А еще раньше, в античные времена, когда человек отправился с морских берегов вглубь суши, всюду ходили легенды о русалках и водяных.
Могли венериане появляться на Земле еще тогда? Тихо, незаметно прибывать из космоса и, возможно, даже наладить торговлю сокровищами, поднятыми с морского дна? Что, если в океане существовало множество венерианских колоний? Это вполне вероятно, ведь человек лишь недавно начал осваивать мир океана. Его санатории и туристические курорты, морские фермы и нефтяные платформы, цветущие сады и шахты пока размещались лишь на континентальном шельфе, а глубже обосновались только редкие поселенцы. Отдельные фанатики и чудаки вроде Старого Гаса селились на дне морском, влекомые мистической любовью к тишине и необъяснимой таинственности, забирались все дальше и дальше от берега. Но таких были единицы. По большому счету дно оставалось дикой безлюдной глухоманью, где венериане вполне могли основать свои колонии.
Грант Нэгл раздумывал об этом, ведя свой вездеход из Пучины обратно к куполу Старого Гаса. Он посмеивался, вспоминая видеоразговор с Хартом. Представлял, как Харт мечется по кабинету, рвет бумаги и названивает в Вашингтон. К вечеру Харт добьется, что подводные лодки всех стран отправятся прочесывать морское дно. Прочесывать дно, выкуривать венериан и разыскивать их смертоносные химические фабрики, производящие фтористоводородную кислоту.
Может быть, в производстве кислоты не стоит искать подвоха. Но то, что из всех кислот только плавиковая способна повреждать стекло, и то, что кварцевые купола разрушались один за другим, слишком подозрительно для простого совпадения. В конце концов, если венериане вознамерились прибрать к рукам наши океаны, такие действия вполне логичны. Если они хотят прогнать землян со дна морей, которые считают своими, разве есть способ лучше, чем вселить в них страх глубины, уничтожить их веру в кварц, без которого не могут существовать подводные купола, субмарины, донные вездеходы и скафандры? Кварц — по сути глаза человека, опускающегося на дно, и без него мы беспомощны. Конечно, со временем технологии позволят обходиться без кварца, но замена выйдет неравнозначной — телевизионная картинка вместо невооруженного глаза.
А если представить, что случится худшее и венериане со своими химическими заводиками полностью изменят химический состав океанов? Ресурсы у них есть. Флюорит для производства фтороводорода. Большинство соединений в морской воде — хлориды, легко вступающие в реакции. Есть на дне и большие залежи марганца.
Грант с дрожью подумал о том, какое колдовское зелье может смешаться в морских глубинах в результате управляемых химических реакций. Это задача невероятной сложности — но не невозможная, если учесть уровень развития венерианской химии. Венериане могут обладать знаниями, закрытыми для человечества. Машина с приемником и баками нисколько не похожа на те, что стоят на земных химических заводах, но она явно работает эффективно. Что способны натворить венериане, обладая неограниченным сырьем и множеством подобных машин?
Им самим радикальная перемена среды обитания, конечно же, не страшна. На Венере они живут в бурлящих пенистых морях, смрад от которых поднимается до небес, в морях, где идут бесконечные химические реакции. Небольшие изменения в земном океане никак не скажутся на них, зато повлияют на людей и животных. Вся морская живность погибнет, люди будут вынуждены покинуть дно, из-за ядовитых испарений станет невозможно жить и на побережьях.
Грант обругал себя:
— Вот дурак! Воображаешь глобальную катастрофу, хотя не располагаешь неопровержимыми уликами.
Но разве нельзя считать неопровержимой уликой управляемую венерианином машину по производству плавиковой кислоты? Грант сверился с картой и скорректировал курс. Он уже приближался к куполу Старого Гаса.
Через полчаса он увидел черные сумрачные скалы и медленно двинулся к ним.
Купола не было видно, пока вездеход буквально не въехал в него. Грант изумленно вскрикнул, затормозил и прижался лицом к стеклу, водя лучом прожектора по руинам.
Жилище Старого Гаса в прямом смысле разлетелось вдребезги. На месте остались лишь несколько пеньков фундамента, прочно вбитые в скальную породу. Все остальное было разбросано по всему дну!
Хозяина не видать. Либо старика не было дома в момент взрыва, либо его тело унесло течением.
Можно было не гадать, что послужило причиной разрушения. От руин тянулся широкий след колес тяжелого подводного вездехода. Кругом виднелись глубокие отпечатки ног — на руинах кто-то основательно порылся.
Конечно, это дело человеческих рук. В купол ударил заряд взрывчатки, посланный при помощи сжатого воздуха.
— Разбойничья впадина, — пробормотал Грант, глядя в направлении, куда уводил след вездехода.
В устах Старого Гаса история Разбойничьей впадины звучала как байка из тех, которыми славились донные жители. Эти байки — плоды суеверий, одиночества и странных вещей, которые люди видели на дне. Но Разбойничья впадина вроде не вымысел. Что-то там действительно есть…
Грант вернулся к вездеходу.
— Клянусь небесами, — воскликнул он, — я с этим разберусь!
Идти по следу оказалось легко. Он вел прямо по склону к бездне, затем резко повернул на север, не переставая спускаться.
Вода потемнела, сделалась грязно-серой. Вся синева улетучилась из нее. Во мгле что-то искрилось, вспыхивало и гасло, выдавая присутствие маленьких светящихся существ. У морских жителей здесь были фонарики. Перед смотровым стеклом скользили щетинкочелюстные беспозвоночные, похожие на белые нити. Веслоногие рачки, эти насекомые глубин, гребли лапками, пританцовывая на манер пылинок в солнечном свете. Испуганная креветка превратилась в миниатюрный бенгальский огонь, выпустив сверкающую жидкость почти в лицо Гранту.
Перед окном мелькнула стайка рыб со светящимися пятнами на жабрах и боках. Затем на нос вездехода забралась какая-то жуткая тварь с горящими глазами, с покачивающимися на своеобразных удочках фонариками, с телом, словно покрытым серебряной мишурой. Она задержалась на пару секунд, напоминая сидящего великана-людоеда, и скользнула прочь.
Датчики зашкаливали — с увеличением глубины поднималось давление. Вода оставалась серой, но огней было все больше. Как будто крошечные светлячки сновали во мгле.
Что случилось со Старым Гасом? Кто и зачем разрушил его жилище?
Эти вопросы не давали Гранту покоя. Если Гас выжил, то куда подевался? Отправился собирать отряд самообороны, как планировал? Помчался в Пучину известить полицию? Или в одиночку пошел выслеживать бандитов?
Грант пожал плечами. Скорее всего, Старый Гас погиб. Старый чудак был одержим глубиной. Он бы кинулся в драку без колебаний, даже не имея ни шанса на победу. Наверняка где-то в иле лежит взорванный вездеход или разбитый скафандр, отмечая последнее пристанище старого донного жителя.
Но какой смысл нападать на его дом? У Старого Гаса были сокровища? Возможно. Он рассказывал о груженных несметными богатствами кораблях, и у него на ферме живет пятифутовый моллюск, в раковине которого выросла жемчужина величиной со шляпу. Даже сейчас, когда жемчуга на рынке так много, что он расходится по бросовой цене, подобная жемчужина может стоить целое состояние.
След уходил все глубже и глубже, скрываясь в серой мгле. Все больше светлячков плясало вокруг, все больше чудовищных теней скользило в воде. На дне все чаще возникали причудливые образования. След тяжелой машины резко пошел под уклон, петляя среди выступов.
Вне всякого сомнения, Разбойничья впадина совсем рядом. Указатель глубины перешел отметку в две тысячи футов, а датчик давления показывал пугающие цифры. Гранту стало не по себе. Пробыв хотя бы секунду под таким давлением без защиты, человек превратился бы в желе — нет, даже не в желе, а в размазанное пятно.
След вел в узкий каньон с устремленными вверх могучими скалистыми стенами. Вездеход Гранта едва помещался в проход, а более массивная машина, должно быть, едва не царапала бортами камень.
Вдруг каньон расширился, и перед Грантом предстало подобие круглой арены. Стены расступились, а затем вновь сузились, образовав нечто вроде кармана.
Грант затормозил, попытался развернуться и отступить, поскольку его глазам предстала целая армия вездеходов, больших и маленьких.
Увлекшись, он попал в западню и теперь отчаянно дергал рычаги управления. Грудь и руки покрылись холодным потом.
— Стой! Иначе будем стрелять! — прогромыхал из динамика голос.
Грант увидел на вездеходах угрожающе наставленные на него пушки и понял, что проиграл. Он заглушил мотор.
— Надевай скафандр и вылезай! — скомандовал динамик.
Грант вляпался по самые уши.
Он медленно вышел из вездехода на «арену». Навстречу ему отправился мужчина. Оба молчали, пока не сошлись лицом к лицу.
Даже в полумраке Грант узнал своего оппонента.
— Нормальная у тебя тут нора, Крыс, — сказал Грант.
— Отморозок будет рад тебя видеть, — ухмыльнулся Крыс, — хоть ты и явился без приглашения. — Он поморщился. — Твое послание ему понравилось.
— Я и не сомневался, — хмыкнул Грант.
После ганимедского Алькатраса Отморозок Смит стал еще хитрее и ожесточеннее. Это было видно по его прищуренным глазам, по дергающимся мышцам лица с кривым шрамом от виска до подбородка, по тонким бескровным губам.
— Да, — сказал он Гранту, — я здесь неплохо устроился. Куча удобств. Полиции в голову не придет искать меня здесь, а если придет, мы дадим отпор — нас не выкурят до второго пришествия. А если захотим скрыться, в этих каньонах нас ни за что не выследят. Они до самой Пучины ведут.
— Хитро, — согласился Грант. — Ты всегда был находчив. Твоя беда в том, что ты часто шел на неоправданный риск.
— Я изменился, — ответил Отморозок все с той же удивительной непринужденностью, как будто вел приятельскую беседу. — Кстати, Крыс передал от тебя привет. Рад, что ты меня не забыл.
«Ну все, приплыли», — подумал Грант и невольно напрягся.