НУ, В ЧЕМ ДЕЛО? — изобразила буквы ролла. — ДАВАЙ ОТВЕЧАЙ. СЛУХ У МЕНЯ ИМЕЕТСЯ.
Снаружи заколотили в дверь. Заозиравшись в панике, Дойл увидел на полу деньги. Кинулся их собирать, запихивать в карман.
Кто бы ни ломился в дверь, Дойл успел управиться с деньгами. Подошел, открыл.
За порогом стоял мужчина в пижамном костюме, и был он здоровенный, выше Дойла самое малое на фут. Из-за его плеча выглядывала женщина.
— Что у вас тут происходит? — властно осведомился мужчина. — Мы слышали женский крик.
— Мышь увидела, — ответил Дойл.
Здоровяк по-прежнему смотрел на него в упор.
— Большущую, — уточнил Дойл. — Может, это даже крыса.
— А вы, мистер? С вами-то что? Почему рубашка порвана?
— В карты играл, — буркнул Дойл и попытался захлопнуть дверь.
Но сосед удержал ее сильной рукой и вошел в комнату.
— Мы проясним ситуацию, если вы не против.
Дойл вспомнил о своей добыче, и у него засосало под ложечкой.
Он развернулся. И не увидел роллы.
Отворилась дверь спальни, вышла Мейбл — спокойная, как льдина.
— Леди, вы здесь живете? — спросил сосед.
— Да, она здесь живет, — сказала женщина. — Я ее встречала в коридоре.
— Этот парень вас не беспокоит?
— Ничуточки, — ответила Мейбл. — Мы с ним друзья неразлейвода.
Сосед повернулся к Дойлу:
— Вы весь в крови.
— Да я постоянно кровеню, — объяснил Дойл, — и ничего не могу с этим поделать.
— Я же сказала, у нас все в порядке, — процедила Мейбл.
— Пойдем, дорогой, — попросила женщина, теребя здоровяка за рукав. — Нам тут не рады.
Сосед неохотно подчинился. Дойл хлопнул дверью, щелкнул задвижкой и устало привалился спиной к филенке.
— Паршиво, — сказал он. — Надо убираться отсюда. Он покумекает и вызовет полицию, и нас потащат в…
— Чак, мы ничего плохого не сделали.
— Пусть так, но я не люблю полицейских. Терпеть не могу вопросы. А уж сейчас…
Мейбл шагнула к нему:
— Он правду сказал, ты весь в крови. И руки, и рубашка…
— И нога. Это ролла надо мной поработала.
В углу за стулом выпрямилась ролла.
НЕ ЛЮБЛЮ СУМАТОХИ, — объяснила она. — ВСЕГДА ПРЯЧУСЬ ОТ НЕЗНАКОМЫХ.
— Это она так говорит, — восхищенно произнес Дойл.
— Кто это? — отступив на пару шагов, спросила Мейбл.
Я РОЛЛА.
— Мы с ней встретились под денежным деревом, — сказал Дойл. — Поцапались маленько. Она при дереве вроде сторожа.
— А ты набрал денег?
— Немного. Эта ролла, чтоб ее…
ЕСТЬ ХОЧУ, — заявила ролла.
— Пойдем, — сказала Мейбл. — Надо тебя подлатать.
— Разве ты не хочешь узнать…
— Вообще-то, нет. Ты опять во что-то влип. Такое впечатление, что тебе это нравится.
Она направилась в ванную, и Дойл пошел следом.
— Садись на край ванны, — распорядилась Мейбл.
Появилась ролла и расположилась в дверном проеме, привалившись к косяку.
У ВАС ЧТО, НЕТ ЕДЫ? — спросила она.
— Боже ж ты мой! — воскликнула в изнеможении Мейбл. — Какая еще еда?
ФРУКТЫ, ОВОЩИ.
— Дуй в кухню. Там на столе фрукты. Наверное, придется тебе показать.
НАЙДУ. — И ролла ушла.
— Странное поведение, — сказала Мейбл. — Чуть не загрызла тебя, а теперь просто паинька.
— Я ж ей тумаков надавал, — объяснил Дойл. — Научил манерам.
— А еще она помирает от голода, — добавила Мейбл. — Ладно, садись, буду тебя лечить.
Дойл осторожно примостился на борт ванны, а Мейбл порылась в аптечке и достала пузырек с чем-то красным, еще один со спиртом, вату и бинт. Опустилась на колени, закатала штанину у Дойла.
— Жутко-то как.
— Это она зубами хватанула, — сказал Дойл.
— Чак, тебе надо к врачу. Может быть заражение. Если у этой твари зубы нечистые…
— Врач будет вопросы задавать, а у нас и так проблем хватает.
— Чак, что это за существо?
— Ролла.
— А что это значит?
— Понятия не имею. Называй ее так, не заморачивайся.
— Я что-то читала про ролл… «Ролла-бойз», если не путаю. «Несут лишь добро».
— Мне эта ролла никакого добра не принесла.
— Зачем же ты ее сюда притащил?
— А может, она стоит миллион? Может, удастся ее продать в цирк или зоопарк. Или в ночной клуб — там она придется к месту… со своей манерой общения и всем прочим.
Мейбл умело и быстро обработала пострадавшие от зубов икру и щиколотку: очистила ранки, смазала их красной жидкостью.
— Есть и еще одна причина, по которой я принес сюда роллу, — признался Дойл. — Я ведь прищучил Меткафа. Мне теперь кое-что известно, а он не захочет, чтобы это стало известно другим. У меня есть ролла, она как-то связана с денежными деревьями…
— Ты имеешь в виду шантаж?
— Ну что ты! Конечно нет. Ты же знаешь, я бы в жизни не стал никого шантажировать. Просто у нас с Меткафом будет маленькая сделка. Чисто из благодарности за обещание держать язык за зубами он уступит мне одно из своих денежных деревьев.
— Но ты же говорил, что у него только одно такое дерево.
— Это я видел только одно. Но там была такая темень — почему бы не предположить, что есть и другие денежные деревья? Что мешало Меткафу их вырастить? Готов поспорить, у него имеются и двадцатидолларовые, и пятидесятидолларовые, и стодолларовые. — Дойл вздохнул и добавил: — Эх, хотел бы я хоть на пяток минут добраться до стодолларового. На всю жизнь себя бы обеспечил. Двумя руками хапал бы.
— Снимай рубашку, — велела Мейбл. — Займусь царапинами на груди.
Дойл стянул с себя рубашку.
— Знаешь, — сказал он, — я уверен, что не только у Меткафа есть денежные деревья. Готов спорить, каждый богатей ими обзавелся. Но богачи объединились в тайное общество, поклялись никому не рассказывать. Я б не удивился, если бы узнал, что все деньги в стране — с деревьев. Может, правительство врет, будто печатает их…
— Умолкни, — потребовала Мейбл. — И замри.
Она проворно обработала ребра и спросила:
— С роллой что собираешься сделать?
— Закинем ее в машину и поедем к Меткафу. Ты подождешь за рулем, а если что-то пойдет не так, укатишь оттуда. Пока ролла в наших руках, Меткаф у нас на крючке.
— Да ты свихнулся, если возомнил, что я останусь в машине наедине с этим чудовищем. Я же вижу, что оно с тобой сделало.
— Запасись палкой покрепче и обломай ролле бока, если вздумает скандалить.
— Я не стану делать ничего подобного, — отчеканила Мейбл, — потому что не останусь с ней в машине.
— Ладно, ладно, — уступил Дойл, — запрем ее в багажнике. Постелем пару одеял, чтобы ей было удобно. Из багажника она до тебя не доберется. Может, и правда лучше держать ее под замком.
Мейбл устало покачала головой:
— Чак, я надеюсь, что ты все сделаешь как надо. Не втянешь нас в неприятности.
— Давай прекратим пустой разговор, — проворчал Дойл, — и двинем отсюда. Надо убраться, пока этот хмырь, твой сосед, не позвонил в полицию.
В дверях появилась ролла и спросила, поглаживая пузо:
ХМЫРЬ? КТО ТАКОЙ ХМЫРЬ?
— Ох, грехи мои тяжкие! — простонал Дойл. — Ну как ей объяснить?
ХМЫРЬ — ЭТО ШАНТРАПА?
— Ага, верно, — кивнул Дойл. — Хмырь — это вроде шантрапы.
МЕТКАФ ГОВОРИТ, ЧТО ВСЕ ДРУГИЕ ЛЮДИ — ШАНТРАПА.
— Пожалуй, не так уж он и не прав, — рассудительно произнес Дойл.
ШАНТРАПА — ЭТО ЛЮДИ, У КОТОРЫХ НЕТ ДЕНЕГ.
— Никогда не слышал именно такой формулировки, — сказал Дойл, — но, раз уж на то пошло, можешь считать меня шантрапой.
МЕТКАФ ГОВОРИТ, ПРОБЛЕМА ЭТОЙ ПЛАНЕТЫ В ТОМ, ЧТО НА НЕЙ СЛИШКОМ МАЛО ДЕНЕГ.
— А вот тут я с ним легко соглашусь.
ПОЭТОМУ Я БОЛЬШЕ НЕ СЕРЖУСЬ НА ТЕБЯ.
— Вот же балаболка, — проговорила Мейбл.
МОЯ РАБОТА — УХАЖИВАТЬ ЗА ДЕРЕВОМ, ОХРАНЯТЬ ЕГО. ПОЭТОМУ Я ВНАЧАЛЕ РАССЕРДИЛАСЬ. НО ПОТОМ ПОДУМАЛА: БЕДНОЙ ШАНТРАПЕ ПОНАДОБИЛОСЬ НЕМНОГО ДЕНЕГ, СТОИТ ЛИ ЕЕ ЗА ЭТО ВИНИТЬ?
— Как благородно, — похвалил Дейл роллу. — Вот бы тебе до этого додуматься прежде, чем набрасываться на человека. Будь у меня хоть жалких пять минут…
— Я готова, — перебила его Мейбл. — Раз уж нам необходимо убраться отсюда, не будем с этим тянуть.
3
Автомобиль подкатил по дорожке к фасаду дома Меткафа. В особняке не светились окна, луна клонилась к западному горизонту, едва не касаясь верхушек сосен, что выстроились в шеренгу на расположенных через улицу участках.
По ступенькам из тонированного кирпича Дойл поднялся к двери. Позвонил, стал ждать.
Тишина.
Он позвонил еще раз и опять не дождался ответа.
Нажал на дверную ручку — заперто.
— Хозяин сделал ноги, — пробормотал Дойл.
Он обогнул дом и в переулке забрался на знакомое дерево.
В саду позади особняка темень и безмолвие. Дойл не спешил слезать со стены, ждал. По-прежнему ни звука, ни движения.
Он достал из кармана фонарик. Кружок зыбкого света побегал-побегал и наткнулся на вывороченную землю.
Дойл аж застонал при виде свежей ямы. Ощупал ее лучом, убедился, что не ошибся.
Да, это действительно случилось. Денежное дерево исчезло. Его выкопали и увезли.
Дойл погасил и вернул в карман фонарик. Соскользнул с дерева и припустил по переулку.
Машина стояла через два квартала, мотор работал на холостом ходу. Мейбл перебралась на пассажирское сиденье, Дойл уселся за баранку и включил передачу.
— Меткаф пустился в бега, — сообщил он. — В доме ни души. И дерева нет.
— Вот и отлично, я очень рада, — с вызовом заявила Мейбл. — Теперь ты не влипнешь в неприятности. По крайней мере, из-за денежного дерева.
— У меня есть идея.
— У меня тоже, — сказала Мейбл. — Сейчас мы вернемся домой, до утра еще можно поспать.
— Ты-то сможешь поспать на заднем сиденье, — проворчал Дойл, — а мне надо вести.
— Куда тебе надо вести? Некуда же…
— Нынче я фотографировал Меткафа, и он сказал, что у него есть ферма. Расхвастался своим богатством, ну, ты же знаешь эту публику. Ферма где-то на западе, возле городка под названием Миллвилл.