Ди была не в состоянии говорить. Прикосновение его руки к плечу и волосам вызвало дрожь в ее теле. Неодолимое желание, о котором она старалась не думать и которое всячески гнала от себя последние дни, вспыхнуло в ней с новой силой.
– Спасибо, – еле слышно пробормотала она. – Так гораздо лучше.
Они прошли через зал аэропорта к указанному выходу, и, пока Ричард регистрировался, Ди сидела и наблюдала за ним. В такую жару у Ричарда в его деловом костюме-тройке был несчастный вид. Так ему и надо, злорадно подумала она. И все же, до чего он красив. Его загар, почти черный от частого пребывания на солнце, очень изменил внешность Ричарда. Он стал для нее более желанным, чем когда бы то ни было. Ди отвела глаза от Ричарда, уже не в состоянии больше смотреть на него.
Потом они немного поболтали о его планах относительно новой рекламной кампании, но Ди едва слушала и понимала, о чем говорил Ричард. Наконец, чувствуя, что не в силах и дальше выдерживать напряжение, она произнесла:
– Ну что же, мне пора идти, Янки.
И пошла прочь. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Если она не уйдет сейчас, то не уйдет уже никогда.
Ричард догнал ее и схватил за руку. Он заглянул Ди в лицо, в ее прекрасные голубые глаза, стараясь запомнить каждую, столь дорогую для него черточку. Он прикоснулся рукой к ее щеке и наклонился ниже, зная, что, если хоть раз поцелует Ди, то уже не сможет остановиться.
Ди застыла на месте, не в состоянии вымолвить ни слова. Она была так счастлива снова оказаться в его объятиях, и в то же время все в ней протестовало против этого. До чего невыносимо чувствовать на себе взгляд этих любимых светло-серых глаз, проникающих в душу. Тело Ди горело под его руками, словно кричало, что принадлежит ему и только ему.
Не в силах терпеть эту муку, Ди на мгновение прижалась к Ричарду, взмолившись, чтобы произошло чудо и он остался. Но она понимала, что этого не произойдет, а потому приказала себе не раскисать и собрать свою волю в кулак.
Короткий, но обжигающий поцелуй Ричарда стал последней каплей для Ди. Она вырвалась из его рук и побежала через весь аэропорт к выходу, надеясь только на то, что он не станет ее догонять.
Не видя никого вокруг ослепшими от горя глазами, Ди врезалась в какую-то женщину с сумками в руках, которые тут же разлетелись по полу. Женщина отругала Ди за неуклюжесть, но та продолжала мчаться вперед, словно спасаясь от кого-то, словно там, дальше, ее ждала свобода, которую она боялась потерять.
Подбежав к машине, Ди вынула бумажный листок с надписью: «Важная персона» из-под козырька, скомкала его, бросила на землю и села в машину. Уронив голову на руль, Ди изо всех сил старалась справиться со слезами, готовыми вот-вот хлынуть у нее из глаз. Она так закусила губу, что вскоре ощутила у себя во рту солоноватый вкус крови. Затем выехала на дорогу, идущую параллельно взлетной полосе, остановила машину и вышла.
Она не тронулась с места, пока не показался большой реактивный самолет – самолет Ричарда. Он замер на секунду, затем двинулся вперед и стал набирать скорость. Когда он был совсем близко от Ди, она подняла руку и слабо помахала на прощание своему последнему шансу на счастье.
Ричард смотрел в окно самолета, а перед глазами стояла убегающая от него Ди. Ему так хотелось тогда догнать ее и сказать что-нибудь такое, отчего исчезло бы с любимого лица это выражение невыносимой боли. Но нечего было сказать. И ничего тут не поделаешь. Они оба оказались пленниками судьбы, которая возвела между ними надежную преграду, и ее нельзя ни разбить, ни сломать, не пострадав при этом.
Лучше бы он никогда не приезжал в Чарлстон и не встречался с Ди! Но было бы еще лучше – и он желал этого всем сердцем, – если бы он придумал, как им соединиться навсегда.
Когда самолет оторвался от земли, Ричард заметил у дороги Изабель. Рядом стояла Ди и глядела вверх на самолет. Ричард не надеялся, что Ди его увидит, но все равно стал изо всех сил махать ей рукой. Чем выше они взмывали, тем больше он приходил в отчаянье. Если бы можно было, не нарушая законов, заставить пилота повернуть обратно в Чарлстон, он бы немедленно это сделал.
Никогда за всю свою жизнь Ричард Кемп не чувствовал себя таким несчастным.
11
Ди смотрела вслед самолету, пока тот не исчез из виду. Какое-то мгновение ей казалось, что она видит Ричарда, но потом Ди решила, что просто какой-то парень заметил в окне девушку и помахал ей рукой.
Когда до ее сознания дошло, что все кончилось, она села в машину и направилась домой. Бесполезно пытаться работать сегодня. У нее просто не было на это сил.
Ди поплелась в кухню и налила себе кофе. Села на стул и невидящими глазами уставилась на чашку. Подождав, пока боль в груди немного отступит, она встала, дотащилась до гостиной и рухнула на тахту. Вытянувшись, уставилась в потолок.
Минула целая неделя с тех пор, как уехал Ричард.
Со вздохом сожаления Ди поднялась и вышла из дома. Она решила отправиться на ферму и проведать Мунстара. Когда она добралась туда, Джед подметал веранду.
– Привет, – поздоровалась Ди, надеясь, что голос ее прозвучал бодро.
– И вам привет. Ну-ка, идите сюда. – Джед наблюдал, как она медленно добрела до веранды и поднялась по ступенькам. Он прислонил веник к столбу и крепко обнял Ди. – Что случилось с моей девочкой?
Ди почувствовала себя уютно и тепло. Раньше всякий раз, когда ей было больно или страшно, она прибегала к старику и он крепко прижимал ее к груди своими ручищами или добродушно подшучивал, пока Ди не становилось лучше. Теперь ее проблемы не решишь так просто.
– О, ничего. Я лишь заехала навестить Мунстара.
– Да-а? Ну тогда мне повезло. – Он отстранился от Ди и заглянул ей в лицо. – Таких грустных глаз я еще никогда не встречал. Они ничего не видят вокруг – только то, что в голове у хозяйки.
– О, Джед, – проворчала Ди, высвобождаясь из его объятий. – Ты же не психиатр.
– Не нужно никакого психиатра, чтобы сообразить, что вы страдаете. Я ведь знаю вас много лет и видел во всяких настроениях. – Джед взял ее за руку и повел в дом.
Он налил Ди чашку кофе и принялся печь блины, пока вскоре их не выросла целая горка. Ди наблюдала, как он привычно двигался по кухне, и это успокаивало ее.
– Джед, он уехал.
– Не нужно быть гением, чтобы догадаться. Я понял все сразу, когда увидел вас. – Он поставил перед Ди тарелку, полную аппетитных румяных блинчиков. – А теперь поешьте.
– Я не голодна. Правда. Я просто хотела повидать тебя и Мунстара. – Она поиграла вилкой.
– Вы съедите все до последнего кусочка. – Джед сложил руки на груди и сверкнул глазами, затем добавил, взмахнув ложкой: – Может, даже больше.
– Еда не излечит мою болезнь.
– Но все же поможет.
– Только не на этот раз, Джед. – Ди увидела, что он стал приближаться к ней, и торопливо откусила от блина. – Я ем, ем.
– И правильно делаете. Мне бы не хотелось кормить вас самому. – Джед сел рядом, его темная кожа блестела от мелких бисеринок пота. – Ешьте, заодно все и обсудим.
– Мама не разрешала мне разговаривать с полным ртом. – Ди улыбнулась и забросила в рот еще кусок блина.
– Вашей мамы здесь нет.
– Я сделала глупость, Джед. Я имею в виду… – начала она, удивляясь, почему рассказывает ему все это. Он же не мог ничем помочь. Никто не мог ей помочь. – Я влюбилась в него, Джед. Я не собиралась. Честно, не собиралась.
– Ну, это не новость для меня. Любой, у кого есть два глаза и ум побольше горошины, легко бы сообразил. – Джед отхлебнул кофе и посмотрел на Ди сквозь пар из своей кружки. – Я понял все в первый же раз – стоило только взглянуть на вас обоих.
Ди поморщилась. Она и не подозревала, что ее чувства проявляются так заметно. Раз уж Джед все понял, то Ричард и подавно догадывался об ее отношении к нему.
– И как же мне теперь поступить?
– Пожалуй, тут есть два варианта. – Джед откинулся на спинку стула и усмехнулся. – Или поезжайте к нему или ждите, когда он сам вернется.
– Ричард никогда этого не сделает. Он… он любит свою работу. Он любит Нью-Йорк. – Ди покачала головой и горько вздохнула. – Ричард, наверное, вспоминает обо мне, как о какой-нибудь деревенщине, которая по глупости влюбилась в него. Спорю, он рассказывает друзьям о приключении со мной во всех подробностях.
Ричард ходил взад и вперед по своему офису. Он день и ночь работал над чарлстонским проектом, но никак не мог завершить его. Каждая картина и каждая брошюра напоминала ему о Ди. Как он ни старался забыть ее, у него ничего не получалось.
– Черт бы ее побрал. Не ее, а тебя, – проворчал он. Ты влюбился в нее. И это не ее вина.
Ричард тяжело опустился на белый кожаный диван. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед мысленным взором возникала Ди. Все новые и новые видения проплывали перед ним, преследуя своей невинной красотой. Ди редко пользовалась косметикой, но была прекрасней любой женщины, которую он когда-либо встречал. Ее нежная кожа сияла теплотой летнего солнца, ее мягкие, вьющиеся волосы свободно развевались на ветру, когда она ехала в открытой машине.
Изабель. Ну кто еще назвал бы свою машину Изабель? Только Ди. Ричард улыбнулся, вспомнив красивую обивку салона. Да, Дейзи Анджелина Дей – незаурядная женщина.
Но она не подходила Ричарду. Ему нужна такая, которая помогала бы подниматься по служебной лестнице, которая умела бы приносить пользу на всех деловых обедах и приемах. Он вспомнил комбинезон, в котором Ди отправилась с ним на Полиз-Айленд. Как он смеялся, когда на аттракционах она сначала визжала от страха, а потом утверждала, что подобные развлечения ей очень нравятся. Мужчина посерьезнел, вспомнив шелковистую кожу ее грудей, прижатых к его груди, когда она выгибалась в порыве страсти.
Черт побери, ему так хотелось снова ее увидеть.
Ди остановила машину у дома «колдуньи». Она посмотрела на ветхий фасад и покачала головой. Этот особняк можно показывать туристам только, если его как следует отреставрировать.