. — Вы случаем не агроном?
— Историк, — ответил Эмби. — Ни в чем не смыслю, кроме истории.
— А вот это плохо, — сказал Фред. — Агроном бы нам пригодился. У нас имеются экспериментальные участки, но в теории мы слабоваты, так что особыми успехами похвалиться не можем.
— Смысл в том, чтобы улучшить посевные культуры, — объяснил старик. — Это наше уникальное торговое предложение, главный плюс на переговорах. У каждого лагеря собственные семена, а чем лучше семена, тем выгоднее сделка с душнилой. Табак у нас уже неплохой, а с кукурузой пока работаем. Если добиться, чтобы она вызревала дней на десять раньше…
— Все это очень интересно, — перебил его Эмби, — но ничем не могу помочь. Я в сельском хозяйстве не разбираюсь.
— Но я готов трудиться не покладая рук, — тут же встрял Джейк. — Только шанс мне дайте. Уверяю, во всем вашем лагере не сыскать такого работящего парня, как я.
— Прости, — сказал бизнес-агент, — но мы все тут работящие парни. Если ищете себе место, правильнее всего будет попроситься в рой. Быть может, вас примут. В старые лагеря вроде нашего новичков, как правило, не берут. Разве что они могут предложить что-нибудь особенное.
— Ну, — расстроился Джейк, — тогда, наверное, говорить нам больше не о чем.
Он открыл дверцу и уселся за руль. Дети забрались на заднее сиденье, а Мирт полезла обратно в трейлер.
— Спасибо, — сказал Джейк бизнес-агенту. — Вы уж простите, что мы время у вас отняли.
Автомобиль вырулил на колею и потащился обратно к шоссе. Джейк долго молчал. Наконец заговорил:
— Агроном? Это что еще за птица такая, черт бы ее побрал?
8
Так было везде, куда они приезжали.
— В кибернетике смыслите? Нет? Очень жаль. Спец по кибернетике нам точно не помешал бы.
— Очень жаль. Химик бы нам пригодился. Мы с горючими веществами работаем, но не понимаем в них ни черта — приходится штудировать справочники. Как бы ребята однажды не взорвали весь лагерь.
— Будь вы подъемщик, мы бы нашли вам применение.
— Может, разбираетесь в электронике? Нет?
— История? Извините, историки нам не требуются.
— В медицине соображаете? А то наш док совсем старый стал.
— Инженер-ракетчик? Нет? Жаль, а то есть у нас одна задумка, только инженера-ракетчика не хватает.
— Историк? Не-а. Историк нам не нужен.
«Еще как нужен!» — думал Эмби, а вслух говорил:
— История — очень полезная штука. В прошлом ей всегда находили применение. Не может такого быть, чтобы она утратила смысл, — даже теперь, в этом новом неотесанном мире.
Он лежал в спальном мешке и глазел на небо.
Дома уже осень, думал он. Вспоминал, как желтеют листья и как красиво осенью в городе. Такая красота, что дух захватывает.
Но здесь, далеко на юге, по-прежнему стояло лето, и в глубокой зелени листвы, в непоколебимой синеве небес виделось что-то странное, что-то летаргическое — словно окружающий мир выкрасили синей и зеленой краской, и он останется таким навсегда; мир, где динамику объявили вне закона, где матрицу бытия отлили из самого прочного сплава, чтобы не оставить ей шансов на перемены.
На фоне неба чернел трейлер; теперь, когда Джейк и Мирт закончили в нем переругиваться, Эмби слышал, как неподалеку от стоянки журчит ручей. Костер давно погас, осталось лишь розовое марево в пепельной белизне, а на опушке завела песню какая-то птица. Пересмешник, подумал он, хотя раньше ему казалось, что у пересмешника песни повеселее.
И куда ни глянь, везде все так, размышлял он. Кажется одно, а на поверку совсем другое — никакого волшебства, сплошная проза жизни; а потом вдруг настанет день, когда закончишь странствия и пустишь корни, причем в самом неожиданном месте.
Повидав два-три лагеря, Эмби понял, по каким принципам они организованы: по старым добрым американским принципам ведения бизнеса. Он перестал удивляться своеобразию, когда разобрался, почему в каждом конкретном лагере все устроено именно так, а не иначе.
Например, еженедельные военные тренировки и регулярные игры в войну, когда каждый мужчина подтягивался, отжимался и принимал участие в маневрах — без баловства, со всей серьезностью выполнял поставленную тактическую задачу, — а женщины и дети, словно выводок куропаток, мчались в укрытие, чтобы спрятаться от воображаемого врага.
Именно поэтому, понимал Эмби, федеральное правительство обходится грошовым налогом на оборонную промышленность. Ведь везде имеется подразделение солдат в гражданской одежде, готовых к тотальной войне на уничтожение, готовых к встрече с любым, кто рискнет высадиться на континент, готовых разыскать врага с ловкостью следопытов Фронтира и с индейской жестокостью разорвать его на куски. Федеральное правительство содержит военно-воздушные силы, обеспечивает лагеря оружием, проводит военные исследования, отвечает за общее командование и планирование, но бесплатной армией стали мирные граждане, все до единого готовые к мгновенной мобилизации, натренированные до взрывоопасного состояния, несущие службу без оглядки на федеральный бюджет.